Джорджия Ле Карр - Я не твоя собственность-2

— Osvezhit, — предлагает Ной.

— Это значит обновить, — переводит для меня Зейн.

Наши рюмки быстро пополняются по новой.

Следующий тост говорит Юрий, который дословно переводится, что перерыв между первой и второй небольшой.

— Мы, русские, не приветствуем длительных перерывов между тостами, — объясняет Зейн, и все выпивают свои рюмки до дна.

Я наливаю себе еще водки. Ольга поглядывает на всех с раскрасневшимися щеками.

— Ну, poneslis, — кричат все выпивая.

— Это тоже своеобразный тост, — переводит мне Зейн.

— А сколько будет всего тостов? — спрашиваю я, чувствуя, как алкоголь несется у меня по крови.

— Сейчас время резать торт, — вдруг предлагает Ольга, кладя кусочек на тарелочку и протягивая ее мне. — Первый кусок для именинника.

Я отламываю кусочек и кладу ему в рот. Он облизывает мои пальцы. Вокруг нас спокойно передвигается его обслуживающий персонал, поедая торт и все вкусности, которые приготовила Ольга. Я поднимаю взгляд на Зейна и единственная мысль, которая крутиться у меня в голове, и которую я хочу озвучить — я люблю его, но не могу произнести эти слова в слух. Знаю еще слишком рано.

Рюмки опять наполняются водкой.

— За прекрасных дам, находящихся в этой комнате, — говорит Зейн, глядя мне в глаза.

Мне кажется, что скорее всего это еще один русский обычай, потому что все мужчины вторят ему эхом по-русски, но несмотря ни на что, я краснею от удовольствия. Водка ударяет мне в голову, по-моему уже стоит остановиться, или я не смогу осуществить все, что запланировала.

Я отправляю немного крабового салата в рот и наблюдаю за Зейном, окруженным своими сотрудниками. Они ведут себя с ним так, словно только что обнаружили, что лев тоже подвергается дрессировки. Они пытаются заговорить с ним, но с большой осторожностью. Сегодня у Зейна много открыток, поздравлений с Днем рождения, но я заметила, что никто не купил ему подарка. Наверное, они встали перед такой же проблемой, как и я, но не купят же они ему мастурбатор, в конце концов? Примерно через час Зейн произносит последний тост.

— Na pososhok, — говорит он, и все пьют до дна.

Он берет меня за руку, и мы оставляем эту вечеринку. Как только дверь за нами закрываются, он смотрит на меня сверху-вниз.

— Значит, это ты решила приготовить мне сюрприз, эх? Похоже на американскую вечеринку?

Я ухмыляюсь.

— Американскую вечеринку с водкой, русскими тостами и клубничным тортом?

— Итак... кто тебе сообщил, что у меня день рождения?

— Э... я не могу сказать.

— Значит Ольга.

— Я не говорила тебе этого.

Он ухмыляется.

— Я хочу ей повысить зарплату.

— Правда?

Он пожимает плечами.

— Возможно.

— Ты должен пообещать, что повысишь ей зарплату, прежде чем я соглашусь раскрыть свой источник, — грозно говорю я.

— Ты уже раскрыла свой источник, глупая голубка, — он запускает руку мне в волосы. — Спасибо. Я не праздновал день рождения с двенадцати лет.

— Вау! Почему?

Тень проходит у него по лицу.

— Потому что эта история для другого дня, — говорит он.

Я не хочу, чтобы он печалился сегодня, когда я приложила максимум усилий, чтобы организовать для него такую вечеринку. Я обольстительно улыбаюсь.

— У меня имеется еще один сюрприз для тебя.

— Да? — самодовольно ухмыляясь, интересуется он.

14.

Далия Фьюри

Имеется сладкое.

«Король Карамель»

(Король Карамель (англ. King Candy), также известный как Турбо (англ. Turbo) — главный антагонист полнометражного мультфильма «Ральф».)

— Ах да, — говорю я и веду его наверх в свою комнату. Я открываю дверь и у меня захватывает дух от более ста горящих свечей, видно две девушки успели проскочить наверх, когда резали торт. Пламя мерцает, танцуя по полу, по прикроватной тумбочке, по комоду и подоконнику. Свечи, расставлены так, чтобы показать путь, ведущий к кровати. Я поворачиваюсь, глядя на него, он осматривает комнату с изумлением. Я подвожу Зейна к кровати надавливаю ему на грудь ладонями, чтобы он присел. Он падает на кровать и снизу смотрит на меня.

В мерцающем свете свечей он выглядит таким прекрасным, как падший ангел или совершенная мраморная статуя. С орлиным носом и стальной челюстью, словно Ренессанс годами воял его в своей студии, пронизанной сквозняками.

— Я пришла с дарами, — говорю я ему.

