Военкор 2 - Михаил Дорин

она у медсестёр, но те в ответ только громко рассмеялись.

— Ты откуда, чудо чудное? — хихикнула одна из них, глядя на блондинку так, словно та явилась с Марса.

— Я с Балашихи. Это в Подмосковье. Не были там? Очень красиво… — смущённо сказала она.

— Понятно. Видно, что москвичка. Тяжело тебе будет, — махнула другая.

— Так, а вертолёт-то когда отправляется?

— Скоро. Только расписания у него нет, милочка, — пренебрежительно заметила медсестра.

Как будто конкурентку встретили дамы. Я подошёл к «новенькой» и представился. Ей тоже можно задать пару вопросов.

— Алексей Карелин, корреспондент газеты «Правда». А вас как зовут?

— Юля… кхм, Юлия Андреева. Назначена на должность библиотекаря в солдатский клуб Кандагарского гарнизона.

— Ну это серьёзная должность, — посмеялась одна из медсестёр.

Я пожал руку девушке и постарался её поддержать.

— Вы не волнуйтесь. Все люди на войне выполняют важную работу. Я, например, люблю читать. Но писать люблю больше, — улыбнулся я.

— Да у меня образование медицинское, просто мест не было по разнарядке. Вот предложили только место библиотекаря.

Наш разговор с Андреевой прервала команда бортового техника — занять места в грузовой кабине.

Вертолёт поднялся в воздух в начале седьмого. Внизу тянулись каменистые хребты цвета выгоревшей охры. Иногда между ними мелькали кишлаки с плоскими крышами. Ни тебе антенн, ни иных признаков цивилизации. На некоторых склонах, если присмотреться, можно было заметить тропы, а кое-где и замаскированные зенитки.

Ми-8 вдруг дёрнулся вбок, а из-под днища со свистом вылетели две тепловые ловушки. Они вспыхнули и мгновенно погасли. На другом борту сделали то же самое.

Командир явно знал, что делает — мы проходили над «опасным квадратом».

Через полтора часа показался аэродром. Возле лётной полосы стояли «Шилки», за ними возвышались капониры, под которыми укрывали БМП. В стороне были установлены палатки инженерной роты и полевая баня.

В иллюминаторе был уже виден главный терминал Кандагарского аэропорта. Те самые арки и панорамные окна, большинство из которых разбито выстрелами, а на самом здании ещё видны чёрные следы от взрывов.

Ми-8 начал снижаться, вибрируя и притормаживая перед самым касанием бетонной поверхности. Есть касание.

Бортовой техник открыл сдвижную дверь, все начали выходить из грузовой кабины.

— Осторожно дамы! Наш лайнер — это вам не «Аэрофлот». Тут трапа нет, — помогал девушкам один из офицеров.

Юлия по-прежнему становилась всё бледнее и бледнее с каждой секундой.

— Загоришь ещё, чудо ты наше, — посмотрела на неё медсестра, которую болезненный вид девушки тоже насторожил.

Я вышел из вертолёта последним и уже на залитой солнцем стоянке осмотрел окружающую территорию.

В голове всплывали разные картинки из моего прошлого. Я сейчас будто смотрел на старые фотографии, где были запечатлены наши базы в Афганистане. Никогда бы не подумал, что придётся их увидеть вживую.

По всей стоянке самолётов обвалования с размещёнными в них МиГ-23. Есть и пара МиГ-29, возле которых охраны как у кортежа президента.

К ним выложены рулёжки панелями металлических покрытий К-1Д. Те самые шершавые железные плиты. Их я помню по дыркам в заборах.

Рядом с основной бетонной полосой выложена ещё одна из этих же металлических конструкций.

Транспортные Ан-12 и Ан-26 размещены перед зданием главного терминала аэропорта Кандагар. Грузовой терминал тоже не пустовал, будучи стоянкой военной техники.

В торце полосы началось какое-то движение. Загудели двигатели, и из капониров начали выруливать два МиГ-29. Похоже, что по тревоге подняли пару из дежурного звена. Не прошло и двух минут, как два истребителя вырулили на полосу и начали разбег. Двигатели ревут, а из сопел МиГи отбрасывают чёрные выхлопные дымы.

— Опять в сторону Пакистана, — стоял рядом со мной бортач, щурясь от солнца и наблюдая, как пара выполняет отворот вправо.

— Часто? — спросил я.

— В последнее время да. Весной мы с Шахджоя и Калата работали по большому скоплению. Думали, последние ростки деятельности «бармалеев» обрезали. Похоже, что нет.

— А что про колонны слышал? — уточнил я.

— Жгут, духи. Пацанов много погибло. И как будто ничего не произошло. Никакой реакции.

Закралась мысль, что идёт замалчивание потерь со стороны руководства. Но не то время. Раз в обществе правда про Афганистан начала открываться, значит, вряд ли бы у командования это получилось сделать без последствий. Или без указаний сверху…

К вертолёту подъехал УАЗ-469. Судя по тому, что стоящие рядом с Ми-8 техники начали выпрямляться, это была машина непростого человека. Да и вообще, в Афганистане вряд ли на таком УАЗе ездит не командир какой-либо части.

Из машины вышел человек и направился в сторону… девушки Юли. Подтянутый, в выцветшей песочной форме и чёрной папкой в руке.

— Девушка, у меня приказ вас доставить в расположение управления бригады, — тихо сказал офицер Юлии.

Я разглядел на погонах звёзды майора, когда приехавший пошёл в мою сторону.

— Вы Карелин? — шагнул он ко мне.

— Так точно. С кем говорю? — спросил я.

— Гвардии майор Салихов, заместитель командира 80-й гвардейской мотострелковой бригады по политической работе. Вас ждали. Проходите к машине, поедем к нашему комбригу знакомиться.

— Из Тадж-Бека звонили? — спросил я, присаживаясь на заднее сиденье.

Юлия уже сидела рядом, отвернувшись к окну. Пока ощущение такое, что девушка шокирована всем, что её окружает.

— Конечно. Мне сказали, что вы очень серьёзная фигура. Имеете государственные награды.

— Всего одну, — ответил я, вспоминая, что перед самым отъездом мне был вручён орден «Знак Почёта».

Машина начала движение в сторону выезда с аэродрома. Салихов в двух словах рассказал мне о задачах бригады и системе застав, которые вели в Кандагар с севера. Названия у этих постов охраны были самые разнообразные — «Нептун», «Пилот», «Элеватор» и другие.

На «таблетке» мы покатили к месторасположению полка.

— Обстановка у вас, говорят, тревожная? — начал я разговор.

Салихов хмыкнул.

— Духи малость активизировались. Двое убитых, пятеро раненых за последний месяц.

— В самом деле? — уточнил я, не поверив в столь малые потери.

Замполит повернулся ко мне. Выражение его лица было чересчур вопросительным.

— Полагаю, товарищ член Военного Совета в Кабуле, вам уже провёл инструктаж?

— Да. Сказал, чтобы я никуда не совался без сопровождения. Так что надеюсь, мне не придётся уточнять у полковника Рыгина, кто именно будет меня сопровождать.

Салихов сощурился. Похоже, что чем ближе я к боевым подразделениям, тем больше от меня хотят избавиться.

— В целом, обстановка у