Статский советник - Валерий Пылаев

в угадайку. — Если честно, я даже не понимаю, какого, простите, черта немецкий кайзер делал в Варшаве.

— У нас была запланирована встреча. — Павел пожал плечами. — Никто не называл это переговорами, конечно же, но мы собирались обсудить в том числе и сложности на границе с Рейхом. Кайзер Вильгельм приехал на несколько дней раньше, остановился в гостях у губернатора… а дальше ты знаешь.

— Блеск, — буркнул я. — Просто замечательно.

Картина складывалась весьма занятная — а со стороны наверняка выглядела и того интереснее. Германский кайзер прибывает на встречу с императором. Но вместо хваленого русского гостеприимства его ждет… весьма жестокая и нелепая кончина. Невесть откуда взявшийся дворянин из Петербурга, которого наверняка даже не было в списке приглашенных, появляется на приеме, откидывает полу пиджака, достает оружие и проделывает в царственном теле Вильгельма Четвертого примерно десяток аккуратных отверстий.

Автоматическим пистолетом новой конструкции с клеймом фабрики Горчакова — ближайшего сподвижника и друга императора Павла. Убийца гибнет на месте, сраженный смертоносной магией, весь Рейх скорбит и возмущен вероломством русских, а канцлеру Каприви приходится услышать глос народа — и отдать приказ к наступлению немецким войскам.

По странному стечению обстоятельств сосредоточенным у восточных границ Царства Польского.

— Все это очень сильно похоже на спектакль, — вздохнул я. — Только не очень понятно — для кого именно.

— Ну… эти снимки видел не только я. — Павел поморщился и сердито ткнул в фотографии пальцем. — Судя по вестям из посольства, подобные письма также получили король бельгийский, император Франции, Папа Римский, губернатор…

— Можешь не продолжать.

Я с трудом подавил желание врезать кулаком по столу или запустить в стену чем-нибудь тяжелым. Наверное, что-то такое и должен чувствовать человек, вдруг осознавший, что все, чем он занимался последние полгода, если не больше, вдруг отправилось… нет, не то, чтобы псу под хвост — но куда-то в том направлении.

Орлов унес с собой могилу немало тайн. Видимо, в том числе и ту, что касалась далеко идущих планов — теперь уже неизвестно чьих именно. Кто-то — и вряд ли это был покойный кайзер Вильгельм — долго и старательно расшатывал обстановку и в Петербурге, и, похоже, чуть ли не во всей Европе.

И в конечном итоге — расшатал.

— Кажется, понимаю, к чему ты клонишь. — Я невесело усмехнулся. — Хочешь, чтобы я отправился в Варшаву расследовать убийство кайзера?

— Нет… Точнее, такие мысли у меня тоже были. — Павел махнул рукой. — Но хватит уже тебе отбирать хлеб у Багратиона и его конторы.

— Тогда — теряюсь в догадках, — отозвался я, — ваше величество.

— Есть у меня одна на уме одна авантюра, на которые ты так горазд, княже. — Павел откинулся на спинку кресла, чуть склонил голову набок и прищурился. — Но скажи… как у тебя с французским?

Глава 8

Вот так вопрос.

— Bien sûr je parle français… plus ou moins, — осторожно отозвался я. — Более-менее… Ваше величество.

— Тебе точно стоит немного попрактиковаться. — Павел явно посчитал мое произношение не безупречным. — Там, куда ты отправишься, русским владеют немногие.

— В Бельгию? — уточнил я. — Прямо в Антверпен, или…

— И снова не угадал. — Похоже, его величество испытывал некоторое удовольствие, удерживая меня в неизвестности. — Ты слишком ценная фигура, чтобы носиться по условно-нейтральному государству в поисках неизвестно чего.

Конечно, мне очень понравилось слово “ценная”. А вот фигура… Не то, чтобы я питал какие-то особенные иллюзии по поводу собственной значимости в масштабах войны двух крупнейших европейских держав — однако на определенное отношение со стороны однокашника — пусть даже бывшего — все-таки рассчитывал. Но, видимо, юный император уже достаточно прочно вжился в роль правителя державы — и мыслил соответствующе.

Нравится мне это — или нет.

— Я хочу, чтобы ты отправился во Францию. В Париж, ко двору императора Жозефа. В составе российской делегации, конечно же, — продолжил Павел. — И принял участие в тайных переговорах.

Я ничего не ответил, но сам мой вид, похоже, был настолько красноречив, что его величество не смог сдержать улыбку — и тут же принялся поспешно объяснять:

— Знаю, это кажется странным, но подумай сам, княже: война уже идет, и даже доказательство чьей-то чужой вины в убийстве кайзера вряд ли ее остановит. И любой, кто получил фотографии тайной почтой, в конечном итоге поверит не правде, а тому…

— Тому, что посчитает выгодным для собственной державы, — кивнул я. — Тут ты, без сомнения, прав. И император Жозеф уже наверняка решил, на чьей стороне выступит, если придется.

— Надеюсь, что нет. — Павел покачал головой. — Османы уже готовы наброситься на наши южные границы, хоть никто и не говорит о союзах с Рейхом. Да и англичане вряд ли останутся в стороне.

— Пожалуй, — вздохнул я. — Британский монарх вряд ли пожелает пропустить такое… веселье. Наверняка он уже примеривается к колониям в Африке. А может даже захочет под шумок оттяпать кусочек земли прям в Европе.

— Верно. И именно поэтому нам сейчас нужны союзники. — Павел подался вперед и чуть склонил голову. — Я уже подписал указ о мобилизации. К осени в армии может быть уже миллион человек. Но даже если твои фабрики обеспечат их всех современным оружием и панцерами — мы все еще слишком уязвимы с моря. В одиночку Россия…

— Да понимаю! — Я махнул рукой. — Но почему Франция? Твоя династия всегда была дружна с родней покойного Вильгельма, а вот с Бонапартами… Старые счеты. Уверен, в Париже наверняка еще остались те, кто не забыл, что было полтора века назад, когда Наполеон уполз из-под Смоленска и едва не потерял всю свою империю.

— Ну… это было давно, — отозвался Павел. — Может, у Жозефа и нет повода встречать моих послов с распростертыми объятиями, но поводов точить зуб на Рейх у него все-таки больше. Война сто лет назад, после которой Франция потеряла значительные территории на востоке — и сейчас самое время попытаться их вернуть. Если Жозеф согласится…

— А если нет? — фыркнул я. — Но дело даже не в этом, мой краснокожий друг. Я не стану спорить — тебе и правда сейчас нужны союзники. Хоть французы, хоть японцы, американцы или сам Папа Римский… Но почему ты хочешь отправить к Жозефу меня?

— Авторитет Горчаковых сейчас высок. И среди знати, и даже в армии. — Павел улыбнулся и коснулся кончиками пальцев собственного погона. — Ты куда лучше любого министра смыслишь в вооружение. Да и боевого опыта у тебя побольше, чем у некоторых генералов, которые всю жизнь протирали штаны в Генштабе.

— Может, и так. — Я старательно пропустил неприкрытую лесть мимо ушей. — Я действительно кое-чему