Я с тобой! - Людмила Лаврова
Я с тобой! читать книгу онлайн
«Я с тобой!» – это не просто фраза. Это тихое присутствие рядом, когда опускаются руки. Это теплая шерсть под ласковой рукой в самый тревожный вечер. Это взгляд, в котором все понятно без слов: «Я тебя понимаю».
Кошки и собаки – не просто домашние любимцы, это настоящие спутники жизни. Они чувствуют больше, чем способны сказать люди. Знают, когда подойти и молча положить голову на колени, направив свой преданный взгляд на вас. Когда весело прыгнуть на подушку, возвращая в дом смех. Когда быть рядом – просто быть, не требуя ничего взамен. Когда просто погладить своей лапкой, чтобы унять душевную боль.
Вторая книга цикла продолжает нежные, светлые истории о людях и животных, встретивших друг друга в нужный момент. В первой книге они только просили: «Возьми меня с собой!» – и были услышаны. А теперь они здесь. Рядом. Всегда.
Каждая история в этой книге – это ода любви, доверию и той крепкой невидимой нити, которая соединяет человека и животное. Герои книг переживают разные испытания: одиночество, потери, разочарование, но рядом с ними всегда кто-то из пушистиков, кто словно шепчет своим видом, своей верностью: «Я с тобой!»
Эта книга для всех, кто хотя бы раз в своей жизни чувствовал: настоящая привязанность не нуждается в доказательствах. И иногда достаточно просто знать – ты не один.
Счастье приходит на четырех лапах и остается с тобой! Навсегда…
Павел…
Первый год своей жизни Паша провел очень странно.
Он быстро научился не кричать, зовя мать. Тихо лежал в кроватке, ожидая редких кормлений, и пялился в потолок. Единственное, что Ирина выполняла исправно по отношению к сыну – мыла его. Рывком, тычком, без всяких уси-пуси, целования детских пяточек и прочего. Просто Ира не терпела запаха грязных пеленок и потому приводила сына в порядок. При этом покормить его иногда забывала. Но и тогда Павлик не кричал. Потом он узнает, что так ведут себя дети-отказники в доме малютки. Нет смысла рыдать, если тебя все равно никто не захочет услышать. Еще ничего не соображая, он уже тогда каким-то только младенцам да ангелам ведомым чувством понимал, что пользы от крика все равно никакого не будет, а вот получить можно как следует. Особенно, когда у Ирины плохое настроение.
А плохим оно было почти всегда. И даже деньги, которые отец Валерия аккуратно переводил ей для ребенка, не спасали ситуацию.
Деньги Ирина любила. Сына – нет. Ей нравилась свобода, а Павел связал ее по рукам и ногам, не давая развернуться в полную силу.
Мать Ирины, бабушка Павла, внуком занималась нехотя.
– Ирка, когда это уже кончится? Это твой сын, а не мой! Я своих вырастила и хватит! Не хочешь сама воспитывать – отдай в детдом! Там он хоть сыт будет.
– Нет! – Ирина не собиралась расставаться с ежемесячным пособием от отца Валерия.
Внуком тот интересовался поскольку-постольку, уйдя с головой в работу и стараясь не вспоминать о том, что случилось. Потеря сына наотмашь ударила по нему, в прах разметав и гордыню, и заносчивость, и уверенность в том, что его мнение единственно правильное. Он даже попросил прощения у бывшей жены, матери Валерия. Та в ответ на его откровения лишь раз подняла голову, смотрела долго-долго, а потом молвила:
– Бог тебе судья!
И больше не проронила ни слова. Простила она бывшего мужа или нет – так и осталось загадкой. Теперь они изредка встречались «у сына», кивали друг другу и расходились в разные стороны. Опустошенные, потерявшие самое дорогое, что было в их жизни, и, может быть, только теперь понимающие, насколько все было глупо и зря. Ведь исправить можно все. И вернуть что угодно. Но только до шага дорогого человека за тот порог, из-за которого возврата уже не будет.
Мать Валерия замаливала одной ей известные грехи по монастырям, а отец пытался уйти от опостылевшей действительности в рабочие вопросы, поставив себе такую планку для развития бизнеса, что даже в его компании сотрудники недоумевали:
– Зачем? С собой же не унесешь?
