Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 - Ник Тарасов

я решил, что пора вмешаться и направился к группе дам.

— Прошу прощения, дамы, — сказал я, подходя и беря Машеньку под руку. — Не украду ли я свою супругу на следующий танец?

— Ах, какая галантность! — воскликнула княгиня Шуйская. — Конечно, Егор Андреевич. Мы уже заговорили бедняжку.

Графиня Елизавета Павловна бросила на меня оценивающий взгляд:

— Егор Андреевич, мы только что говорили о том, как было бы чудесно побывать в вашем имении. Не устроите ли вы приём для своих новых знакомых?

— Боюсь, наше жилище слишком скромно для таких важных гостей, — вежливо ответил я. — К тому же, зимой дорога туда весьма затруднительна.

— Ах, какая жалость! — не скрывая разочарования, протянула графиня. — Но вы обещаете подумать об этом к весне?

— Подумаем, — уклончиво ответил я и увёл Машеньку к танцующим парам.

— Егорушка, — прошептала она, когда мы отошли подальше от любопытных ушей, — эти дамы… они так много расспрашивали…

— Я знаю, солнышко, — успокоил я её. — Это нормально для таких мероприятий. Все хотят узнать как можно больше.

— Но графиня… она спрашивала про лекарства, про средства для красоты. Я не знала, что отвечать.

— Ты правильно сделала, что уклонилась от ответа, — одобрил я. — В высшем обществе информация — деньги. Чем меньше говоришь, тем лучше.

Мы присоединились к танцующим. Оркестр играл вальс, и я повёл Машеньку по залу. Пока мы кружились, я наблюдал за окружающими. Барон Строганов о чём-то оживлённо беседовал с генералом Давыдовым, оба поглядывали в мою сторону. Купец Беляев подсел к градоначальнику и что-то горячо ему доказывал, жестикулируя. Иван Дмитриевич стоял в углу зала с группой военных, но я чувствовал, что его внимание направлено на меня.

А у колонны я заметил молодого человека, который откровенно пялился на Машеньку. Когда наши взгляды встретились, он не отвёл глаз, а наоборот, ухмыльнулся и поднял бокал в нашу сторону. Рядом с ним стояли ещё двое таких же франтов, и все трое явно обсуждали мою жену.

— Не обращай внимания, — тихо сказал я Маше, заметив, что она тоже увидела этих молодчиков.

— Они так странно смотрят, — прошептала она.

— Завидуют, — усмехнулся я. — У них нет таких красивых жён.

Танец закончился, и я повёл Машеньку к одному из столов с освежающими напитками. Но едва мы подошли, как нас перехватила та самая дама в малиновом платье:

— Ах, Егор Андреевич! Как раз хотела с вами поговорить! Меня зовут Анна Сергеевна Волконская. Мой супруг — полковник гвардии. Вы просто обязаны с ним познакомиться!

Она подозвала грузного мужчину с пышными усами:

— Душенька, вот Егор Андреевич Воронцов, о котором я тебе рассказывала!

Полковник окинул меня оценивающим взглядом:

— А, это вы тот самый волшебник? Слышал, что вы чудеса творите.

— Стараюсь быть полезным, — повторил я уже заученную фразу.

— Вот и отлично! — сказал Волконский. — У меня как раз проблема с каретой — рессора никак не хочет работать правильно. Каждая кочка отдаётся во все кости! Не взглянете?

— Это скорее дело для экипажного мастера, — хмыкнул я, — или вон к любому кузнецу обратитесь.

— Да мастера уже смотрели! — отмахнулся полковник. — Толку никакого. Говорят, что так и должно быть. Но я знаю, что можно лучше! Вот вы явно знаете, как улучшить!

— Я могу взглянуть, но не обещаю чуда, — сдался я.

— Вот и здорово! — обрадовался Волконский. — Приезжайте завтра, утречком. Я на Дворянской улице живу, дом Лаптевых. Спросите полковника Волконского — все знают.

Его жена тем временем повернулась к Маше:

— Милочка, вы просто обязаны побывать у меня на чае! У меня собирается кружок просвещённых дам. Мы обсуждаем литературу, искусство. Будет так интересно!

Машка растерянно посмотрела на меня. Я понял, что она не представляет, как вести себя в литературном кружке, где обсуждают книги, которых она, скорее всего, не читала.

— Мария Фоминична пока не готова к светским визитам, — вмешался я. — Мы только недавно обвенчались, ещё обустраиваемся.

— Ах, какая прелесть! — всплеснула руками Анна Сергеевна. — Молодожёны! Тогда тем более вам нужны друзья и наставники в светском обществе!

Тут к нам подошёл Глеб Иванович с ещё одним господином:

— Егор Андреевич, Мария Фоминична, познакомьтесь — это Павел Иванович Третьяков, крупный промышленник из Москвы. Специально на праздник приехал.

Третьяков был мужчиной лет пятидесяти, с умными серыми глазами и спокойной манерой держаться. Он поклонился нам и сказал:

— Рад знакомству. Я слышал о вашем стекле, Егор Андреевич. Видел образцы в Петербурге. Превосходное качество. Не рассматривали ли вы возможность расширить производство? Я мог бы помочь с финансированием и сбытом.

Ещё одно деловое предложение. Я начинал понимать, что весь этот приём — не просто праздник, а настоящая биржа, где каждый ищет выгодные знакомства и связи.

— Мне нужно обдумать все предложения, — ответил я. — Их сегодня было слишком много.

— Понимаю, — кивнул Третьяков. — Но не затягивайте. Удачные моменты быстро проходят.

Он протянул мне карточку со своими координатами и отошёл.

Градоначальник хитро улыбнулся:

— Ну что, Егор Андреевич, понравился вам мой приём? Сколько полезных знакомств!

— Слишком много, — честно ответил я. — Голова идёт кругом от предложений.

— Это хороший знак! — засмеялся Глеб Иванович. — Только смотрите внимательнее — не все предложения одинаково выгодны.

Он понизил голос:

— Вон тот господин, который к вам подходил раньше — Румянцев. Он от графа Орлова. Граф — человек влиятельный, но жёсткий. Если свяжетесь с ним, он вас в ежовых рукавицах держать будет. Всё контролировать, во всё вмешиваться.

— Благодарю за предупреждение, — кивнул я.

— А вот Третьяков — другое дело, — продолжал градоначальник. — Честный купец, слово держит. С ним работать можно. И Строганов тоже надёжен, хоть и торгуется жёстко.

Я понял, что градоначальник действительно старается мне помочь, за что был ему благодарен. Но одновременно понимал, что каждый здесь преследует свои интересы. И даже благодарность Глеба Ивановича не означает, что он не попытается извлечь выгоду из нашего знакомства.

Тем временем графиня Елизавета Павловна снова подошла к Маше:

— Милая моя, я всё думаю о том, что вы говорили. Ваш супруг такой талантливый лекарь! У меня, знаете ли, вечные мигрени. Доктора прописывают кровопускания, но толку мало. Может