Тиран Золотого острова - Дмитрий Чайка

class="p1">Две стрелы прилетело в бронзу панциря, и еще одна чиркнула по надраенному шлему, который испускал такие блики, что даже морские птицы слепли и сбивались с курса. Я чуть горло не сорвал, но, кажется, до них дошло.

— Чего ты хочешь? — проорал невысокий, плечистый, на редкость хмурый мужик, который подошел почти вплотную и теперь представлял из себя отличную мишень.

— Я ничего не хочу, — ответил я. — Это ты ко мне пришел.

— Это царя Агамемнона острова, — Диомед посмотрел на меня как на дурака.

— Давно? — усмехнулся я.

— Да лет пятнадцать уже, — непонимающе ответил тот.

— Правильно понимаю, что он их мечом взял, а не отца унаследовал? — спросил я.

— Ну да, — кивнул Диомед. — Пригнули мы басилеев тамошних под себя.

— Ну а теперь я их пригнул, — пояснил я. — У меня на эти острова прав не меньше, чем у вас. Ну что, договариваться будем, или мне вас поодиночке перетопить?

— Как ты это делаешь? — не выдержал Диомед. — Что за корабли такие? Ты же дарданец, у вас таких нет. Я это точно знаю!

— Бог Поседао мне шепчет, — с самой серьезной физиономией ответил я. — Я ему жертвы богатые приношу.

— Вон оно чего! — почесал затылок Диомед. — Тогда понятно, почему у тебя удача такая. Мы вроде тоже быка перед походом зарезали, да видно, мало было. Чего ты хочешь?

— В Навплион поплыли, — ответил я. — Поедешь к Агамемнону, скажешь, что я его в порту ждать буду. И если он за три дня не приедет, я Навплион сожгу. И всех купцов, что там стоят, сожгу тоже.

— Тремя кораблями пойдешь? — недоверчиво усмехнулся Диомед.

— Одного хватит, — пояснил я, но мой юмор остался для него недоступен. Басилей смотрел на меня как на умалишенного. — Так что? Плывем? Я еще готов договариваться.

— У меня и выбора нет, — пожал он плечами. — Я уже понял, что против воли морского бога не сдюжу. И так четыре корабля потерял, и людей два десятка. Поплыли! Я всеми богами клянусь, ни одна стрела не вылетит с нашей стороны.

* * *

Проклятье! Как же не хватает компаса! Чтобы попасть в главный порт Микен, нужно плыть примерно на запад, упереться в растопыренный палец Пелопоннеса, а потом поймать какого-нибудь бедолагу и выяснить у него, где ты, собственно, оказался. Здесь нужна некоторая доля удачи, потому как местные прячутся в скалах сразу же, как только видят незнакомые корабли, и даже если удастся поймать какого-нибудь рыбака, то можно удивиться чудовищной убогости его кругозора. Он про Аргос, Микены и Навплион, конечно, слышал, но где они находятся, не имеет ни малейшего представления. Он вообще никогда не покидал своей деревни, и определение собственной локации для такого персонажа может заключаться в словах «тута» и «здеся». Так в нашем случае и оказалось. На востоке Пелопоннеса больше нет крупных портов, а потому мы просто заночевали там, а потом повернули на север и поползли вдоль берега, зная, что рано или поздно непременно уткнемся в искомое. Наши партнеры из Аргоса, разбросав выживших моряков с утопленных кораблей, показали чудеса скорости. Их, по совершенно непонятной мне причине, слегка тяготило наше общество.

* * *

Порт Навплиона застыл в озадаченном молчании. Очень серьезный по местным понятиям флот вернулся с потерями, и то, что рассказали моряки, не вызывало у местных ничего, кроме изумления и насмешек. Из здешних купцов на теперешнем Сифносе бывали немногие, а потому мрачные гребцы, которые несли раненых товарищей, разъяснить ситуацию не смогли. Слишком уж дико выглядело все это.

Мы пришли на пару часов позже, как раз в то время, когда солнышко подкатилось к горизонту и собралось совсем уж спрятаться за край неба. Пришвартовавшись и поймав какого-то приказчика, я послал его к властям города, которые на всякий случай решили закрыть ворота.

— Хлеба на двести человек, чистая вода и десять баранов, — передал я свое требование. — Утром то же самое, а потом еще раз, когда солнце встанет в зенит. Иначе спалю город к эриниям.

Как и следовало ожидать, моя просьба была проигнорирована, а потому на берегу уже суетились воины, которые разжигали огонь в небольших горшочках с дырявыми крышками, которых у меня был приличный запас. Я примерно на такой прием и рассчитывал, а потому прихватил десяток корзин мелкого угля, который забраковали мои кузнецы. Я ведь взял с собой небольшой камнемет, который бросает булыжники размером с кулак. Тренога из жердей, длинный рычаг на веревке и ложка для снаряда. Все! Именно такой артиллерией славяне кошмарили ромеев при осаде Константинополя и Фессалоник. Они их сотнями делали из воды, дерьма и палок. Ну чем я хуже!

— Можно я? — на широкой, словно сковородка, физиономии Абариса была написана такая мольба и наивная надежда, что отказать я просто не смог. Он был похож на ребенка, который пришел на день рождения к товарищу, получившему в подарок от родителей новейшую игровую приставку. Мальчишки в такие моменты забывают и про салаты, и про торт, и даже про девочек. Они обступают счастливца и смотрят на него умоляющим взглядом, который способен расплавить камень. Они ждут, когда он позволит им взять джойстик. Абарис ведет себя точно так же. Эти люди сильны и жестоки, но они не слишком-то отличаются от детей.

Угли постепенно набрали жар, воины набросали в них кусочки смолы и пакли, а потом горшочки закрыли крышкой и перевязали обрывком веревки. Веревке нужно продержаться совсем недолго. Ровно столько времени, сколько горшок летит в воздухе.

— Тяни! — скомандовал Абарис, и первый дернул за трос, который держали еще десять парней. — Ну, Тешуб, помоги мне! — сказал он, прикусив губу. Выпущенный снаряд описал крутую дугу и впечатался в крепостную стену, брызнув тысячами крошечных светлячков. В наступавших сумерках выглядело это необыкновенно красиво.

— Мимо! — расстроился он. — Да что делать-то, Эней?

— Одновременно тянуть нужно, — посоветовал я. — И посильнее! Тогда все получится.

— Ага, точно! — глубокомысленно ответил Абарис и снова взял в руки конец веревки. — Как я сам не догадался!

— Ну, Тешуб помоги мне снова! Не как в прошлый раз! Хорошо помоги! И тогда я принесу тебе в жертву большую рыбу и лепешку!

— Фр-р-р! — горшок перелетел через стену и