А когда Павлу исполнилось два года, в жизни его деда появилась новая любовь. Он встретил женщину, которая закрыла глаза на его недостатки и решила связать с ним свою жизнь. Один за другим на свет у нее появились два сына, дав отцу Валерия новую жизнь и новую надежду.
А о Павлике просто забыли.
Бухгалтерия компании, которой руководил его дедушка, исправно перечисляла Ирине положенную сумму, даже индексируя ее, с учетом инфляции, но о том, жив ли мальчик и что с ним происходит, никто и не думал интересоваться. Павел оказался никому не нужен. В том числе, и собственной матери.
Бабушка Павлика болела, жаловалась, что не может ухаживать за мальчишкой, а потом собралась, да и уехала к сыну.
– Доживать буду там! А вы тут сами. Ирка, возьмись за ум! Совсем себя потеряла!
Дверь хлопнула, и Павлик обернулся к матери.
– Что смотришь?! Потеряйся! – мать явно была не в настроении, и потому мальчик сделал единственное, что помогало хоть как-то защититься от ее гнева.
Спрятался.
В комнате бабушки, где царил кавардак после отъезда, все так же стоял старый шкаф с отломанной задней фанерной стенкой. В щель, которая там образовалась, так удобно было прятать хлеб и печенье, которое удавалось иногда стащить со стола. Забравшись в шкаф и прикрыв за собой дверцу, Павел оставлял узкую щелочку, через которую пробивался свет. А потом долго-долго сидел, любуясь на эту тонкую золотую полоску, в которой танцевали пылинки. Их танец был таким завораживающим, что Павлу казалось, будто он слышит музыку, под которую они кружатся.
Мать вытаскивала его из шкафа, ругаясь, и прогоняла спать. Но даже засыпая, Павлик слышал ту мелодию, которая чудилась ему, и пытался тихонько подпевать ей.
– Перестань выть! – окрик матери заставлял его крепче зажмурить глаза, и музыка пропадала, затихая на время, чтобы вернуться утром.
Когда Павлику исполнилось пять – его дед перестал давать деньги Ирине. В ответ на ее возмущение он ответил:
– Пацану счет открою. Личный. А ты – как знаешь. Пора самостоятельной становиться. А будешь жаловаться – накажу. Поняла?
Возразить Ирине было попросту нечего. Она сорвала свою злость на Павлике, отлупив его хорошенько, а потом заявила:
– Пойдешь работать!
С этого дня в детский сад Павлик больше не ходил. Мать отвозила его к церкви, которая находилась на другом конце города, и оставляла там, под присмотром Семеновны.
Эта неуклюжая, замотанная в лохмотья женщина была профессиональной попрошайкой. С Ириной она договорилась быстро.
– Смазливый мальчонка. Хорошо подавать будут. Пятьдесят на пятьдесят – вот мои условия! Видишь, я по-божески с тобой! Докука ведь! Возись тут с сопливым!
– Согласна!
– А, хочешь, и вовсе оставь его у меня. Будешь за денежкой раз в неделю приезжать. А мальчишка пусть у меня живет.
– Посмотрим!
Как-то само-собой получилось, что Павел перекочевал на постоянное место жительства к Семеновне.
А у нее было даже уютно. В маленьком домике с палисадником, в котором цвели розы, жили две собаки и кот. Готовила Семеновна редко, но чем накормить ребенка всегда находила.
– Иди, Павлушка, молочка налью тебе! Бери булочку! Да, бери-бери, не стесняйся! У меня по-простому все, милый! Эх, жаль моя! Что ж мамка-то у тебя такая непутевая?
– Не знаю!
– Вот и я не знаю! Это ж надо удумать – собственное дитя, да на паперть! Кукушка, прости Господи!
– Она не умеет говорить «ку-ку».
– Ох, миленький, какой же ты еще… Умеет она! Очень хорошо умеет! Только забыла главный закон лесной.
– Какой?
– Как аукнется – так и откликнется! Пусть потом не жалуется! А ты – ешь, ешь дюжей, мой хороший! Худенький такой! Одни глаза торчат!
