Ст. лейтенант (Часть 1) Назад в СССР. Книга 10 - Максим Гаусс

ближе к хвостовой части лежали большие мешки-баулы, туго набитые чем-то плотным. Может какая-то «вещевка», а может и гуманитарная помощь.

Когда пассажиры грузились на борт, рампа была еще открыта, а весь груз уже закреплен.

Не скажу, что наш борт был забит под завязку, но все же перевозимого груза тоже было достаточно. Краем уха я слышал, что за сутки в том же направлении обычно летает по пять-семь самолетов, в том числе и больших. Подобная активность началась пару месяцев назад, но естественно никто ничего толком не знал, а слухи ходили разные.

Я продолжал размышлять над тем, что произошло за последние несколько дней.

Разговор с Леной получился и недолгим, но душевным. С одной стороны она очень обрадовалась тому факту, что я получил звание лейтенанта. Её отец так и остался прапорщиком, в этом же звании и ушел на заслуженный отдых. После всего, что он пережил в афганском плену, а затем и в лагерях для советских военнопленных на территории Пакистана, ему впору орден мужества выдать. Правда, на сколько я помню, его только в 1988 году введут. Но нет, всё ограничилось только медалью за отвагу. Честно говоря, по-свински получилось, что тут добавить…

С другой стороны, Лена расстроилась тому факту, что передо мной открылись новые горизонты, новые возможности, а это подразумевало, что и встретимся мы теперь не скоро. А уж когда семью заводить, можно было только загадывать…

И тем не менее, повторюсь, она дочь военного и заранее прекрасно понимала, что её ждёт, если мы будем вместе. А мы будем вместе, в этом я её мастерски убедил, тем более, что оба этого сильно хотели. Очень. В конце-то концов, я же не собираюсь вечно служить в армии.

Лена также рассказала мне о том как у неё обстоят дела, про работу и учёбу. А ещё оказалось что она завела себе персидского кота, которого назвала Шнурком. Я конечно, с такой клички посмеялся.

Закончили наш разговор на хорошей ноте, я твердо пообещал, что очень скоро мы с ней увидимся.

Конечно же я помнил слова подполковника Сизова о том, что эта командировка длительная, но, как говорится, надежда умирает последней… Не думаю, что мне придётся торчать в Сирии целый год. Однако надеясь на лучшее, нужно всё равно готовиться к худшему. Так потом будет проще.

Ещё я думал о том, как там мой отец? По мировой истории я очень смутно помнил, что в ГДР, примерно в это же время тоже было не всё хорошо. Должна была рухнуть берлинская стена, а там ещё какие-то события… Честно говоря, не помню. Никогда не интересовался этим периодом, особенно где-то там у немцев. Вернётся ли отец обратно в Батайск к матери или так и останется в ГДР, несмотря на возникшие там сложности?

Честно скажу, хоть я и был на него сильно обижен, однако все-таки заметил, что постепенно это самая обида и злость пропадали. Вероятно это происходило потому, что моя прошлая жизнь, потому и прошлая — в этой-то жизни всё иначе, многие события либо уже изменились, либо изменятся в скором времени. Либо вообще не произойдут. Зачем ставить на человеке крест, если тогда возникли такие обстоятельства? Я плохо помнил его рассказ относительно длительного отсутствия… Грубо говоря, сейчас это уже другая жизнь, по другим правилам и со своими особенностями.

Думал я и о том, что же попытается предпринять Кэп, чтобы разобраться в том, что произошло в ходе операции «квадрат» и каким образом во всём этом деле был замешан генерал Калугин. Игнатьев уже знал, что в результаты спланированной нами операции неожиданно вмешалась контрразведка и всё подгребла под себя. И здесь рождалась масса вопросов… Не удивлюсь, если кто-то стоящий за плечами майора и полковника Хорева, заинтересовался — а какого чёрта?

Конечно, открыто копаться в этом мутном деле никто не даст, но какое-то отдельное расследование проводиться всё-таки будет, хотя и скрытно. Ну, чтобы никого не спугнуть. Если мне повезёт, я ещё доберусь до того архива спрятанного в афганском кишлаке — наверняка, это облегчит процесс. Правда, я пока даже представить себе не мог, когда же я смогу и смогу ли вообще, добраться до того места, где остался архив. Вернее, часть архива. Ох и полетят же потом головы в погонах…

С другой же стороны, а нужно ли Игнатьеву разбираться во всём этом? Зачем вообще в это лезть?

Почему бы не оставить как есть, отпустить ситуацию? Генерал Калугин очень опасный противник, наделенный большой властью и ещё неизвестно, кто на его стороне. Какие еще погоны с ним связаны?

Очень может быть, что те самые микроплёнки, сожжённые Сизовым на даче, а также та часть архива, что я вытащил из бункера открыто прольют свет на всю эту историю. На явную связь высокопоставленных офицеров КГБ с агентами ЦРУ, на корректирование событий, которые приведут к волнениям в стране, а впоследствии и к развалу Советского Союза…

А быть может всё не так, я думаю совсем не в том направлении и странная деятельность генерала идёт на благо страны. В любом случае, рано или поздно правда всплывёт.

Молча глядя в иллюминатор, я видел только часть крыла, двигатели и темноту. Скоро появятся первые признаки приближающегося рассвета. Сядем в Дамаске, доберёмся до резиденции военного советника, ну а там рутина. Посмотрим.

С одной стороны я был рад вернуться в Сирию — ранее я бывал практически во всех провинциях республики, успешно завершил множество боевых задач. Знал язык, знал местные обычаи. Вот только это не та Сирия, к которой я привык. Временная разница почти тридцать лет. Единственное, что остаётся неизменным — не прекращающиеся волнения, мятежи и военные конфликты, как внутри страны, так и на её границах с соседями.

В салоне было тепло, спокойно. Гул работающих двигателей погружал в сон. Кажется, в какой-то момент, я сам не заметил, как ненадолго задремал…

Проснулся рывком. Сразу же окинул салон внимательным взглядом и понял, что самолёт готовится к посадке.

Выглянул в иллюминатор, ночная мгла быстро отступала, приближался рассвет. Всё внизу было скрыто серыми облаками, земли пока ещё не видно.

Несколько раз во время военных перелетов, в отличие от гражданских авиалиний, сталкивался с тем, что там крайне редко предупреждают о приближающейся посадке. Иногда громкая связь вообще отсутствует, иногда не работает по иным причинам. Это также касается и световой индикация. Никаких стюардесс здесь нет, а слова бортового техника могут и не услышать.

Командир экипажа по громкой связи может, но