Генеральный попаданец 5 - Ал Коруд

не пустопорожних разговоров в ЦК. И они видят, что перемены идут. Секретари обкомов РСФСР полностью за меня. Они заметили, кто именно перераспределил ресурсы Союза. Они только начинают жить по-человечески. Разве что южные регионы несколько фрондируют в общей массе. Кубань, Ставрополь, автономии. Южное кумовство и горский национализм — это следующий адрес зачистки. А республики тем более за меня. Латвия слезно просится обратно к нам из Косыгинской вакханалии. Литва желает категорически работать и дальше с Белоруссией. Машеров в фаворе, а хитрые литовцы это в первую очередь замечают. Украина в ежовой рукавице, но с пряником в зубах. Что же и данные деятели не хотят меняться соответственно веяниям времени? Как я пришел в этот мир, так тут на Старой площади ничего не поменялось.

Отдел пропаганды был одним из более чем 20 отделов аппарата ЦК КПСС. Он входил в неофициальный блок идеологических отделов, который кроме него составляли отдел культуры и отдел науки, вузов и средней школы. Отдел пропаганды, насчитывающий в своих рядах порядка 120 ответственных и технических сотрудников, считался в аппарате «вторым» отделом по значимости — после отдела организационно‑партийной работы. Но за Орготдел я был спокоен, там незыблемой глыбой сидел Черненко.

Во главе отдела находился заведующий. Это был партийный бюрократ высокого ранга, имевший возможность прямого общения не только с курировавшим его секретарем ЦК или членом Политбюро, но и с их коллегами. Его ближайший аппарат составляли несколько заместителей заведующего, один из которых официально считался «первым» и замещал заведующего в случае его отлучки. Каждый заместитель курировал несколько секторов, связанных, как правило, близкой тематикой.

«Белую кость» отдела представляла собой «группа консультантов» во главе с заведующим. Официально на её сотрудников был возложен анализ ситуации в конкретных сферах, в которых консультанты были специалистами. Свой анализ и предложения они должны были подавать вышестоящему руководству в виде обобщающих «записок». Так именовался особый жанр аналитических документов. Именно поэтому на должности консультантов попадали ученые с кандидатскими и нередко докторскими степенями и опытные журналисты.

Однако на практике большая часть деятельности консультантов сводилась к писанию различных докладов для «первых лиц» — членов и кандидатов в члены Политбюро, секретарей ЦК и заведующих отделами. Написание длинных, многочасовых докладов для руководства вообще было одной из главных обязанностей аппарата ЦК. Например, в свое время Михаил Суслов являлся одним из наиболее крупных «заказчиком» подобных материалов. Это к уровню понимания политической обстановки в стране.

Самыми важными секторами отдела считались два, курировавших идеологическую работу в Российской Федерации и в остальных республиках СССР соответственно. Они так и назывались — «по РСФСР» и «по союзным республикам». В первую очередь они контролировали секретарей по идеологии региональных партийных органов и подчиняющихся им заведующих отделами пропаганды. И это крайне важно помнить. Параллельная структура партии, мне не подчиненная напрямую. Вторым по значимости в отделе был блок секторов, курировавших медиа сферу и издательства.

Вместе с тем они относительно мало вмешивались в деятельность партийных СМИ: журналов «Коммунист», «Агитатор», «Партийное самообразование», газет «Правда», «Советская Россия», «Социалистическая индустрия», поскольку их главные редакторы несли персональную ответственность перед секретариатом ЦК КПСС. По той же причине сектор телевидения и радио имел относительно малое влияние на вещательную политику Гостелерадио СССР. Например, его глава с 1970 года Сергей Лапин был в числе личных друзей Брежнева и исполнял только его указания. Третий блок секторов занимался разными формами прямой пропагандистской работы.

Наконец, квинтэссенцией пропагандистских секторов являлся сектор «партийной пропаганды» под началом единственной за 30 лет женщины, находившейся на руководящей работе в отделе — Валентины Байковой. Он занимался уже пропагандой среди членов партии. Для этого сектор курировал систему домов политпросвещения, а также, по-видимому, кабинеты партучебы и прочие «парткабинеты», существовавшие при райкомах и представлявшие собой на практике небольшие библиотеки.

То есть мне на самом деле противостоит довольно обширная организация. С развитой внутренней структурой и отчасти независимая. Привыкшая действовать не официозно. Я так до сих пор до конца и не разобрался в характере функционирования ЦК. Да мало кто, что в этой конторе на самом деле понимал. В целом ЦК КПСС был организацией, предпочитавшей вербальные формы коммуникации и очень неохотно фиксировавшей свою «внутреннюю кухню» на каких-либо письменных носителях, тем более имеющих характер официальных документов. Достаточно сказать, что из ЦК КПСС в курируемые ею организации никогда не поступало никаких официальных бумаг, за исключением общих решений Политбюро ЦК КПСС и Совета Министров СССР. В редких случаях руководителю организации для ознакомления могло быть послано — с фельдкурьером.

На деле присутствовали: телефонные разговоры, различные формы совещаний и консультаций, которые, как правило, не фиксировались официально, но следы их можно найти в рабочих записных книжках сотрудников аппарата и других приглашенных на эти мероприятия лиц. Рабочий секретарь ЦК КПСС по идеологии в письменной, накладывая резолюции на документы или устной форме, передавал распоряжения заведующему отделом, а тот спускал их ниже — своим заместителям, передававшим его ниже по цепочке заведующим секторами, а те — инструкторам. Другой способ руководства Отделом был через помощников, которые могли позвонить лично нужному им в данный момент сотруднику аппарата с официальной, полуофициальной или совсем неофициальной просьбой, или вопросом.

.

Очень важным фактом было то, что одним из способов распространения влияния и получения обратной информации являлись всевозможные совещания. Участниками совещаний обычно были люди из обкомов и республиканских комитетов партии, партийных научных и образовательных учреждений, припартийных научных учреждений. Таких, как ИМРД, ИНИОН, ИМЭМО, ИЭМСС, Институт США и Канады и другие страноведческие институты, академических институтов и ведомственных НИИ, вузов, в первую очередь МГУ, редакций, как партийных, так и прочих изданий, творческих союзов и тому подобных псевдообщественных организаций.

Круг людей, принимавших участие в таких совещаниях, мог быть достаточно широк. Он охватывал значительную часть той интеллигенции, которая напрямую коммуницировала с представителями аппарата, вполне искренне считала себя сторонниками существующей модели власти и, более того, тайно или открыто гордилась причастностью к ней. Как вам такое? Диссида занимала в советском обществе крайне малую долю процента, зато сколько гонора было! Общество в целом отличалось конформизмом. Но шум в информационном поле создавали другие. Особенно отметилась сим наша богема. Партократы, кстати, на них внимание обращали, не зря многие видные советские деятели гордились контактами с известными артистами и певцами. Как бы показывая всем созвучность и понимание. Это вообще нормально, работать в аппарате с фигой в кармане?

Фронтального противостояния партаппарата и интеллигенции на самом деле не было. Это выдумка более