Японская война 1905. Книга 7 - Антон Дмитриевич Емельянов

Корнилов открыл папку. Французские агенты, английские, немецкие, японские, американские и даже китайские. По каждому были личные дела и основные задачи, которые стояли в проработке.

– Сейчас мы ведем по каждому направлению свою игру, подкидывая каждой стороне удобные именно для них причины нашей активности, – Огинский продолжил свой рассказ. – Так, немцы и англичане хотят перетянуть Россию на свою сторону, поэтому перед ними мы разыгрываем обиду на французов...

Корнилов сразу вспомнил разговоры за утренним чаем. Ну да, случайно все всё узнали.

– А французы не обидятся? – спросил он.

– Они были готовы даже больше чем обидеться, но... Тут мы использовали знакомства генерала Макарова, который лично заверил полковника Пикара и министра Думерга, что все это лишь способы манипулирования Лондоном и Берлином. Учитывая, что мы на самом деле ничего не планируем против Франции, доказать свои слова было совсем не сложно, и теперь посланники Третьей республики посматривают на всех остальных свысока.

– Но что, если эта информация уйдет дальше?

– Не если, а когда... Но ничего страшного, – Огинский махнул рукой. – Кто-то решит, что мы обманули французов. Кто-то поумнее оценит красоту комбинации. Лишь единицы начнут подозревать под вторым слоем третий... И вот этих нужно искать и отслеживать в первую очередь.

– А американцы? – Корнилов пролистал всю папку, но не нашел ничего про них. – Какую игру мы ведем для них?

– Для них мы обижены на попытку устранить генерала и поэтому в свою очередь самым банальным образом просто устраняем любого, кто с ними сотрудничает.

– Хм, – Корнилов хмыкнул, и у него на губах мелькнула усмешка. – Действительно, Ванновскому такие методы бы не понравились.

– О чем я и говорю, – Огинский крикнул своего адъютанта, чтобы тот занес им чай, а потом снова занялся сбором вещей.

Корнилов же продолжил изучать передаваемые ему дела. Он еще не сказал явное «да», но ни Огинский, ни сам Лавр Георгиевич не сомневались в том, что разведчик уже согласился. Он читал, оценивал огромную проделанную работу и сразу же накидывал некоторые решения, которые могли бы продвинуть ту или иную операцию. Огинский пару раз заглядывал в эти заметки и одобрительно кивал.

Одобрение от соперника – еще недавно Корнилов бы рассмеялся в лицо любому, кто сказал бы, что ему это может быть важно. Но теперь – он был доволен, он наслаждался доверием и работой. А все недавние сомнения начали казаться обычными детскими обидами. Как все оказалось поразительно просто: появилось дело, и он снова ожил... Так, может, у остальных любителей утреннего чая с этим же проблема?

Во время войны они творили историю, а сейчас у них просто ломка. Болезненное возвращение к обычной жизни, в которой снова нужно искать вкусы, цвета и запахи. Этот диагноз точно подходил княжне, Антону Ивановичу, но... Были и другие. Те, кто чувствовал их слабость и пользовался моментом. Паразиты, которых не жалко будет и прихлопнуть.

На губах Корнилова на мгновение мелькнула злая улыбка.

***

Хожу, проверяю глубину окопов на первой линии.

Сегодня проводим большие учения, после которых, как считают участники, будет принято решение, кого я поставлю командовать нашими добровольцами в Америке. Моя группировка по условиям маневров стоит в обороне, а кандидаты командуют каждый одним из трех атакующих полков, намешанных из японцев и русских.

– Они объединились и решили действовать вместе, – доложил мне, как обычно, следящий за связью Лосьев.

Значит, мои кандидаты только что прошли первое испытание, осталось еще пять. И взятие наших позиций, если что, даже не входит в этот список.

– Что по их плану? – спросил я.

И да, я воспользовался своим положением, чтобы усложнить задачу, и сразу несколько человек с той стороны докладывали мне обо всем, что решат наступающие. Но все по-честному! Заодно, помимо приказа следить и докладывать, каждый из моих шпионов получил и конверт, где записана та или другая из подготовленных мной ловушек. Почти как на настоящей войне, когда на свободе всякие иностранные агенты приносят проблемы, но после поимки, наоборот, могут рассказать о планах врага.

– Планируют расходиться на расстоянии двенадцати километров от нас, – сверился с последними докладами Лосьев.

– Тогда на восьми включайте новые глушилки. Посмотрим, что они будут делать, когда окажутся без связи.

– Я понимаю, это проверка, – Лосьев увидел, что мы сейчас просто ждем, и не удержался от вопроса. – Но честно ли загонять наших в такие сложные ситуации, при том, что враг еще точно не умеет ставить помехи для защищенных передатчиков?

– Сейчас не умеет, а что будет через два-три месяца, в самый разгар операции – лично я не поручусь, – я покачал головой. – Тем более, мне важно проверить прежде всего их умение сохранять холодную голову в неожиданных обстоятельствах.

***

Семен, как только узнал, что проверку их перед Америкой взял на себя лично генерал Макаров, сразу понял, что обычными эти маневры точно не будут. Поэтому, как только командир 1-го отряда генерал-майор Мелехов предложил им объединиться, он тут же согласился и приложил все усилия, чтобы убедить в этом же Славского и Врангеля, которые вместе с ним командовали 2-м отрядом. Третий отряд генерала Кондратенко тоже не стал долго сомневаться.

В итоге они потратили лишние полчаса на то, чтобы свести отдельные планы в единое целое. И вот... Общая разведка, общая стратегия, когда одни отряды могли бы прикрыть фланги других. Они двигались четко, быстро, не забывая отслеживать друг друга и корректировать ситуацию почти в реальном времени. А потом...

– По радио одни помехи, – доложил старший связист броневика Семена.

– Дерьмо, – приданный их отряду Чернов оказался немного... лаконичнее.

Потом он все же добавил технические детали: что-то про шумы ровно на той частоте, которую они использовали для связи, но Буденный почти не слушал. Все его мысли в этот момент были только о том, что уж больно ловко их отсекли. Словно знали, когда они должны разделиться, и специально сделали все так, чтобы каждый отряд оказался сам по себе. Ситуация была очень неприятная, но в это время в небо взлетела желтая ракета. Примерно оттуда, где должен был идти отряд Славского: значит, тот тоже столкнулся с проблемами, но принял решение продолжать наступление.

Сам