Ст. лейтенант (Часть 1) Назад в СССР. Книга 10 - Максим Гаусс

взять реванш, а потому и полезла туда, правила свои устанавливать. А ещё, потому что там огромные месторождения нефти и газа, выход к Средиземному морю. Почему здесь замешана советская контрразведка? Тоже всё просто, ведь в процессе передачи и развёртывания нужно сопровождать наши ЗРК, чтоб утечки информации не было, а заодно и посмотреть, кто этим вопросом будет интересоваться.

По собственному опыту знаю, что на протяжении многих лет, именно в этой арабской республике неоднократно пересекались интересы многих европейских стран, холодно настроенных по отношению к СССР, а впоследствии и Российской Федерации. Зачем туда отправляют именно меня? Да чтобы я здесь лишний раз не отсвечивал. А ещё наверняка есть какая-то проблема, которую пока не могут решить и нужен человек нестандартного мышления, как я. Все просто.

— Ещё вопросы?

— Да в общем-то, всё ясно. — я пожал плечам. Вылет уже завтра?

— Да. Сначала летишь на военный аэродром Моздока, а оттуда пересадка и прямиком через Турцию в Сирию. Экипировку получишь уже по прибытию на место, все документы будут готовы сегодня к вечеру. Ночуешь здесь, в общежитии для офицеров. Не забывай, ты теперь офицер, всё будет иначе. Громов, помни, генерал на тебя рассчитывает…

Далее подполковник Сизов оставил меня в общежитии одного — можно было отдохнуть, всё обдумать, а после идти на ужин.

Задача пока ещё не ясна. Зачем пихать разведчика в охрану военного советника, где-то на задворках арабской пустыни? Как этот вопрос был решён с моим непосредственным руководством? Почему до сих пор со мной никто не вышел на связь? Прошел почти месяц, а физически, я так и не вернулся с операции «Квадрат». Нет, по документам-то всё наверняка было нормально, прапорщик Громов где-то, да служит. Меня вполне могли вернуть на ту же погранзаставу, где я и находился последние месяцы, а может меня и вовсе вернули обратно в Краснодар, доучиваться на офицера.

Присвоение звания лейтенанта, вручение звезды Героя СССР — это очень круто, но как-то всё быстро произошло, я до сих пор не мог поверить, что присутствовал на параде. Я и не припомню, чтобы хоть раз слышал о том, чтоб прапорщика выдвинули на такую награду.

Как наверху всё это провернули, не знаю. Сложно сказать.

Я лежал на кровати и думал, когда вдруг раздался решительный стук в дверь.

На входе оказался сержант, видимо посыльный. Весь растрепанный, лицо красное, в каплях пота.

— Вы лейтенант Громов? — тяжко выдохнул он.

Я молча кивнул.

— Вас к телефону. Срочно.

— А где он?

— Внизу, на первом этаже, справа от проходной. Уже два раза звонили. Сказали, перезвонят через несколько минут.

— Сейчас спущусь! — отозвался я и вернулся за кителем. Сержант кивнул и скрылся из виду.

На проходной действительно имелся телефонный аппарат, старомодный, цвета слоновой кости. На нём висела какая-то бирка, на которой неразборчивым почерком было накалякано что-то похожее на ругательство. Рядом, за столом сидел сержант — помощник дежурного по общежитию и непосредственно сам дежурный, в звании старшего прапорщика. На вид, лет тридцать с копейками. Сухопарый, жилистый, с узким лицом, большими глазами и нелепо торчавшими ушами. Похож на эльфа.

— Дежурный! — окликнул я.

— А? Чего надо? — угрюмо спросил тот, вытаращившись на меня странным взглядом. В этот момент он чем-то стал похож на таракана в военной форме.

Погоны лейтенанта на «комке» я ещё не поменял, поэтому там по-прежнему «был» прапорщик.

— Я лейтенант Громов. Мне звонили.

— Звонили, звонили… — недовольно пробубнил тот, бросив взгляд на телефон. — Это вообще-то общежитие, а не переговорный пункт, да? Ну, жди тогда. Позвонят, ответишь. Иди, не мельтеши тут.

— А субординацию соблюдать, не? — ехидно поинтересовался я, глядя на дежурного.

— Чего? — хмыкнул тот.

— Глухой? Могу повторить!

— Дерзкий, какой! Молодой ты слишком, для лейтенанта. Что, папаша пристроил, да? Понаберут уродов, а они потом ни черта не могут. Да ты же даже пороху не нюхал, а рот тут открываешь!

Я молча подошёл к нему почти вплотную, чуть наклонился и ухватив за воротник, глухо произнёс:

— Прапор! Прежде чем языком трепать попусту, сначала убедись, что за человек стоит перед тобой. А еще убедись, что ты, червяк кабинетный, нигде не ошибся. А то не ровен час, можно и в морду получить от серьезного человека, понял?

Нужно было видеть округлившиеся глаза «таракана». От услышанного, он словно выловленная из воды рыба, беззвучно открывал и закрывал рот, не в силах произнести что-то вразумительное. Дошло, хотя стадия отрицания еще не закончилась.

Я выпрямился, бросил быстрый взгляд на сидящего за соседним столом сержанта. Вдруг зазвонил телефон.

— Дежурный по общежитию номер три, старший прапорщик Клопов! — неровным голосом пробормотал тот в трубку. Надо же, даже фамилия в тему. Затем, он зачем-то кивнул, посмотрел на меня и глухо произнес. — Это тебя… Вас!

Молча взяв трубку, я произнес:

— Слушаю, Громов!

— Привет, Гром! Узнал?

Конечно же, я узнал — голос принадлежал прапорщику Корнееву. Ровный, спокойный голос.

— Шут! — не сдержался я. — Ты как?

— Нормально. Макс, тут Кэп. Он хочет с тобой поговорить, вопрос серьёзный… Времени мало!

— Давай!

С того конца телефонной линии послушался шум, невнятные голоса и потрескивание.

— Гром… — это уже был голос Игнатьева. — После того, как закончилась тягомотина с тем бункером, всё вверх дном перевернулось. Тут такое закрутилось… Но об этом потом! Сейчас важно другое. Тебя наградили, вроде?

— Было такое. И погоны дали.

— А куда дальше?

— В Саратов! — немного подумав, ответил я.

Повисла небольшая пауза. Вся группа «Зет» знала мой необычный сленг со всякими «словечками». Пока обучались в учебном центре, многое обсуждали — времени было полно. Стали не просто сослуживцами, а семьей.

Дело в том, что при обычных, незащищённых телефонных разговорах между бойцами армии России, не используется такой термин как в командировка в Сирию. Её негласно принято подменять другим, вполне безобидным, сбивающим не посвященного человека с толку словом — Саратов. И таких обозначений было много. Как-то мы обсуждали этот момент с группой и всем понравилась такая вот безобидная конспирация. Видимо сейчас, Шут этот момент вспомнил, потому что прозвучал именно его голос. Кэп не сразу въехал.

— Поняли тебя, Гром!

— Это как-то согласовано с нашими, — добавил я. — Шеф может быть в курсе, если потянет за ниточки.

— Принято!

Вообще, никакой конспирации при разговоре