Красные гиганты. История советского баскетбола - Марк Брет Кано

Более того, они пытались убедить его остаться: «Они не давали мне много минут на поле, потому что я был молод, и тогда я сказал им, что не хочу оставаться в команде. Потом пришел Белов, и они стали давать мне больше минут. Если бы я согласился остаться, то мне бы сразу дали место в стартовой пятерке и квартиру. Гомельский сказал мне, что если я не останусь, то не буду играть за сборную: ”Жальгирис“ – хорошая команда, но если ты уйдешь из нее, то тебе будет сложнее попасть в сборную“. Но никакие деньги не могли заставить меня остаться, я хотел вернуться в Каунас к своей семье» [112].

Таким образом, с переходом Сабониса и возвращением Куртинайтиса, который становился чемпионом в составе ЦСКА, в сезоне-1982/83 перед «Жальгирисом» открылись новые горизонты.

Олимпийские игры. Лос-Анджелес 1984. А что если?

Иногда самыми захватывающими играми, вызывающими бесконечные дискуссии, оказываются те, которые так и не были сыграны, игры, которые оставили в воздухе открытый вопрос «а что если?», игры, имевшие место только в воображении болельщиков. Отсутствие Советского Союза на Олимпийских играх 1984 года лишило нас одной из, возможно, лучших игр в истории баскетбола FIBA XX века. Ключевой момент в советском баскетболе того года – это вечный вопрос о том, что могло бы произойти, а что нет, причем по причинам не только чисто спортивного характера.

К 1984 году холодная война находилась в одной из самых горячих фаз, каким бы оксюморономом это ни было. СССР все еще был втянут в нескончаемый конфликт в Афганистане, а Рональд Рейган, находившийся на пике популярности и стремившийся к переизбранию, воспользовался ситуацией и назвал СССР «империей зла».

В то время как советская экономика начала проявлять явные признаки стагнации, агрессивная внешняя политика президента США вынуждала коммунистическую державу тратить все больше ресурсов на участие в гонке вооружений.

О кризисе советской системы свидетельствовала смена геронтократических лидеров того времени. Леонид Ильич Брежнев оставался у руля вплоть до своей смерти в ноябре 1982 года в возрасте 76 лет, а его состояние здоровья после перенесенного в 1975 году инфаркта значительно ухудшилось. Его сменил Ю. В. Андропов, лидер с реформаторскими намерениями, который вскоре умер от почечной недостаточности в феврале 1984 года, не дожив до своего 70-летия и пробыв у руля СССР всего полтора десятка месяцев.

Следующим этот пост занял Константин Черненко (72 года), он тоже имел серьезные проблемы со здоровьем, и его правление было еще более недолгим. В этих условиях фигура внешнего врага вновь проявилась как никогда ярко.

В преддверии Игр в Лос-Анджелесе советская пресса вела активную работу по дискредитации предстоящего спортивного события, как заявлял журналист Жан Боже в журнале Maxibasket: «В течение всего этого периода ежедневная газета «Советский спорт» практически полностью посвящала свою последнюю страницу статьям, письмам и репортажам о Лос-Анджелесе и опасностях, которые таит в себе этот город. В последний месяц кампания только усилилась. Описывалось все: от задержки строительных работ до преступности, небезопасности, антисоветизме и спортивном бизнесе. <…> Куповец, чемпион мира по трековым велогонкам, поддерживал власть: ”Еще до открытия Игр было понятно, что США может занять первое место в рейтинге самых негостеприимных стран. Антисоветская кампания в Америке достигла такого уровня, что участие советских спортсменов было просто невозможно”. К счастью, нам не известен ни один баскетболист, которому пришлось бы ”признаться“ в этом прессе» [196].

8 мая 1984 года СССР объявил, что не будет участвовать в Олимпийских играх. Причины явно коррелировали с пропагандистской кампанией на родине. Однако, по общему мнению, истинная причина заключалась в желании отомстить за бойкот Игр 1980 года, который был организован под руководством США.

Это мнение оспаривает историк Роберт Эдельман в эссе под названием «Русские не приедут» [197]: «Мнение о мести не имеет места быть. После Игр в Москве увеличились инвестиции для подготовки к Играм в Лос-Анджелесе. Настоящей и красивой местью было бы приехать на территорию американцев и разгромить их. По внутренним, т. е. не пропагандистским, прогнозам, у них было бы 64 медали против 35 у американцев. Проблемы начались после того, как СССР сбил южнокорейский самолет. Была создана группа под названием ”Коалиция против СССР“. Советские люди думали, что эти люди обладают огромной властью и что они убьют любого русского, который появится на их территории. Возникла некая паранойя. Да, то, что были такие мысли, сейчас кажется чем-то безумным, но это было так. Даже после того как самолет был сбит, советская сторона направила в Лос-Анджелес делегацию для обсуждения всех деталей. Советская делегация хотела убедиться, что спортсменам нечего опасаться. Они хотели получить корабль, право на посадку, неограниченный доступ для своих журналистов. Олимпийский комитет Лос-Анджелеса сначала согласился на все эти требования, но затем Госдепартамент сообщил, что они не могут выполнить все условия. Так началось это перетягивание каната, требование виз для спортсменов, хотя обычно с олимпийскими удостоверениями и паспортом их уже пускали в принимающую страну. Тот факт, что существовала определенная группа людей, принимающих такие важные решения, в сочетании с трудностями, которые создавал Госдепартамент, заставил Советский Союз сдаться» [198].

Смерть Андропова также сыграла свою роль, поскольку Черненко, его преемник, скептически относился к значению Игр.

Эдельман: «Однажды Горбачева спросили, что обсуждалось в Политбюро, когда было принято решение не ехать на Игры. Он ответил, что не помнит. Я не знаю, что именно он имел в виду, но, скорее всего, советские руководители не были так увлечены спортом, как мы думали» [198].

Тем не менее сборная Советского Союза прибыла во Францию на предолимпийский отборочный турнир, который проходил с 15 по 25 мая. Из 16 команд, участвовавших в соревнованиях, три должны были присоединиться к уже квалифицировавшимся на Игры-84 Югославии и Италии (олимпийскому чемпиону и серебряному призеру соответственно).

Гомельский, великолепный мотиватор, не зря прозванный «серебряной лисой», сумел убедить своих игроков в том, что есть реальный шанс, что советские власти разрешат им участвовать в Играх.

Йовайша: «Гомельский сказал нам, что на Олимпиаду поедут команды, у которых есть шанс выиграть золото. Он обманул нас, заставив играть на предолимпийских играх в полную силу. Когда мы узнали, что никуда мы не поедем, то были в шоке, потому что думали, что шанс был хотя бы 50 на 50» [61].

Куртинайтис: «Гомельский все время говорил, что единственная команда СССР, которую они допустят к участию, – это баскетбольная команда. И мы в это верили» [112].

Хомичус: «Мы