Стивен Кинг - 11.22.63

— Батя, ты повторяешь эту шутку уже десять лет, — деликатно проговорил Фрэнк-младший.

— Благодарю, но мне и так вкусно, — сказал я. — Я здесь по бизнес — делам, кстати. Посмотреть кое-какие участки в… Сабаттусе? Думаю, именно такое у него название. Вы слышали о таком городе?

— По крайней мере, всю мою жизнь, — улыбнулся Фрэнк. Он выпустил из ноздрей дым, а потом подарил мне проникновенный взгляд. — Длинный путь ради того, чтобы взглянуть на какой-то участок.

Я ответил ему улыбкой, в которой должно было читаться послание: если бы вы знали то, что знаю я. Вероятно, оно и прочиталось, так как он мне подмигнул. Звонок над дверью звякнул, и вошли леди за фруктами. Настенные часы ПЕЙ БОДРЯЩИЙ КОФЕ показывали12:28. Очевидно, ту часть сценария, где мы с младшим Фрэнком обсуждаем рассказ Ширли Джексон, из этой версии вырезано. Я тремя долгими глотками допил свой рутбир, и буквально сразу же мне судорогой скрутило живот. Персонажи романов редко ходят на горшок, но в реальной жизни умственное потрясение часто провоцирует физиологические реакции.

— Скажите, у вас тут часом нет мужского туалета?

— Извините, нет, — сказал Фрэнк-старший. — Все думаем устроить, но летом мы очень поглощены заботами, а зимой всегда кажется, что мало средств для новаций.

— Вы можете сходить за углом, у Тайтеса, — сказал Фрэнк-младший. Черпая мороженое, он ложил его в металлический цилиндр, готовился сделать себе молочный коктейль. Раньше он этого не делал, и я с тревогой вспомнил об эффекте бабочки. Мне даже померещилось, что я вижу, как эта бабочка трепещет крылышками прямо у меня перед глазами. Мы изменяли этот мир. Только кое-какие мелочи — бесконечно крохотные детали — тем не менее, все-таки изменяли.

— Мистер?

— Извини, — отозвался я, — башню заклинило.

На его лице отразилось удивление, но тут же он рассмеялся:

— Никогда не слышал прежде такого, но звучит интересно.

Вот так возможно, в дальнейшем, он сам где-то произнесет эту новую фразу, когда потеряет ход мыслей. И выражение, которое должно было бы войти в американский сленг только в семидесятых-восьмидесятых, дебютирует раньше. Но о преждевременном дебюте говорить неуместно, так как в этом временном потоке он состоится точно по расписанию.

— «Шеврон» Тайтеса сразу же за углом по правую сторону, — уточнил старший Аничетти. — Если это у вас… гм… срочное, то, пожалуйста, можете воспользоваться и нашим туалетом наверху.

— Нет, все в порядке, — ответил я и, хотя уже смотрел на настенные часы, теперь преднамеренно взглянул еще и на свои наручные — «Бьюлова» на очень дорогом браслете «Спайдел». Хорошо, что им не видно было циферблата, так как я забыл перевести стрелки, и там все еще было время 2011 года. — Но должен уже идти. Дела ждут. Если не посчастливится, они отнимут у меня больше одного дня. Вы не могли бы мне порекомендовать какой-нибудь приличный мотель поблизости?

— Ты имеешь в виду автокемпинг? — переспросил Аничетти-старший. Он как раз вдавливал окурок в одну из тех пепельниц ХОРОШИЙ ВКУС У УИНСТОН, которые выстроились на барной стойке.

— Да, — на этот раз моя улыбка, вероятно, выглядела не многозначительной, а скорее глуповатой…и вновь у меня свело судорогой желудок. Если я скоро не решу эту проблему, она может вылиться в серьезную ситуацию с привлечением номера 911. — Мотелями мы называем их у себя, в Висконсине.

— Ну, я бы, наверное, посоветовал кемпинг «Лиственница», это приблизительно милях в пяти отсюда по 196-му шоссе, в твоем направлении, на Льюистон.

А Аничетти-младший прибавил:

— Там рядом кинотеатр драйв-ин.

— Благодарю за совет, — я встал со стула.

— Я тебя умоляю. А если захочешь привести в порядок прическу перед какой-то из своих деловых встреч, посети парикмахерскую Бавмера. Он хорошо знает свое дело.

— Благодарю. Еще один ценный совет.

— Советы бесплатные, другое дело рутбир — «американец, продано»[129]. Хорошего вам пребывания в Мэне, мистер Эмберсон. Кстати, Фрэнки, допивай свой коктейль и катись назад в школу.

— Конечно, отец, — на этот раз мне подмигнул юный Фрэнк.

— Фрэнк? — отозвалась призывающим голосом одна из леди. — А эти апельсины свежие?

— Свежие, как ваша улыбка, Леола, — ответил он, и леди захохотали. Я тут ничего не стараюсь приукрасить; они действительно захохотали.

