Физрук: на своей волне 4 - Валерий Александрович Гуров

него мельтешат слова, подбирает гад, что именно мне сказать.

— Хотите, я вам сейчас чай сделаю? — затарахтел он наконец. — Я вам сейчас всё объясню, Владимир Петрович, честное слово…

— Слушай, какой, к чёрту, чай, — проскрежетал я. — Что ты тут за шабаш развёл? Балаган самый настоящий. Ты чего нашим женщинам мозги пудришь, урод?

— Успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста, — повторял как заведённый вахтёр.

— Я-то спокойный, — отрезал я. — А вот у тебя есть ровно пять минут, которые ты сам просил. Используй их, чтобы объяснить мне, что здесь вообще происходит. И поверь — если твоё объяснение меня не устроит, ничем хорошим для тебя это не закончится. Время пошло.

Я видел, как Миша на глазах побледнел. Ещё минуту назад он был красный, как варёный рак, а теперь стал меловым, будто из него всю кровь выкачали. Он прекрасно понимал, что я могу ему предложить, если не понравится ответ.

После нашего прошлого разговора в его подсобном магазинчике у Миши, видимо, остались стойкие воспоминания. А возвращаться к тому формату «переговоров» он явно не хотел.

— Пять минут, да, Владимир Петрович, — торопливо кивнул он, заикаясь. — В общем, я изо всех сил постараюсь уложиться в это время… — Миша, судя по всему, собирал в кулак последние остатки самообладания, стараясь хоть как-то взять себя в руки. — Успокойтесь, только успокойтесь, пожалуйста… В общем, Владимир Петрович…

Миша наконец перешёл к делу.

— Есть такой замечательный тренинг, — начал он, — он официальный, сертифицированный, все необходимые допуски и разрешения на его проведение мной получены.

Он говорил на одном дыхании, словно торопился выпалить всё, пока я не передумал слушать.

— Этот психологический тренинг, — продолжил Миша, — позволяет нашим замечательным женщинам навсегда избавиться от внутренних обид, которые им нанесли мужчины в отношениях. Эти обиды со временем превращаются в психологические травмы. А от этих травм, Владимир Петрович, у наших любимых женщин серьёзно портится качество жизни. Причём во всех её проявлениях.

Я слушал, и внутри поперхнулся.

— Ты что несёшь? — спросил я сквозь зубы. — Я же тебе сказал, без воды.

— Нет, нет, Владимир Петрович, любезный, вы послушайте, пожалуйста, я ещё не договорил, — попросил вахтёр, вытянув ладонь вперёд, будто просил пощады.

Я кивнул, показывая, что он может продолжать, хотя внутри уже всё кипело. То, что он сейчас нёс, иначе как бредом назвать было нельзя. Ни один нормальный человек такое бы не воспринял серьёзно. Но я сдержался — пусть договорит, раз уж начал.

Вахтёр охотно закивал, собираясь с мыслями, и снова заговорил:

— Так вот, это новая методика, Владимир Петрович. Она абсолютно безопасная и доказала эффективность. Женщины, в отличие от мужчин, подчас более ранимы… И задача этого тренинга им помочь.

Он говорил с видом вдохновлённого пророка, словно сам верил в каждое слово. Затем, явно решив подкрепить свои речи «доказательствами», быстро вытащил из кармана телефон. Стал что-то нервно листать, кликать, искать. Через несколько секунд он снова затараторил:

— Вот, пожалуйста, посмотрите, ознакомьтесь, — Миша протянул мне телефон, показывая экран. — Здесь максимально исчерпывающая информация по данному мероприятию.

Я взял устройство и бегло глянул на экран.

Действительно, какая-то страница… так, название тренинга, описание. Здесь же фотографии улыбающихся женщин и громкие слова о «восстановлении внутренней гармонии» и «освобождении от боли».

Всё оформлено будто по-настоящему: печати, подписи, даже ссылка на какой-то реестр.

Я пролистал чуть ниже, наткнулся на стандартные формулировки, рекомендации, ссылки на сертификаты и прочее бла-бла-бла. Выглядело убедительно, если не знать цену таким «чудо-методикам».

Знаю я эти стандарты.

Когда-то по телевизору такие же «специалисты» воду заговаривали. Тот же Кашпировский или кто там ещё — шоу устраивал, толпы в зале, все с серьёзными лицами. И ведь верили! А на деле это было обычное оболванивание.

Человеку ведь в больницу идти надо, лечиться, бороться, а не слушать вот такую вот лабуду, разлитую по красивым баннерам и заверенную печатями.

— Ну и вот, Владимир Петрович, смотрите, чтобы вы понимали, что всё здесь абсолютно на законных основаниях, — сказал вахтёр.

Он забрал мобильник, снова что-то поискал там и опять показал мне экран. Там теперь был показан какой-то документ — его личный сертификат, с печатью, подписями и прочей официальной мишурой.

— Видите? — с гордостью добавил Миша. — Это мой сертификат. Я прошёл курсы, сдал все экзамены, получил законное право проводить подобные тренинги. Всё честно, официально, как положено.

Я наклонился ближе, вглядываясь. На документе действительно что-то значилось — фамилия вахтёра, название «института», печать, QR-код для проверки.

Всё выглядело так, будто человек и правда учился, только вот чему — вопрос.

Охренеть.

Это что же получается, чтобы проводить такой маразм, теперь ещё и разрешение нужно?

Я покосился на Мишу, и, судя по выражению моего лица, вопрос этот читался без слов.

Вахтёр поспешил заговорить, заметив мой взгляд:

— Видите, Владимир Петрович, вы просто не так поняли. Я ведь работаю исключительно в рамках закона. Всё делается добровольно, никого не заставляют. И, упаси Господи, никакой секты здесь нет — как вам, возможно, показалось сперва. Видимо, вы просто никогда не интересовались такими практиками и методиками.

Я крепко задумался над его словами, пытаясь понять, что это вообще такое. Нет, наверное, у меня просто башка устроена по-другому. Такие вещи я не то что не понимаю, я даже понимать не хочу.

Всё это, на мой вкус, из той же оперы, что и прочая «высокая психология»: наука так себе, а эффект — как после кухонных разговоров с другом за рюмкой водки. Поболтали, поплакались, полегчало на вечер — и всё.

Хотя, с другой стороны… женщины ведь устроены иначе. Им, может, действительно нужно это выговаривание, это «освобождение». Чёрт их разберёт, этих хранительниц очага… Они же порой сами не понимают, откуда у них берётся боль. А тут им дают повод выговориться и называют это «терапией».

Тем более, этот товарищ, вахтёр-психолог, всё показывает — сертификаты, печати, разрешения. И если верить документам, то, выходит, имеет право. Да и действительно не похоже, чтобы женщин кто-то сюда силком тянул. Видимо, по доброй воле верят, что им это помогает.

— Владимир Петрович, дело в том, что тот, кто… кого вы приняли за нашего коллегу… — Миша замялся, видимо, не зная, как правильно подобрать слова.

— Манекен, — подсказал я.

— Да, манекен, это обобщённый образ мужчины, который обижает женщин. Мы никак его не зовём, вернее — каждая женщина зовёт его по-своему, — охотно пояснял вахтёр. — Вот, например, у Софии Михайловны вопросы к нашему трудовику! И для неё манекен — это именно трудовик, олицетворение всех его негативных качеств.

— Вот как, — хмыкнул я.

— Для нашей учительницы по