Телохранитель Генсека. Том 6 - Петр Алмазный

скрывало масштаб аварии, и только под нажимом независимой журналистики сообщило, что три бомбы были найдены и обезврежены. Но скрыли то, что четвертая бомба была разрушена и произошла утечка радиоактивных материалов в окружающую среду. — здесь фотографии людей на больничных койках, с радиоактивными язвами по всему телу, рыба у побережья Средиземного моря, всплывшая кверху брюхом, демонстранты с антивоенными, антиядерными плакатами. — Франкистский режим — это наследие фашизма, он мог скрывать правду о трагедии, прежде всего от своего народа. Но представить то же самое в Советском Союзе я не могу, особенно после подписания Хельсинской декларации. Однако это так, ни одна советская газета не упомянула об аварии на Белоярской АЭС. Не было заявлений по радио, телевидение так же молчит, как и вся остальная советская пресса. Нашему корреспонденту удалось перехватить первого секретаря Свердловского обкома перед его срочным вылетом в Свердловск, куда сейчас не пускают иностранных журналистов. Здесь я публикую отрывок из интервью, которое полностью ждите в следующем номере:

— Мистер Ельцин, почему вы так срочно прервали свою деловую поездку в Москву?

— К сожалению, дела в Свердловске незамедлительно требуют моего присутствия.

— Но что произошло в Свердловске? Это как-то связано с событиями на Белоярской АЭС?

— Пока не могу сказать, на месте разберемся, но новости самые тревожные.

— Будет ли создан специальный штаб по ликвидации последствий аварии на АЭС? И войдут ли в него представители МАГАТЭ?

— Безусловно мы за прозрачность во всем и, прежде всего, в ядерной сфере'…

Здесь я поднял взгляд от перевода статьи и оглядел собравшихся. Эмоции, с которыми читали статью, у всех были примерно одинаковыми — возмущение, негодование.

Продолжил чтение. Дальше Мастерс нагнетал страхов:

«Я попытался пройти на борт самолета, летящего в Свердловск, но был задержан сотрудниками Комитета Государственной безопасности. В настоящий момент нахожусь в Москве, где тоже наблюдается ажиотажный спрос на йод и продукты питания. Люди скупают соль, сахар, муку, спички, мыло, крупы. — здесь снова фотографии очередей в магазины. — Какая судьба ждет советских людей, проживающих в районе радиационной аварии? Сможет ли Советский Союз самостоятельно справиться с ликвидацией последствий? И способен ли Советский Союз обеспечить безопасность проведения Олимпийских игр? Ведь под угрозу будет поставлена жизнь десятков тысяч спортсменов и гостей Олимпиады!»

Следующей в папке лежала газета с фотографией Сахарова и его большое интервью, данное журналисту французской газеты «Фигаро». Точнее — перевод интервью. Оно начиналось эпически:

'Мне только что позвонила маленькая девочка из Свердловска. Ребенок был напуган. Она сказала, что мама ушла на работу и до сих пор не пришла. А папа был вызван на учения и тоже до сих пор не появился. Она сообщила мне о страшной черной туче, которая поднимается над лесом…

После этого я попытался связаться с некоторыми учеными в Свердловске, но мне лгут прямо в глаза. Они сообщают, что никакой паники нет, что все работает в штатном режиме, о взрыве на АЭС они даже не слышали. Но я знаю, что это ложь! К нам поступают многие десятки сигналов от неравнодушных граждан. Они спрашивают, что им делать. Я им говорю, чтобы создавали антиядерные группы, запасали продукты питания на случай чрезвычайной ситуации и выходили на площадь с требованием правды. Потому что правда — это наше главное оружие против ядерной угрозы!'

Дальше я читать не стал, статья Сахарова была тошнотворной.

— Ну что, прочитали? — Леонид Ильич, до этого постукивающий авторучкой по столу, отбросил ее. — Как красиво все было спланировано. Если бы диверсия удалась и действительно бы рвануло, то у наших врагов был бы карт-бланш. Нам бы даже выдохнуть не дали. Кинулись бы стервятники добивать страну.

— Мастерса задержали сразу же, как поступило ваше распоряжение, — доложил Удилов. — Рябенко сейчас с ним проводит беседу. Собственно, он и будет сопровождать и его, и других иностранных корреспондентов в Свердловск. Пока же удалось выяснить, что к попытке взрыва Мастерс не имеет прямого отношения. Но информацию он получил непосредственно из органов. Кто сливает — сейчас выясняем.

— Как выясните, и Рябенко свозит его в Свердловск, вышвырните этого писаку из страны, — глухо произнес Брежнев и прогремел:

— И чтобы духу его больше в Союзе не было! Никогда!!!

Он налил в стакан воды, выпил в несколько глотков и продолжил уже спокойнее:

— Теперь Ельцин…

— Вызвать срочно в Москву? — поинтересовался Александров-Агентов.

— Да, но не срочно, в понедельник с утра пусть подойдет, — Леонид Ильич махнул рукой и тут же переключился на Рябова:

— Помнишь, Яков Петрович, как я тебе говорил? Как был против назначения этого… — он не смог подобрать подходящий эпитет.

Рябов молчал, опустив глаза. «Хотел же Колбина вместо себя на Свердловскую область поставить, но Шеварднадзе его не отпустил. Кто Ельцина мне подсунул? Даже не вспомню сейчас. А человек с гнильцой оказался, уверен, всех с дерьмом смешает, по головам пойдет, лишь бы самому выжить», — подумал он.

Я его прекрасно понимал. Ельцин сейчас будет врать, что ему дали неверную информацию, что он сломя голову несся в Свердловск, думая как спасти людей. И был в таком волнении, что говорил с журналистом, думая, только о людях.

— К кому приезжал Ельцин? С кем он общался в Москве? Кто его вызвал? Иван Васильевич, вас спрашиваю. — и Брежнев грозно посмотрел на Капитонова.

Капитонов опустил глаза, подумав: «Спасибо Медведеву, напугал меня заранее. Как хорошо, что я с Ельциным даже разговаривать не стал».

— Я его не вызывал, какие вопросы есть, решаются в рабочем порядке, — отрапортовал, все так же не поднимая глаз на Генсека, Капитонов. — В ЦК его мельком видел, но думал, что это вы его вызвали, Яков Павлович, — и он посмотрел на Рябова так, будто передал тому эстафетную палочку.

— Нет, я тоже не вызывал. В области все в порядке, промышленность работает, «Уралвагонзавод» танки выпускает, все своим чередом. Он и в отдел промышленности-то заглянул, лишь для того, чтобы забрать корреспонденцию. — ответил Рябов. — Может, в общем отделе какие-то вопросы к Ельцину были?

— Константин Устинович скоро подойдет, сам расскажет. — Брежнев жестом остановил Рябова. — Но предварительно разговаривали, он сказал, что тоже к Ельцину вопросов не было.

— Ну с Ельциным все понятно, — раздался скрипучий голос Цинева. — Пусть Владимир Тимофеевич, как главный участник событий на Белоярской АЭС расскажет, что же случилось?

Я кратко и по сути