Экстрасенс в СССР - Александр Яманов

Все звали его дядей Колей, мужик и сам так представился. Он оказался фундаментально деревенским персонажем. В смысле, основательный и классический такой колхозник. Натруженные, узловатые пальцы доказывали, что бригадир до сих пор пашет наряду с подчинёнными. Николай тоже наблюдал, как присланный с завода парень, возится с прицепной системой косилки.

Я смахнул со лба каплю пота, явно оставив на лице грязную полосу. Но сейчас не до этого. Внутри меня всё бурлило. Сознание из будущего с изумлением наблюдало, как человек, видевший сельхозтехнику лишь в телевизоре, только что отрегулировал навесное оборудование для трактора. А здешнее тело или мышечная память просто выполняли поставленную задачу. Мистика!

Пальцы сами находили нужные агрегаты, глаза безошибочно определяли степень натяжения тросов, а в голове всплывали чужие знания. Я никогда не знал, как выставить угол или высоту, и тем более, как проверить люфт в подшипниках.

И это ещё не всё. У меня оказалось и другое умение — управлять зерноуборочным комбайном. Всплывшее знание ощущалось смутно. Но одновременно появилась уверенность, что стоит оказаться в кабине, и я найду, какие тумблеры переключать и рычаги нажимать.

Ловлю себя на мысли, что стараюсь не для галочки. Возникло какое-то детское желание сделать хорошо. Заодно проявить себя перед сельскими жителями и доказать свою состоятельность.

А вдруг? Пронеслось в голове крамольной искоркой. А вдруг мне захочется здесь остаться? Мысль была пугающей и одновременно притягательной. Ведь я никогда не спал так хорошо, как этой ночью. Ни в прошлой жизни, измученный бессонницей и тревогами, ни в этой, пока чужой. У утра я проснулся с ощущением, будто заново родился. Или так на меня действует убаюкивающая советская действительность?

Размышления прервал рёв мотора. На противоположном конце полевого стана Рыжий принимал видавший виды «ЗИЛ-130». Длинный прицеп делал грузовик похожим на неповоротливую гусеницу.

Саня, весельчак и балагур, сев в кабину, сразу преобразился. Лицо друга стало сосредоточенным, а движения уверенными. Он с первого раза загнал грузовик на специальную площадку, ограниченную колышками с красными флажками. Манёвр получился ювелирным, прицеп не задел маркеры. Затем Рыжий столь же уверенно сдал вперёд и дважды повторил упражнение, подъезжая к площадке с разных сторон.

Я почувствовал гордость за друга, который неделю назад был мне никем, а теперь стал частью жизни. Это чувство такое же новое и необъяснимое, как и умение управлять сложной техникой.

Всего неделю назад я стоял под софитами и свысока взирал на восторженные вопли зала, держа в руках кубок победителя. А сейчас потею под палящим солнцем 1979 года, в шофёрской кепке, с ладонями, испачканными солидолом. И злюсь на себя. Злюсь за потраченные впустую годы прошлой жизни. Она ведь действительно была пустой. Положительно это какое-то психологическое заболевание. Шучу.

Ничего, начнём с нуля. Но это не значит, что мне нравится крутить гайки, как сейчас. Для эмоциональной перезагрузки полезно, только временно. Закончив работу, я провёл ладонью по потёртому корпусу косилки и посмотрел на председателя с бригадиром.

Фёдор Николаевич быстро обошёл трактор с косилкой. Его взгляд, казалось, ощупывал каждую заклёпку и шов.

— Николай, ну что скажешь? — бросил он, не глядя на меня.

Дядя Коля наклонился, ткнув пальцем в только что отрегулированный узел.

— Сделано по-людски, Фёдор Михайлович. Не гляди, что парень городской. Там, где надо подтянул. Я гляжу и мелкую неисправность нашёл?

Бригадир посмотрел на меня с нотками лукавства. Значит, поломка была проверкой.

— Парень, кто тебя научил с сельхоз техникой обращаться? — спросил председатель.

— Так оно дело нехитрое. Главное, не спешить, — указываю на соединение косилки с трактором. — Вот здесь, если ветошью протереть, можно увидеть трещинку. Агрегат отработал года четыре, но усталость металла даёт о себе знать. Пока не критично, однако лучше в ближайшие дни сваркой пройтись и заплатку поставить. А тут втулка почти разбита. Нужно менять. Ещё день-два работы, и всё.

Дядя Коля тяжело опустился рядом, хрустнув коленными суставами. Он снял потрёпанную кепку, вытер ею залысины и принялся внимательно изучать агрегат. Помолчал, пошевелил губами, будто пробуя на вкус мой диагноз.

— А ведь, верно! — наконец изрёк бригадир поднимаясь. — Лёха, вот ты глазастый! Трещину мелкую нашёл! Без сварки точно не обойтись.

Он повернулся к председателю.

— Фёдор Николаевич, не серчай. Это мой недогляд. Механик после обеда должен подъехать. Скажу, чтобы аппарат захватил с инструментом, парень поможет заварить. А пока… — бригадир обвёл взглядом трактор с косилкой, потом перевёл его на меня. — Пока можно в работу запускать. До обеда точно ничего не сломается.

Жуков молча кивнул. Его суровое лицо не выразило никаких эмоций. Но это было уже молчаливое одобрение.

— Ладно, — через некоторое время произнёс он. — Передавай ему косилку. Пусть работает. Посмотрим, как он в поле управится.

Эти простые слова прозвучали, как награда. Забравшись в кабину старенького трактора, я взялся за шершавую рукоятку и ощупал руль.

* * *

Работа на сенокосе оказалась непривычной, но смутно знакомой. Рёв мотора, вибрация, передававшаяся через всё тело. Я знал, когда добавить газу, а когда плавно развернуть махину на краю поля. В кабине пекло капитально. Ещё солнце слепило через стёкла. Пот ручьями стекал по спине и лицу. Попытка открыть дверь оказалась ошибкой. Пыль забивалась во все щели, прилипая к коже. Уж лучше духота.

Бригадир поначалу появлялся регулярно, наблюдая, как идёт покос. В какой-то момент он постоял минут пять, глядя, как мой трактор заканчивает очередной проход, затем развернулся и ушёл. А я услышал произнесённое про себя слово.

«Нормально».

События за стеклом менялись, как в немом кино. Из-под колёс трактора периодически взлетали птицы. Была даже пара мечущихся зайцев. Один раз я увидел лису. Рыжая плутовка наблюдала за трактором с безопасного расстояния. Картина была настолько идиллической, что на мгновение я забыл о жаре и усталости, ощутив прилив сил.

В полдень работа замерла. Трактора и остальная техника потянулись к полевому стану. Вскоре подкатил знакомый «ЗИЛ», из кабины которого выпрыгнул Степан, а из кузова, словно царевна из терема, появилась ОНА. Та самая стряпуха Наталья.

Девушка обносила комбинезон и куртку, застёгнутую на половину пуговиц. На голове платок, выражение лица сосредоточенное и даже строгое. Но эта суровость лишь подчёркивала её красоту. Даже за спецовкой понятно, что фигура у неё просто шикарная!

Появление Наташи всколыхнуло уставших мужиков как свежий ветер. Народ оживился, заулыбался, посыпались шутки, порой неуклюжие, но добродушные.

— Наташ, а ты для меня пирожки с капустой испечёшь? — спросил молодой тракторист Витька.

— Для тебя только с одним луком, чтобы