Африканский рубеж - Михаил Дорин

было быстрее подниматься в воздух и лететь на задачу. Даже бойцы Гири оказывали поддержку и разгружали ящики.

Не прошло и получаса, как мы запустились и готовились взлетать. Вадим выглядел напряжённым. Кузьмич же наоборот излучал спокойствие и по-отечески похлопывал Давыдова.

— 2-й, взлетаем парой. Внимание! Взлёт, — скомандовал я в эфир.

Наш Ми-8, тяжело оторвавшись от земли, взял курс на Макени. Небо уже изрядно заполнилось тёмным дымом, а солнце начало заходить за тучи. С моря потянулись свинцовые облака.

— Кажется, дождь собирается, — сказал я, когда мы отвернули на западную окраину Макени.

— Сейчас видимость упадёт. Тогда мы уже не высадим никого, — ответил Вадик.

— Высадим. Можешь в этом не сомневаться, — ответил я, продолжая обходить районы, которые ещё недавно были заняты боевиками.

Когда Вадим заметил, что мы обходим город слишком широко, начал пересчитывать маршрут.

— Саныч, эти районы уже не под боевиками.

— Я в этом неуверен.

И как в воду глядел! На западной окраине в нас начали стрелять, но до фюзеляжа долетали только отдельные пули. Ведомый заранее перестроился в левый пеленг, и мы прошли опасный район уже более спокойно.

В кабину заглянул Гиря и запросил обстановку.

— Три минуты, — крикнул ему Вадим и показал на группу строений, которые нужно будет занять нашим ребятам.

Когда до точки оставалось пару километров, земля под нами снова ожила. С крыши одного из зданий по нам ударили из автоматов. Пули прошивали воздух совсем близко от кабины.

— 2-й, слева работают. Отворачивай, — произнёс я в эфир, уводя вертолёт от очередей с земли.

Я резко развернул вертолёт, заложив максимальный крен. Через мой блистер можно было разглядеть узоры на листьях. Ещё немного и можно было «сбрить» какую-нибудь верхушку дерева.

— Кузьмич, к пулемёту, — скомандовал я и наш бортовой техник перелез через центральный пульт.

Заняв место за кормовым пулемётом, он приготовился к стрельбе.

— Вадик, открой блистер, — сказал я по внутренней связи.

Это нужно, чтобы нам кабину не заволокло дымом. Вскоре мы развернулись. Кузьмич уже приготовился стрелять, а я пытался точно вывести его на цель.

— На боевом. Атака! — произнёс я в эфир, и тут же Константин Кузьмич открыл огонь.

Дальность до цели была примерно километр или того меньше. Очередь прошла вдоль всей крыши, подняв клубы пыли. Следом зашёл и ведомый, выпустив очередь в направлении позиции боевиков на крыше. Более в нас уже никто не стрелял.

Нужная нам развязка была как на ладони — перекрёсток двух грунтовых дорог и приземистое двухэтажное здание рядом с ним.

— Садимся на перекрёстке, — показал я на место пересечения дорог в паре сотен метров от объекта.

Пройдя над площадкой, я выполнил разворот и начал снижаться. Воздействия с земли никакого, но ведомый пока ещё прикрывал нас сверху.

— Площадку наблюдаю, — доложил я, начиная плавное снижение.

Кузьмич уже ушёл в грузовую кабину, а Вадим продолжил обратный отсчёт высоты. Вертолёт затрясло перед касанием, но садиться нужно быстрее. Висеть над площадкой времени нет.

— Посадка. Начал высадку, — произнёс я в эфир

Колёса едва коснулись пыльной земли, как Кузьмич открыл сдвижную дверь в сторону. А ведь говорил, что она у нас не закрывалась!

Бойцы быстро начали выпрыгивать из грузовой кабины. Тут же рассредотачиваясь и занимая круговую оборону вокруг вертолёта. Пыль, поднятая несущим винтом, смешивалась с запахом разогретой земли.

