Африканский рубеж - Михаил Дорин

войск. Лично от командующего. Он мне передал, что его заместитель мне всё доложит.

Африканец убрал руку и снял очки. Спесь его несколько спала, и он продолжил.

— Всё именно так, господин Гаранин. Я — полковник Чарльз Оупал являюсь его заместителем. Я уполномочен передать срочную просьбу верховного главнокомандующего, — начал говорить полковник уже намного смиреннее и на плохом русском.

— Верховного? — уточнил я.

Трачук переспросил у Оупала, но тот поправился.

— Господин полковник оговорился. Просьба от командующего Сухопутными войсками.

Сергей Викторович посмотрел на меня и кивнул, как бы подтверждая, полномочия это сьерра-леонца.

— Слушаю вас, мистер Оупал, — произнёс Гаранин.

К нам подбежал водитель и раскрыл большой зонт. Полковник достал карту, готовясь показать место назначения.

— В деревне Конта, что на юго-востоке от Макени остались люди. Боевики могли захватить её, когда отходили. Наши войска двигаются в том направлении, но они увязли в локальных схватках с повстанцами из ОРФ. В этой деревне был развёрнут госпиталь для гражданских, пострадавших от действий повстанцев в этом районе.

Гаранин нахмурился, пока Трачук всё это время переводил с английского на русский.

— Размещать госпиталь в таком районе не совсем правильно. Кругом одни повстанцы с наёмниками вперемешку, — сурово посмотрел Седой на полковника.

— Всё так. Только здесь нет линии фронта. Повстанцы проникают повсюду. Эту деревню охраняла целая рота наших солдат. А в один прекрасный день они просто ушли на восток и теперь воюют против нас.

— Сан Саныч, что думаешь? — повернулся ко мне Седой.

— Люди в опасности, нужно лететь, — ответил я, посмотрев в сторону затянутого дождём горизонта.

— Добро. Гриф, Сева и ещё несколько человек уже выдвинулись туда. Твоя задача доставить этих сьерра-леонских врачей и забрать раненых. Трачука тоже возьми, чтобы переводил, — ответил Гаранин.

Раз Сергей Викторович начал операцию, то тут и думать было нечего. Погода ещё позволяла нам лететь над равниной.

— И… повнимательней там. Ну ты меня понял, — подмигнул мне Седой.

Я кивнул, пожал Гаранину руку и пошёл к вертолёту. Лейтенант быстрым шагом шёл за мной, удерживая автомат. Черенок лопатки глухо стучал по стволу, заглушая удары капель дождя по фюзеляжу.

— Сан Саныч, я полностью готов. Экипировка уставная.

— Даже слишком. Так, тебя как зовут? — спросил я, останавливая Трачука.

— Алёша… кхм, Алексей Елисеевич.

Я аккуратно привёл его в порядок, помогая снять каску и громоздкий бронежилет. Сапёрную Лопатку лейтенант тоже снял и положил в грузовую кабину. Остался Трачук только в одной форме, с подсумком и автоматом. Даже ремень АКМ я ему подогнал как надо.

— Вот так будет достаточно, Алёша — сказал я и, подтолкнув лейтенанта, пропустил его на борт вертолёта.

Сьерра-леонские санинструкторы следом быстро загрузили несколько носилок, пару десятков коробок медикаментов и ещё столько же всяких мешков и ящиков. Пока мы запускали двигатели, Вадим ещё широко зевал и посматривал назад на новых пассажиров.

— Командир, а вас ничего не смущает в них? Санитаров с медикаментами в какую-то деревню. Ещё и группу наших спецов туда отправили. Что думаете?

— Думаю, что или там Эльдорадо, или мы спасаем кого-то определённого.

Кузьмич, слушая наш разговор по внутренней связи, улыбнулся.

— Командир, в тех местах я Эльдорадо точно не видел.

Дождь барабанил по фюзеляжу, а в мелких лужах отражался свет навигационных огней. Через пару минут под рёв двигателей мы оторвались от площадки и заняли курс на восток.

