Экстрасенс в СССР - Александр Яманов

Присев на чурбак, я наблюдал за этой пьесой. Процесс похож на отлаженный конвейер. Матрёна не выставляла счета пациентам и не требовала платы за свои услуги. Она брала то, что приносили, будь то грибы или мёд. Позже человек оставил корзину яиц.

Несмотря на такую странную систему оплаты, бабка явно не бедствовала. С виду её хозяйство вообще образцовое. В сарае явно обитает корова, которая сейчас на выпасе, а по двору важно расхаживали три десятка кур. Среди пернатых выделялся огромный петух. Его алый гребень напоминал корону, а похода отличалась неторопливость и важностью.

Забавно, что петух отнёсся к нам избирательно. Когда я проходил мимо, он бросал подозрительные взгляды и отходил в сторонку. Зато при виде Саньки преображался, растопыривал крылья и пытался догнать Рыжего, чтобы клюнуть в ногу. Под вечер он куда-то пропал. А когда Саня расслабился, чуть не подловил его, вылетев из-за угла. Я ржал, как конь, не пытаясь помочь другу. Хоть какое-то развлечение.

После таких атак, Рыжий стал обходить птицу стороной и ворчать.

— Вот ведь фашист пернатый. Моей комсомольской крови хочет.

Ещё в доме жила кошка невероятной расцветки. Чёрные, белые, рыжие и серые пятна перемешались на её теле и умной мордочке. Она появлялась на крыльце, свернувшись калачиком. Или бесшумно выскальзывала из дома, чтобы понаблюдать за нашей работой с крыши бани или ветки яблони. Взгляд её огромных зелёных глаз был такой же оценивающий, как у хозяйки.

И лишь одна вещь выбивалась из общей пасторали. У ворот стояла добротная будка, сколоченная из толстых досок, но она оказалась пуста. Ни цепи, ни миски, ни следов присутствия собаки. Почему в таком большом дворе нет сторожевого пса? Не знаю.

К вечеру мы закончили проявлять себя с положительной стороны. А ещё с улицы раздалось возмущённое мычание. Хозяйка тут же открыла одну створку ворот, запорхав вокруг здоровенной коровы.

Устроив бурёнку в хлеву, Матрёна позвала нас ужинать. К этому моменту я зверски оголодал, поэтому дважды звать не пришлось. Тем более аромат еды, доносившийся с летней кухни, сбивал с рабочего настроя.

На столе под яблоней нас ждал чугунок и две глубокие миски. Борщ явно густой и наваристый, с крупными кусками мяса. Рядом стояла глиняная крынка со сметаной. А на доске лежали хлеб, сало и пучки свежей зелени, дополняющие картину. Матрёна указала на угощение и села, напротив. Нас с Рыжим дважды уговаривать не надо.

Мы ели молча. Слышался только звон ложек о глиняную посуду и наше довольное сопение. Простой ужин показался лучшим пиршеством в жизни. Саня даже закатил глаза от блаженства. Когда миски были опустошены, а еда на доске изрядно поредела, Матрёна, налила нам ещё по два половника добавки. Мне такая телепатия по душе.

Между тем её взгляд перемещался с меня на Саню и обратно.

— С тобой всё ясно, — бросила она Саньке. — У тебя баламута душа нараспашку. Даже захоти, ты бы от меня ничего не скрыл.

Саня смущённо улыбнулся, не зная, обижаться или радоваться. А взгляд старухи остановился на мне. Она снова включила режим сканера, но я просто доедал борщ, мысленно посмеиваясь.

— А ты, милок, вставай и пошли за мной — скомандовала вдруг она, поднимаясь из-за стола. — Хочу на тебя по-другому посмотреть.

Больше из любопытства, я встал и последовал за бабкой. Вместо того чтобы вести меня к крыльцу, Матрёна открыла тяжёлую дверь, ведущую в нижнюю часть дома.

Несмотря на то что сегодня утром здесь пекли хлеб, воздух в помещении оказался прохладным и наполненным ароматом трав. Ещё здесь пахло землёй и камнем. Комната освещалась лишь тусклой лампочкой. Сбоку стояла исполинская русская печь. Пол на удивление земляной. На стенах висели длиннющие гирлянды сушёных трав и кореньев.

Матрёна скинула калоши и, ступив на пол босыми ногами, повернулась ко мне лицом.

— Стой и не дёргайся, — грозно приказала повитуха.

После этого она медленно обошла меня по кругу, остановившись напротив, продолжая что-то шептать под нос.

— Гляжу на тебя, и диву даюсь, — наконец, заговорила Матрёна в такой манере, будто читает стихи нараспев. — Вижу в тебе раздвоение. Ты одновременно наш и совсем чужой. Сам городской, насквозь пропитанный тамошней жизнью, а твоя душа, словно родом отсюда. Из нашей древней земли. Корни твои здесь, хоть ты их и не помнишь.

Она помолчала, позволив осознать сказанное.

— Садись, — бабка указала на лавку. — Слушай да запоминай. В тебе дар был. Скрытый. Вижу, ты о нём уже знаешь, но как правильно пользоваться не сообразил. Человек ты неоднозначный, но людям ты зла не желаешь, даже исцелять пробовал, вот и надорвался. А ещё видеть ты можешь всякое. Не глазами, а нутром. Боль чужую чувствуешь, правду и ложь, скрытую под пустой шелухой. Сила это тебе дана, чтобы помогать. Но берегись, Алёша. Сила как огонь. Если неразумно использовать, то может обладателя поджечь и даже спалить дотла. И лучше об этом никому не говори. Слишком много желающих, кто захочет использовать её не во благо, а во вред.

Матрёна снова пристально посмотрела на меня и продолжила.

— Ты хоть и случайно, но в правильное место приехал. Если обладатель силы свяжется с плохими людьми, то и сам злым станет. Ведь тебе уже хотелось её использовать, чтобы возвыситься? Не ври, то дело житейское, через которое все обладатели дара проходят, — усмехнулась бабка, — А я тебе спуску не дам. Мы ещё это обсудим. Пока в поле работай, тело трудом укрепляй, оно полезно со всех сторон. Я же подумаю, как не дать злу тебя испортить. Теперь ступай, мне подумать надо.

Выйдя и каменного мешка на воздух, я вдруг почувствовал спокойствие, покинувшее меня после пропажи дара. Может, стоило переживать, что бабка меня раскусила? Но я воспринял случившееся на удивление обыденно. Не исходит от неё угрозы.

Хорошо, что Матрёна учуяла дар, но не поняла главного — я из другого времени. И сообщать никому об этом не собираюсь.

Ещё пришло чувство родства с суровой старухой. Не кровное, а скорее духовное. Значит, продолжаем жить, а время покажет

Глава 10

Снова в деле

Последний болт с характерным скрипом поддался гаечному ключу. Закончив работу, я выпрямился, ощущая на себе два пристальных взгляда. Один тяжёлый и властный, принадлежал председателю колхоза. Жуков стоял немного поодаль, заложив руки