Его брови приподнимаются.

— Ты сама дар, детка.

Я хмыкаю.

— Тебе должно понравится, и хочу тебе сообщить, что я не пользовалась твоей кредитной картой, чтобы купить тебе подарки.

— Хорошо, — говорит он настороженно и садится.

Я протягиваю руку к двум коробкам, завернутым в серебряную подарочную бумагу. Сажусь рядом на кровать и протягиваю ему. Он берет маленькую со «Звездными войнами» с флэшкой, которая постукивает внутри коробки.

— Открой, — говорю я.

Он разрывает оберточную бумагу.

— Ты подарила мне игрушку? — недоверчиво спрашивает он.

— Это не игрушка, а флэш-диски, — я беру Чубакка из коробки. — Видишь, ты должен рассоединить их, вот.

— Хорошо. Отлично. Спасибо, — отвечает он.

Как-то он не очень рад моему подарку. Возможно, флэш-диски «Звездных войн» на самом деле любят только фанаты. Я решаю не зацикливать на этом, потому что, к счастью, у меня имеется мужской мастурбатор.

— Теперь открой вторую, — говорю я, протягивая ему.

Он срывает упаковку, и с еще большим удивлением и недоверием поднимает на меня глаза, нежели, когда я подарила ему игру.

— Ты подарила мне мужской мастурбатор?

— Да и смазку в комплекте. Ты можешь вставить член вот сюда, — говорю я, указывая на отверстие.

— Понятно, — без эмоций отвечает он.

Отсутствие его радости и энтузиазма вызывает у меня недоумение. Мне казалось, что это отличный подарок.

— Только не говори мне, что у тебя уже есть такой?

— Нет, — быстро отвечает он.

Я включаю мастурбатор, раздается жужащий звук и засовываю пальцы в отверстие, происходит массаж.

— Ты думаешь это не смешно?

Он тут же выключает его.

— Конечно, но лучше я вставлю свой член в тебя.

— Он для того, когда меня нет с тобой рядом, — тихо говорю я.

Он ставит подарки на тумбочку и откидывается на подушки.

— Но сейчас ты рядом. Так подари мне настоящий подарок.

У меня пересыхают губы от сексуального жара, горящего в его глазах. Наши тела сами притягиваются друг к другу. Он хочет меня, и я чувствую такую сильную невидимую силу, мощную как магнит. В эту секунду я ощущаю себя сильной и храброй. Хитро улыбаясь, я поднимаюсь с кровати и медленно, не спеша начинаю расстегивать молнию на платье. Упав к моим туфлям на высоком каблуке, я остаюсь в боди с горизонтальной шнуровкой до низу. Его взгляд передвигается от ложбинки моей округлой груди до моей киски.

— Господи, Далия! — восклицает он. — Ты потрясающая женщина. Каждый твой дюйм заводит, бл*дь, меня.

Я поднимаю руки над головой и медленно начинаю кружиться, сексуально покачивая бедрами, чувствуя, как моя задница трется о кружевную шнуровку. Я оглядываюсь через плечо. Он завороженно, потерянно прикованным взглядом смотрит на начало моей ложбинки на заднице, где начинаются две половинки. Зейн медленно поднимает глаза на меня.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Александр Маленков? — тихо спрашиваю я. — Алкоголь сделал меня сегодня смелой, поэтому я сделаю все, что ты захочешь.

Его брови приподнимаются.

— Все?

Я оборачиваюсь.

— Любую... чертовую ... вещь.

— Я обязательно воспользуюсь любой... чертовой... вещью, но сегодня ночью я хочу твою тугую, мокрую п*зду, бл*дь, поиметь своим членом в этом боди.

Согнувшись, я снимаю туфли и чулки, бросаю на пол и забираюсь к нему на кровать. Не отрывая от него глаз, расстегиваю ремень, пуговицу на его брюках и тяну вниз молнию. Его член так напряжен, что выпирает из трусов. Он тут же приподнимает бедра, чтобы я смогла снять с него брюки. Я тяну брюки вместе с трусами вниз по ногам, освобождая. Опускаюсь на его ноги в нескольких дюймах от пульсирующего члена. Неторопливо расстегиваю его рубашку. Он приподнимается и снимает рубашку, открывая свою наготу.

Я не могу оторвать взгляда от его потрясающего тела.

Я не могу не смотреть на него. Неважно, сколько раз я его видела нагим, но я словно облизываю его своим взглядом. Его сильные мышцы груди поднимаются вверх-вниз с каждым вдохом. Я просто схожу с ума от этого, мне хочется пробраться ему под кожу. Я передвигаюсь к его члену.

— Потрогай себя, — мурлычет он.

Я по шире развожу ноги и ласкаю опухший клитор, погружая палец во внутрь, стону: