Перекресток возможностей - Л. Нил Смит

же, как ты, если не закинусь белком. — Всеобщее согласие, за которым последовал короткий сеанс у клавиатуры. Из кухни потянулись приятные запахи.

— Ладно, — сказал я, — так о чем ты говорил, Эд?

— Ну, ты знаешь, мои машины все еще в мастерской. Тот пулемет нанес много ущерба.

— Знаю, знаю! — Я помахал гипсом у него под носом.

— Когда я уходил сегодня вечером, я сел на подземку, провел проверку безопасности, а потом направился обратно. Эти, — он указал на пленника, который наконец-то приходил в себя, — ждали меня у главных ворот. Они вырубили Форсайта, и один из них был в его шляпе. В темноте я не заметил, пока… Уин, они приняли меня за тебя!

— Что?

— Через дорогу была припаркована машина, ждала… нет, не «Фронтенак».

— Это случайно был не белый универсал?

— Хм? Нет, нет. Как только я попал под свет фонаря у ворот, я услышал, как кто-то сказал: «Это он… это коп!» Кто-то другой сказал: «Заткнись, Биллс!» [75] Следующее, что я услышал, было «ДЗИНЬ!»… а потом ты, палящий из своего кремневого ружья.

— Биллс?

У КОНФЕДЕРАТОВ здравое отношение ко времени: они давно признали, что, хотя некоторые люди могут функционировать утром, другим лучше даже не пытаться до 2 часов дня. А люди, которые до рассвета оттирали пятна крови с ковра и пытались помириться с красивыми врачами, считающими их нецивилизованными, откладывают свои встречи и отсыпаются.

К тому времени, как я добрался до постели, власти уже увезли тела, живые и не очень, вместе с показаниями в живом цвете и стереофоническом звуке от каждого свидетеля и участника — долгий процесс, но не лишенный своих наград.

В конце концов, на астероиды я не отправлялся. Наш помятый гость отрицал, что его запугивали, — был категорически против этого. Я не собирался смотреть дареному коню в зубы, но всем остальным было любопытно, когда АГС его обыскивала.

— Что это? — Представительница сняла медальон с шеи пленника. Она, может, и была из Ассоциации Гражданских Свобод, но для меня выглядела как настоящая тюремная надзирательница, может, даже из «Всеамериканской сборной». По крайней мере, «Самый ценный игрок».

— Частная собственность! — прорычал он. — Отдайте!

— Как только за вас внесут залог. — Она передала его Эду. — Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Жутковатая штука. Взгляни, Уин. — Он передал его через кофейный столик. Разные общества используют символы по-разному — существует ограниченное количество простых дизайнов, и они появляются снова и снова. Свастика, например, здесь никогда не была ничем, кроме индейского знака удачи. С другой стороны, наш европейский уличный знак, означающий «Идут работы», здесь означает «Не открывайте зонт в метро». Медальон был бронзовый, дюйма полтора в диаметре, без каких-либо примет на одной стороне, кроме числа 1789. Обратная сторона, глубоко вырезанная в металле, была очень даже знакомой.

— Всевидящее Око в Пирамиде. У нас дома оно появляется на бумажных деньгах. Никогда не мог понять, почему.

— А я скажу! — Люси чуть не опрокинула свою тарелку, хватаясь за медаль. — Проверьте те тела снаружи! Все это начинает обретать смысл!

Пленник рванулся к Люси. — Заткнись, старуха! Заткнись, или мы до тебя доберемся!

— Хочешь снова открыть себе ногу, парень? — Надзирательница удержала его. — Эй, Луи! Сходи-ка к фургону и посмотри, есть ли на тех жмуриках какие-нибудь побрякушки, а? — Она обратилась к Люси: — Не обращайте на него внимания, мэм.

— Я видела такой тип раньше, — мрачно усмехнулась Люси, — еще на Войне в Европе. Могла бы собрать целую кучу таких медалей, если бы была любительницей сувениров.

Эд выглядел раздосадованным. — Ну вот, опять ты за свое, Люси, это было семьдесят лет назад, и Конфедерация была нейтральной. Единственными американцами там были добровольцы в…

— «Полете Тысячи Дирижаблей»! Кровавые гунны разнесли нас в клочья, но я своих пассажиров посадила нормально и присоединилась к битве. Так я и встретила Пита! [76]

— Пита? — Мои брови слегка подпрыгнули.

— Ее покойный муж… какой-то Принц, если верить ее рассказам!

— И он был настоящий принц! Начал сражаться с пруссаками в тридцать восьмом — это будет тысяча девятьсот четырнадцатый для тебя, Уин, — а потом ухаживал за больными во время гриппа. Философ с немалой репутацией и чертовски хороший стрелок. Ужасно скучаю по этому тощему сукину сыну.

— Тысяча девятьсот четырнадцатый? Люси, у нас тогда была война, против немцев! И грипп тоже! Странная все-таки вселенная.

— Страннее, чем ты думаешь. — Люси вернула медальон. — Никогда не думала, что снова увижу один из этих, особенно в этой стране. Аж тошнит.

— Он прусский? — спросил я.

— Осечки и отказы, нет! Принадлежит интриганам, стоявшим за этими пруссаками-садомазохистами. Думала, мы их всех вычистили в последнюю войну — в Антарктиде. Последний раз о них слышали во время послевоенного переворота, который они пытались устроить на Луне… голыми через шлюз, мертвее доллара.

Эд вытаращил глаза. — Ты хочешь сказать, это действительно…

— Верно, Эдди, это они. И, Уин, я знаю, что такое атомная бомба. Я помогала переводить Фобос на синхронную орбиту над Копратом. — Она недобро дернула большим пальцем в сторону пленника. — Если эти лобковые вши планируют использовать термоядерные землеройные машины в качестве оружия…

— О ком, черт возьми, ты говоришь? — потребовал я. — Кто «они»?

— Гамильтонианцы, — тихо ответил Эд. — Это они пытаются убить тебя, Уин.

— Федералисты? — в ужасе прошептала Кларисса. — Прямо здесь, в Лапорте?

XI: Всевидящее Око в Пирамиде

Возможно, величайшее влияние на характер североамериканской культуры оказывает то, что девять десятых населения «работают на себя», предпочитая вести дела из дома. Следовательно, у индивидуума обострено чувство территории и собственности (американцы верят, что малейшее посягательство на любое из их прав является грубым нарушением их всех), и в то же время, у них меньше склонности идентифицировать себя с какой-то одной работой; «работа» североамериканцев — наслаждаться жизнью, какими бы ни были средства для достижения этой цели.

— Мэгги Мид [77] «Совершеннолетие в Америке»

СРЕДА, 15 ИЮЛЯ 1987 ГОДА

Ну разве наука не чудесна? Благодаря чуду клариссиного электронаркоза я провалился прямиком в фазу быстрого сна и проснулся в полдень, чувствуя себя всего лишь живым мертвецом. Во-первых, должны были