Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский

Германия и абвер). Вот почему в записке президеальной канцелярии ЗУНР от 19 марта 1923 г. отмечалось: «Военная организация стоит и дальше на позиции активной борьбы с польской оккупацией и с польским элементом вообще в целом на всех западно-украинских землях». Ему вторил, в кардинально изменившихся условиях, и Е. Коновалец, призывая: «не надеяться на автономию. …Сегодня разговоры с поляками невозможны»[149].

ВО-абвер необходимо было перестраивать свою деятельность, и прежде всего в Крае, который приносил основную часть денег на финансирование организации. К тому же «заключённые контракты» с Берлином и Москвой необходимо было выполнять, несмотря на ликвидацию польской «дефензивой» Львовской резидентуры. После марта 1923 г. руководство ВО – абвер отказалось от продолжения в широких масштабах террористической (саботажной) деятельности и сосредоточило внимание своих членов на приобщении к экспроприации средств и особенно на активизации разведывательной деятельности. Это вызвало непонимание со стороны уцелевших членов, мнивших себя героями-освободителями, а иногда и нежелание «грабить» частных граждан и работать шпионами в интересах иностранного государства. Как пишет А. В. Кентий: «…Выбор Германии был не случаен:

1. Веймарская республика взяла курс на пересмотр Версальского договора;

2. Члены УВО в большинстве составляли бывшие военнослужащие Австро-Венгрии, которые вместе с немцами воевали на Восточном фронте Первой мировой войны;

3. Немцы первыми признали УНР и помогли взойти Скоропадскому;

4. Решение Совета послов от 14.03.1923 г. о признании оккупации ЗУЗ Польшей исключало обращение к Антанте и СССР тем более»[150].

Уважаемый коллега, к сожалению, не указал, что «выбор» Германии был на несколько лет раньше – летом 1920 г. Прошедшие годы лишь подтвердили правильность исторического «выбора» правительством ЗУНР «союзника», проверенного и закалённого в шпионской и подрывной деятельности против Польского государства. Желание сделать ещё один правильный «выбор» привело Е. Коновальца в Литву, к новому спонсору «национально-освободительной борьбы с оккупантами». По этому поводу О. Субтельный пишет: «…В 1923 году, когда положение УВО резко изменилось в связи с признанием законности присоединения Галиции к Польше, Коновалец обратился за финансовой и политической помощью к чужеземным государствам, прежде всего врагам Польши – Германии и Литве»[151].

Ранее мы уже отмечали, что зарождение литовского государства в ходе империалистической войны происходило при активной поддержке германских войск, оккупировавших прибалтийские губернии Российской империи, что привело со временем к политической изоляции Литвы на международной арене со стороны стран Антанты, рассчитывавшей на создание единого польско-литовского государства. Почему, собственно, они и покровительствовали Польше в захвате литовского Виленского края. В Литве полковник договорился о широком сотрудничестве между ВО-абвер и спецслужбами Литвы (разведывательным отделом Генштаба, полицией государственной охраны, пограничной охраной, разведкой организации «Союз стрельцов»). Е. Коновалец и премьер-министр Вальдемарас в 1923 году согласовали вопрос взаимодействия в области обмена информацией о Польше и СССР[152].

С целью успешного сотрудничества в добывании и обмене (продаже) разведывательной информации по Польше, так же, как и для Германии и РСФСР, в г. Каунас в 1925 г. была организована очередная экспозитура ВО-абвер под кодовым названием «Ленивка». Данная экспозитура во главе с сотником Р. Ревьюком (псевдоним «Панас» и «Батович») появилась уже после упразднения правительства ЗУНР. В неё входило 15 сотрудников, владевших польским, литовским и белорусским языками. Они собирали информацию в регионе Вильнюс – Гродно – Лида – Пинск, содействовали закупке и переправке в Галицию оружия, поддерживали связь с резидентурами ВО-абвер в Берлине, Вене, Париже.

Однако основным «хозяином» ВО-абвер по-прежнему оставалась Германия, нуждающаяся в перманентном информационном обеспечении разведывательной информацией и материалами в отношении Польши. Исполнение этого ответственного задания возлагалось в том числе и на ВО-абвер, т. е. Е. Коновальца. Важно подчеркнуть, что задача по сбору разведывательной информации в отношении большевистской России перед полковником абвером не ставилась. Это было бы нарушением положений договора между двумя государствами, подписанного в г. Раппало.

Заниматься рассмотрением и критическим анализом этого исторического события в деятельности ВО-абвер затруднительно по причине отсутствия необходимого материала в научных изданиях и в исторической публицистике. Украинские историки, на базе работ которых построена представленная исследовательская работа, всячески обходят стороной тему, связанную с организацией и проведением шпионажа ВО-абвер в интересах различных разведывательных и контрразведывательных служб европейских государств. Разговоры о так называемом национально-освободительном движении на ЗУЗ, организованном якобы ВО-абвер в Крае, они ведут в контексте осуществления акций «экспроприации». Если говорить более приемлемым языком – обыкновенными уголовными «налётами» и вооружёнными грабежами в отношении государственных, финансовых структур Польши. В этой связи приходится только сожалеть, что вся накопленная «энергия» украинского движения на ЗУЗ «перетекла» в примитивный криминал, несмотря на то что возможности по «добыванию» необходимых финансовых ресурсов, т. е. организации легального бизнеса, как в Крае, так и в ЧСР, Германии, Литве и т. д. существовали. Но для галицая куда проще грабить и убивать.

Отчётливо понимая, что выполнение задания абвера по восстановлению Львовской резидентуры и налаживанию информационного обеспечения Рейхсвера невозможно без разглашения и обсуждения этого факта перед руководящим и рядовым составом ВО-абвер, полковник летом 1923 г. провёл рабочее совещание в г. Прага. Напомним, что после самороспуска в начале мая 1923 г. правительства ЗУНР в изгнании функционирование ВО-абвер продолжалось под совместным руководством Е. Петрушевича и отозванного с Края Е. Коновальца (немцы не согласились с решением диктатора отстранить полковника от дел ВО-абвер).

А. Бизанц. 1941 г.

Подробности этого совещания на сегодняшний день можно обнаружить только в воспоминаниях подполковника М. С. Кураха. С его слов совещание было посвящено реорганизации ВО-абвер в связи с угрозой ликвидации всей подпольной сети в Крае и как следствие прекращения финансирования освободительной борьбы со стороны Германии и украинских политических структур на Западе. Е. Коновалец выступил с программной речью, в которой отметил: «…Ориентация на Польшу окончательно провалилась, и необходимо искать более реальные силы, на которые могло бы опереться националистическое подполье в борьбе против СССР и Польши». Здесь, как нам представляется, М. С. Курах, сам того не замечая, подтвердил бывшие планы полковника на борьбу СССР в союзе с Польшей. Однако, принимая во внимание окончательное решение в марте 1923 г. вопроса с Восточной Малопольшей в пользу Речи Посполитой, на первое место в качестве союзника вышла Германия. Е. Коновалец откровенно признал факт заключения с германским правительством и Рейхсвером договора о помощи украинским политическим кругам в вопросе воссоздания независимого украинского государства. В данном случае речь шла о реанимации УНР во главе с С. Петлюрой. При этом подчеркнул реальную возможность развязывания военных действий против СССР и Польши в союзе с Германией.

В своём докладе Е. Коновалец не скрывал, что УВО полностью подпадает под влияние германской разведки и представляет в её распоряжение свой разведывательный