Подонки! Однозначно - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

воду. Те, кто клялись в верности царю, сами же подстроили его свержение, а теперь обещают вам демократическую республику? Демократию в стране, где больше половины территории — тундра и пустыни, а люди едва способны свою фамилию начертать! Только и знаете, что безграмотных обманывать. Чем образованнее народ, тем быстрее будут революции. А вас развесят на фонарных столбах. Подлецы! Авантюристы!

— Это чёрт знает что такое… — попробовал возразить Нольде, но офицеры с интересом вслушивались в речи скандалиста, лишить его слова вряд ли бы кто позволил. И Седов почувствовал себя, словно в кабине реактивного самолёта, отрывающегося от полосы, убравшего шасси и решительно взмывающего в бездонное небо. Падать, конечно, высоко. Но он здесь ради полёта, а не падения.

— Февральский государственный переворот, который эти господа стыдливо величают революцией, был величайшим предательством России, причём императора стоит винить в наименьшей степени — его припёрли к стене и не оставили выбора. Его могу лишь упрекнуть лишь в излишней доверчивости, отправившись в ставку и выправив, наконец, стратегическое положение на германском фронте, он надеялся на конституционных демократов и прочих мнимых друзей, уж они справятся с более простым делом — обеспечат порядок в тылу. А они ударили в спину! Создали положение, при котором государь был вынужден подписать отречение. Теперь они у власти! Через то же Временное правительство. Поздравляю, господа! На российской крови вы сделали карьеру. И пытаетесь продолжить своё чёрное дело.

— Неслыханно… — прорезался Милюков, но на него шикнул тот самый полковник, что просил представиться Седова. Кадет, начинавший приподниматься со стула, грузно хлопнулся обратно, дослушивал Седова молча и злобно.

Оратору не нужен был ни стол, ни стул, ни трибуна, ни микрофон. В относительно небольшом помещении он метался вдоль первого ряда и строчил как из пулемёта.

— Предательство началось раньше, до четырнадцатого года, когда изменники научились использовать влияние прессы, полной шарлатанов, подготавливать так называемое общественное мнение. Государь, близкий родственник кайзера, и не думал о начале войны, она точно не отвечает интересам России. Но каждая бульварная газетёнка вопила: не оставим в беде сербских братьев! На самом деле виноватых и элементарно не желавших договориться с Австро-Венгрией после убийства эрцгерцога. Наш император объявил мобилизацию против Австро-Венгрии и тем самым начал Великую мировую войну! Продажные газетчики и жуликоватые хозяева газет могут радоваться: им удалось запустить бойню миллионов.

На секунду остановился, всматриваясь в лица. И царская, и левая пропаганда, кроме большевиков, преподносили Россию в качестве жертвы агрессии, войну объявили оборонительной, справедливой. Седов специально причесал монархическую публику против шерсти, проверяя, идут ли за его речами мысли слушателей, и не встретил серьёзного сопротивления.

— Сейчас вам навязывают демократию и республику. Большевики вообще кричат о диктатуре пролетариата. Почему? Разлагают Россию изнутри. Немцы нам большевиков в запломбированном вагоне прислали. Вы верите, что в этом словоблудстве есть хоть капелька здравого смысла? Что есть республика при свободном голосовании и всеобщем избирательном праве? Это государство, принадлежащее эсерам! Самой массовой партии, контролирующей большинство крестьянских голосов. Разумеется, никакой крестьянин из Вологодской губернии не сядет в правительстве или в Таврическом дворце, там их нет и сейчас, зато пруд пруди эсеров, «выразителей их чаяний». С большевиками нечто подобное, только они манипулируют лозунгами, ориентированными на рабочих. Промышленный пролетариат малочисленнее сельского, но он сконцентрирован в крупных городах, в том числе в Москве и Петрограде, вы видели, насколько несложно подбить работяг на забастовки и иной протест. Большевики намереваются вооружить так называемую рабочую красную гвардию, переманить часть солдат из самых мятежных полков Петроградского гарнизона, вкупе с «братишками» из флотских экипажей это — большая сила. Воевать с ними гвардейским частям — настоящая гражданская война. В пользу кайзера!

— Что вы предлагаете? — крикнул с места молодой поручик, сбивая с выстроенной схемы речи.

— Для начала — перестать заботиться только о борьбе за власть, задуматься об интересах России. Финляндское княжество входило в состав империи исключительно на основании личной унии. Заставив государя отречься, господа Милюков, Чернов, Церетели и прочая мразь отрезали Финляндию! Да, мы её удержим, но только силой, а не «демократическими реформами».

Будь Милюков офицером или просто мужиком с яйцами, просто обязан был бы вызвать обидчика на дуэль, в лицо названный «мразью». Краснел, бледнел… и молчал. Чувствовал, собака, что чаша весов склоняется не в его пользу.

— Любая так называемая демократия сводится к манипуляции массовым сознанием. Ни крестьяне, ни пролетарии никогда не будут руководить государством. У руля всегда становятся те, кто провозгласил себя выразителями их чаяний. А принимать и проводить решения в жизнь должны умные, образованные, культурные люди. Такие, как мы с вами, господа. Ситуация наша интересна тем, что кадеты и прочие думские негодяи открыли шлюзы для проявления самых низменных интересов толпы. Большевики кричат: грабь награбленное, и это моментально находит поддержку, крестьянину неизмеримо проще разорить господскую усадьбу, забрав всё ценное, чем годами горбатиться на пашне. Добавьте пьянство, иррациональные страхи, неопределённость будущего. Унять этот девятый вал человеческой грязи весьма сложно, господа. С подонками, увы, можно бороться только их же оружием — демагогией и продажной прессой. Давать иллюзию демократии и свободных выборов, а элита общества решит, что полезно, а что вредно человеческому стаду.

— То есть вы не верите в свободную прессу? — спросил сосед молодого поручика.

— В той же мере, как в летающих огнедышащих драконов. Каждая газета имеет владельца, выплачивающего зарплату авторам статей и репортажей. Если кто принесёт тексты, противоречащие политике издания? Пинком его под зад!

Стиль «под Ленина» с лозунгами типа «Вся власть Советам» здесь не подходил ни в коей мере, поэтому говорил как умел, как привык. Манеры Седова, настроенного на выступления начала третьего тысячелетия, и стилистически, и языком здорово отличались от привычного для 1917 года, но офицеры его прекрасно поняли, оценили оригинальность. Предельная прямота, без экивоков, без обхождения острых углов, когда подонков Седов именно так и называл, выгодно контрастировала с речью Милюкова, ту стоило бы скорее назвать докладом.

— Господа, я доходчиво объяснил, почему политика кадетов и других партий, представленных во Временном правительстве, суть сплошное надувательство и шарлатанство. Если мне не верите, ваше право, то поверьте здравому воинскому смыслу. Ставка в Могилёве под командованием Государя удержала фронт, воздержавшись от авантюрных наступательных операций. Но сейчас командующие армиями слушаются горлопанов из Временного правительства, требующих наступать, в то время как горлопаны из левых партий разлагают войска агитацией изнутри. Министры-дебилы не желают учесть две очевидные вещи. Войну Германии объявили Североамериканские Соединённые Штаты, через непродолжительное