Я прошел мимо них, кивнув им «леди». Звякнул звонок, и я вышел в свет, который существовал до моего рождения. Но на этот раз, вместо того, что бы перейти дорогу к тому двору, где находилась кроличья нора, я занырнул глубже в этот мир. На противоположной стороне улицы пьяница в длинном черном пальто жестикулировал перед продавцом в халате. Карточка, которой он там размахивал, должна была быть не желтого, а оранжевого цвета, но вообще-то он полностью вписывался в сценарий.

«Шеврон» Тайтеса находился за супермаркетом «Красное и Белое», где Эл снова и снова когда-то покупал одно и то же мясо для своей харчевни. Судя по объявлениям в витрине, лобстер здесь шел по шестьдесят девять центов за фунт. Напротив маркета, на участке, который в 2011 оставался пустым, стояло большое красно-коричневое здание с дверью нараспашку и всякого рода подержанной мебелью на виду — детские коляски, плетеные качели и мягкие кресла типа «папа отдыхает», которых там, похоже, было припасено великое множество. На вывеске над дверью было написано: БЕЗЗАБОТНЫЙ БЕЛЫЙ СЛОН. Дополнительный щит — на треноге, поставленной так, чтобы бросаться в глаза тем, кто едет на Льюистон — дерзко заверял: ЕСЛИ У НАС ЧЕГО-ТО НЕТ, ЭТО ЗНАЧИТ, ОНО ВАМ НЕ НУЖНО. В кресле-качалке там сидел парень, о котором я подумал, что это и есть владелец, он курил трубку и смотрел на меня. На нем была майка на бретельках и слаксы. А еще у него была бородка, которую я оценил как адекватно дерзкую именно для этого островка в потоке времени. Его зачесанные назад волосы держались с помощью геля, но были длинными и завивались на макушке, что привело меня к воспоминанию о когда-то виданном старом рок-н-рольном видео: Джерри Ли Льюис прыгает на рояле и поет «Большие огненные шары»[130]. Наверное, владелец «Беззаботного белого слона» имел репутацию местного битника.

Я поздоровался с ним, пошевелив пальцем. Он ответил мне слабеньким кивком, продолжая сосать свою трубку.

В «Шевроне» (где обычное топливо стоило 19,9 центов, а «супер» на пенни дороже) какой-то мужчина в синем комбинезоне и с короткими волосами под ежик работал рядом с грузовиком — явно с тем, о котором говорилось у Аничетти, решил я, — который находился на подъемнике.

— Мистер Тайтес?

Он взглянул через плечо.

— Да?

— Мистер Аничетти сказал, что я могу воспользоваться вашей туалетной комнатой.

— Ключ внутри на двери, — грюк-бряк.

— Благодарю вас.

На ключе имелась деревянная колодочка, на которой печатными буквами было выбито: МУЖ. На колодке другого ключа — ЖЕН. Мою бывшую жену это разозлило бы до усирачки, подумал я, и не без радостного восторга.

В туалете было чисто, хотя и пахло табаком. Возле унитаза стояла пепельница, наподобие урны. Судя по количеству окурков в ней, я догадался, что немало гостей этой убранной, небольшой комнатушки охотно одновременно дымят и срут.

Уже выйдя оттуда, я увидел на небольшом паркинге рядом с заправкой десятка два подержанных легковых автомобилей. Над ними на легеньком бризе трепетал ряд разноцветных флажков. Машины, которые бы в 2011 стоили тысячи — автомобильная классика, никак не меньше — тут были выставлены по ценам от семидесяти пяти до ста долларов. Только один «Кадди» почти идеального вида предлагался за восемьсот. Табличка над будочкой кассы (внутри, погрузившись в «Фотоплей» [131], жевала жвачку красотка с завязанными в лошадиный хвост волосами) сообщала: ВСЕ ЭТИ МАШИНЫ НА ХОДУ И ИМЕЮТ ГАРАНТИЮ БИЛЛА ТАЙТЕСА. МЫ ОБЕСПЕЧИВАЕМ СЕРВИС ВСЕМУ, ЧТО ПРОДАЕМ!

Я повесил на место ключ, поблагодарил Тайтеса (который что-то буркнул, не оборачиваясь от грузовика на подъемнике) и отправился назад в сторону Мэйн-стрит с мыслью о том, что мне действительно следует подстричься перед визитом в банк. Это навеяло мне воспоминание о битнике с бородкой, и, подчиняясь внезапному порыву, я пересек улицу в направлении его мебельного склада.

— Доброе утро, — поздоровался я.

— Ну, сейчас уже на самом деле середина дня, но лишь бы вам нравилось.

Он пыхнул своей трубкой, и легкий летний бриз донес до меня дыхание «Черри бленд»[132]. А заодно и воспоминание о моем дедушке, который обычно курил именно этот табак, когда я был маленьким. Иногда, когда у меня болели уши, он дул мне туда дымом, но вряд ли чтобы этот способ лечения утвердила Американская медицинская ассоциация.