— 101-й, Гире, — услышал я голос Кирилла в наушниках.

— Ответил.

— Я на вашей «дорожке». Начинаем движение к объекту.

— Принял. 2-й, высадку закончил. Взлетаю, — ответил я, наблюдая как первая группа короткими перебежками, прикрывая друг друга, устремилась к двухэтажному зданию.

Аккуратно подняв рычаг шаг-газ, я оторвал вертолёт от земли и тут же ушёл вправо, освобождая площадку ведомому. Вертолёт за один круг над площадкой набрал 200 метров и перед нами уже открылся обзор на подходы к объекту.

— 2-й, площадку наблюдаю. Выполняю посадку, — доложил ведомый, пока я разворачивал вертолёт.

Процедура повторилась с зеркальной точностью: касание, высадка, бойцы занимают позиции и начинают движение к зданию, догоняя первую группу.

— 2-й, высадку закончил. Взлетаю, — доложил ведомый.

Но не всё же так просто в этой Сьерра-Леоне. В этот момент Вадик, всматривающийся на восток, доложил по внутренней связи.

— Саныч, на севере. Много движения.

Из-за холмов, где уже начиналась территория Восточной провинции страны, поднимались столбы красноватой пыли. Это были районы, которые подконтрольны боевикам Объединённого Революционного фронта. Пролетев немного вперёд, мы увидели, как в направлении наших парней выползала тёмная, шевелящаяся масса.

Десятки, если не сотни человек на грузовиках, в кузовах пикапов и на мотоциклах быстро двигались по грунтовым дорогам на Макени.

— Гиря 101-му. К вам с востока идёт крупная группа «бармалеев». Наблюдаю пару десятков «коробочек», — доложил я в эфир.

— Понял вас. Позицию занял. Готов работать, — ответил Кирилл.

Только он договорил, как прозвучал доклад ведомого.

— 2-й, движение в городе. По улицам идут к перекрёстку.

— И вас тоже понял, — выдохнул Гиря, понимая всю сложность ситуации.

Сразу на два направления работать сложно. Та группа, что в городе уже слишком близко к нашим ребятам. Работая по ним НАРами, мы можем и в своих попасть. Так что выбор цели здесь очевиден.

— Гиря, 101-му. Заходим на восточную группу. Далее проход над городом Сработаем «трещоткой», — произнёс я в эфир.

— Понял вас, — ответил Кирилл.

В это время ведомый уже оторвался от площадки, подняв огромное облако пыли, и начал набирать высоту.

— Главный… включён. Серию ставим по 4. Экономим, — произнёс я в эфир, переставляя тумблер длины очереди на пульте управления стрельбой.

— Понял. Выставил.

Так у нас с каждого блока будет выходить по 4 ракеты.

— РС включил, — сказал я по внутренней связи, щёлкнув тумблер выбора боевой кнопки.

Видно, как по дорогам начинают ускоряться машины. До цели остаётся не больше 3 километров.

— На боевом! Цель вижу. К работе готов, — доложил я.

— Рубеж начала пикирования, — подсказал мне Вадик.

Скорость на приборе 150 км/ч. Ручку управления отклонил от себя, и вертолёт начал опускать нос.

На указателе скорость подходит к отметке 200 км/ч. Слегка поворачиваю вертолёт, чтобы попасть в головную машину. Целится вот так «на глазок», да ещё когда пот скатывается в глаза… такое себе.

— Тангаж 10… 20! — произнёс Давыдов.

— Пуск! Ухожу влево!

Вертолёт болтнуло. Ракеты пошли, а дым быстро заполнили весь обзор.

— Попали! — радостно сказал Вадим.

Уже выйдя из атаки, я смог увидеть, как одна машина взорвалась. Вторая загорелась, и тут же огонь перекинулся на следующую. Видимо сдетонировал боекомплект, который был в кузове.

Лес погружается в дым и пылевую завесу.

— Работай по замыкающей, — подсказал я ведомому, который тоже вышел на боевой курс.

— Понял. Цель вижу!