Я – Товарищ Сталин 8 - Андрей Цуцаев

вошёл Микаэль. Его широкоплечая фигура в белой шамме, украшенной тонкой вышивкой, внушала уважение. Кривой кинжал на поясе с рукоятью, инкрустированной бирюзой, подчёркивал его статус. Лицо Микаэля с глубокими морщинами и тёмными глазами выражало решимость. Он остановился в центре зала, слегка кивнув, но его осанка говорила, что он здесь не для подчинения.

— Фитаурари Тадессе, — произнёс Микаэль, — я пришёл с предложением, которое ты должен услышать.

Тадессе повернулся, его взгляд встретился с глазами Микаэля. Он указал на кресло у стола, сел сам и наполнил два кубка тэджем.

— Говори, Микаэль, — сказал он. — Что за предложение?

Микаэль сел, его пальцы коснулись кубка, но он не стал пить. Его взгляд был прикован к Тадессе.

— У меня есть контакт с немцами, — начал он. — Они готовы говорить. Я могу свести тебя с их человеком, майором Вёлькнером. Немцы знают, что итальянцы наступают, и хотят их ослабить. Они предлагают оружие, деньги, советников. Это может дать нам преимущество перед врагами.

Тадессе слегка прищурился, медленно вращая кубок в пальцах. Упоминание о немцах было неожиданным, но не удивительным. Абвер вёл свою игру в Абиссинии, но их цели были неясны. Тадессе знал, что их поддержка всегда имеет цену.

— Немцы? — переспросил он с лёгкой насмешкой. — Ты веришь, что они помогут, Микаэль? Немцы ничем не помогут. Итальянцы не отдадут Абиссинию никому — ни нам, ни Берлину. Это их трофей, за который они заплатили кровью. Немецкое вмешательство только всё осложнит. Ты понимаешь это не хуже меня.

Микаэль наклонился вперёд, его глаза сузились, но он не отвёл взгляда.

— Я не сказал, что доверяю немцам, — ответил он. — Я сказал, что у меня есть контакт. Они хотят говорить, и я могу устроить встречу. Но я здесь не для того, чтобы уговаривать тебя связываться с Абвером. Я хочу знать, готов ли ты к борьбе. Оромо устали от обещаний императора. Хайле Селассие говорит о единстве, но это ничем не подкреплённые слова. Если он сбежит в Лондон, кто встанет у власти? Ты, Тадессе? Если да, готов ли ты нас поддержать?

Тадессе откинулся на спинку кресла, его взгляд стал холоднее. Микаэль проверял его, как недавно Зэудиту. Оромо были силой — их численность и воины делали их ценными союзниками, но их требования могли стать проблемой.

— Ты хочешь знать, готов ли я? — спросил Тадессе. — А я хочу знать, готовы ли оромо поддержать меня, Микаэль. Не немцев, не итальянцев, не британцев. Меня. Абиссиния на краю, и если император уедет, кто-то должен взять власть. Я не дам стране развалиться, но мне нужны союзники. Оромо сильны, но сила без единства бесполезна. Чего вы хотите за поддержку?

Микаэль слегка улыбнулся, но в его улыбке не было тепла. Он сделал глоток тэджа, обдумывая ответ.

— Ты прямолинеен, фитаурари, — сказал он. — Это мне нравится. Оромо готовы поддержать тебя, но не просто так. Мы хотим посты. Мои люди должны занять места в новом правительстве: губернаторы в наших землях, командующие в армии, министры. Мы проливали кровь за Абиссинию и заслужили право голоса. Если ты дашь нам это, оромо будут за тобой. Иначе мы найдём тех, кто оценит нашу силу.

Тадессе молчал, его пальцы вращали кубок. Требования Микаэля были ожидаемыми, но раздражали. Оромо, как и тиграи, хотели власти, и это грозило расколом. Амхара, оромо, тиграи, сомали — все тянули одеяло на себя. Уступить оромо означало открыть путь требованиям других регионов, и страна могла развалиться. Но отказать было нельзя — без оромо его планы могли рухнуть.

— Ты просишь многого, — сказал Тадессе. — Если я дам оромо посты, другие регионы взбунтуются. Тиграи уже требуют своего, сомали не останутся в стороне. Абиссиния не выстоит, если мы начнём делить власть. Я хочу единства, а не раскола. Могу ли я рассчитывать на оромо, если предложу защиту ваших земель и место в совете, который я создам?

Микаэль нахмурился, его пальцы сжали кубок. Он ожидал большего.

— Защита земель — это слова, — сказал он. — Мы слышали их от императора, от итальянцев. Слова ничего не стоят без силы. Нам нужны гарантии. Посты — это гарантия, что нас услышат. Если ты не дашь этого, зачем нам поддерживать тебя? Британцы уже обещают помощь. Или немцы, если ты откажешься от их предложения.

Тадессе сдержал гнев, сохраняя спокойствие. Микаэль играл жёстко, как Зэудиту, и это не удивляло. Оромо всегда были независимыми, их вожди видели себя равными любому правителю. Но Тадессе не собирался уступать легко. Он должен был дать достаточно, чтобы удержать оромо, но не столько, чтобы они диктовали условия.

— Британцы? — Тадессе слегка улыбнулся с насмешкой. — Они используют вас, а потом выбросят. Немцы хотят ослабить итальянцев, но Абиссиния для них — лишь расходный материал. Я же предлагаю будущее, где оромо будут услышаны. Но я не могу дать всё, что вы хотите, пока враг у ворот. Если мы начнём делить власть, итальянцы войдут в Аддис-Абебу без боя.

Микаэль сделал ещё один глоток тэджа, обдумывая слова.

— Ты говоришь красиво, — сказал он. — Но оромо не верят словам. Нам нужны действия. Назови хотя бы один пост для моего народа. Это будет началом. Если ты сделаешь это, я поговорю со своими людьми. Иначе я не гарантирую их лояльность.

Тадессе кивнул, его мысли работали быстро. Он знал, что должен дать что-то конкретное, но не хотел связывать себя обязательствами. Назвать пост означало рисковать требованиями других регионов, но без оромо его планы были под угрозой.

— Хорошо, — сказал он. — Я назначу одного из твоих людей губернатором Харара. Это важная земля, и оромо там сильны. Но взамен твои воины должны присоединиться к моей армии — не как наёмники, а как часть единой силы. Мы должны показать итальянцам, что Абиссиния едина, даже если император уедет. Согласен?

Микаэль посмотрел на него, его глаза сузились. Предложение было заманчивым — Харар давал оромо власть. Но он знал, что это лишь первый шаг.

— Харар — это начало, — сказал он. — Но этого мало. Я приму твоё предложение, но мои люди будут ждать большего. Мы присоединимся к твоей армии, если ты дашь слово, что оромо получат ещё один пост — в совете или армии.

Тадессе кивнул, скрывая внутреннее напряжение. Микаэль был удовлетворён, его лицо смягчилось, но глаза остались насторожёнными. Он встал.

— Мои люди ждут конкретных шагов. Но оромо не любят ждать долго. Если ты не дашь нам то, что мы хотим, мы найдём других.

Он поклонился и вышел. Тадессе смотрел ему вслед, его пальцы сжали кубок. Микаэль был