— 101-й, Седому на связь, — запросил меня Гаранин.

— Ответил.

— Я с тобой на связи. Как обнаружишь деревню, доложи что там.

— Понял.

Мы летели низко, почти касаясь верхушек деревьев. Радиовысотомер показывал меньше 40 метров, и до опасной высоты оставалось совсем немного. Сквозь дождевую пелену слева виднелся взятый город. Над Макени тянулся столб чёрного дыма, местами прорываемый красными вспышками огня.

Серые облака сливались вместе с горизонтом в одно сплошное полотно. По стеклу поползли струящиеся потоки воды.

Склоны дальних холмов то выплывали из сырого тумана, то снова проваливались в облачную пелену.

Наконец-то впереди показалась узкая долина меж двух холмов. Внизу показались несколько населённых пунктов, переходящих в густозаселённые деревни. На окраине одной из них виднелось слабое, мерцающее пламя. Видимо, что-то горело после обстрела.

— Похоже, нашли, — сказал Вадик.

Я сказал Кузьмичу, чтобы он позвал одного из африканцев. В кабину заглянул один из санитаров и выслушал вопрос Вадика.

Мой лётчик-штурман не совсем хорошо мог объясняться на английском, но сьерра-леоновец понял его.

— Там, — с акцентом произнёс африканец, показывая правее холмов.

Вадим сверился с картой.

— Здесь в радиусе 20 километров 6 деревень. И только эта Конте отдельно от всех стоит, — сказал Давыдов и показал большой палец африканцу.

Кузьмич отправил нашего гостя обратно на своё место и сел между нами.

— Гриф, Гриф, 101-му на связь, — запросил я наземную группу.

— На приёме, 101-й. Мы на месте. Сейчас обозначим тебе площадку, — с помехами услышал я голос командира группы.

Не прошло и десяти секунд, как у подножья одного из холмов загорелась дымовая шашка. Появился оранжевый дым, обозначающий свои войска. По нему можно было определить и ветер.

— Наблюдаю дым, — подтвердил я.

— 101-й, правее метров 150 от дыма. Там площадка ровнее.

— Понял, — ответил я.

Отвернув вертолёт, я решил сделать круг над деревней. Внизу под нами деревня выглядела крошечной точкой посреди вымокшей зелени, словно островок надежды в тропической пустоте. Угадывались крыши нескольких хижин и маленькая церковь с покосившимся крестом. А ещё несколько больших палаток с флагом Сьерра-Леоне и Красным крестом.

Закончив облёт, мы начали заход на площадку. Тут же на снижении у нас начались небольшие проблемы. Стрелки приборов начали ходить из стороны в сторону, а сам вертолёт вибрировал сильнее обычного.

— Параметры работы двигателей… обороты проваливаются, — сказал по внутренней связи Кузьмич.

— Вижу. Садимся.

При посадке вертолёт начал вибрировать. Пока останавливались винты, к нам уже направлялись несколько бойцов. Впереди них шёл Гриф, держа в руках автомат с подствольным гранатомётом.

— Командир, вроде всё нормально. На земле проблем не было с двигателем, — сказал Вадим, снимая шлем.

Кузьмич покачал головой и посмотрел на меня.

— Саныч, я посмотрю двигатель. Это не нормально.

— Аккуратнее наверху. Дождь всё-таки, — ответил я, поднимаясь с кресла.

Бортовой техник кивнул и пропустил нас в грузовую кабину. Африканские санинструкторы внимательно смотрели сквозь блистеры и совершенно не торопились выходить из вертолёта.

— Поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны, — сказал я, но меня не поняли.

Трачук быстро перевёл ребятам, поднялся со своего места и пошёл к сдвижной двери.

— Торопишься? — спросил я.

— Ну… после вас, конечно, — поправился лейтенант, смахнув со лба пот.

Я вылез из вертолёта и сразу же почувствовал знакомый запах. С