Война по обе стороны экрана - Григорий Владимирович Вдовин

class="p1">Настолько странно спокойно ходить по улицам, на которые раньше нельзя было даже выглянуть. Перекресток Азовстальской и улицы Украинского Казачества – до 2016 года улицы Орджоникидзе и сейчас опять Орджоникидзе, ведь все названия в ДНР автоматом откатываются в 2014 год. Тогда, весной, мы могли подойти только сюда и смотрели вниз, на далекие трубы «Азовстали», где все было в дыму, из-за которого проходную было не разглядеть, слышались непрекращающиеся разрывы. Военные ДНР тогда сидели за угловым домом, который их закрывал, и жестом нам показали: шли бы вы к нам, не надо стоять посреди перекрестка, да еще со штативом.

По улице шли два парня – гражданских, с белыми повязками. Без просьб сразу военным показывали документы и сумки. Военные их проверили без всякого интереса – им гораздо более любопытно было поговорить с нами, ведь мы были из внешнего мира. А на улице, кроме нас, их и этих парней, не было никого – хотя обе пересекающиеся улицы большие, явно когда-то до событий были оживленными, в сторону «Азовстали» поворачивали трамвайные рельсы. Через дом на обочине лежал труп украинского военного – уже посиневший, лицом вниз. Нам его показали в качестве достопримечательности перекрестка, но снимать мы не стали – зачем?

Теперь я знаю – своими ногами прошел: от этого места до выезда на завод было еще километра два, и все они – с жилыми домами по бокам, справа и слева. Кварталы трехэтажек, пятиэтажек, девятиэтажек и даже, по-моему, одиннадцати-двенадцатиэтажек, но про них точно сказать сложно, они стоят ближе к заводу и полностью разрушены, в разросшихся за лето джунглях высятся лишь апокалиптические бесформенные остовы, где наружу сейчас смотрят бывшие внутренние стены квартир – с открытыми дверями, остатками мебели, разноцветными обоями там, где все не выкрасил в черный всеядный пожар. Дом внутренностями наружу.

Около рынка, который раньше назывался Утренний, раскинулся штаб тульских строителей. Огороженная территория, около которой к девяти утра начинают собираться люди. Все они приходят за медицинской помощью – в нескольких модульных палатках прием ведут тульские врачи, с использованием сложной диагностической аппаратуры, тоже размещенной в палатках; по сложным случаям проводятся сеансы телемедицины с областной больницей – тульской, разумеется. Тут же и выдают все лекарства. На левом берегу с медицинской помощью все не очень – позже это прозвучало в беседе с мэром. И тульские врачи делают огромное дело. Как и тульские строители.

Наш сюжет в этот раз именно о них. Регион восстанавливает 16 многоквартирных домов Орджоникидзевского района – меняется крыша, полностью закрывается тепловой контур, то есть вставляют окна и двери. В случае если хозяев нет и про них неизвестно, квартиру вскрывает комиссия нескольких ведомств (МЧС, МВД) с фотографированием до и фотографированием после. И проводит все нужные работы, а именно замену всех коммуникаций – отопление, водоснабжение, канализация и, конечно, газ. Собственник помещения может и отказаться, но от замены окон и дверей. Несколько разбитых рам я видел – это как раз тот случай. А коммуникации, извините, надо делать, они общие.

Татьяна Николаевна, естественно, стала старшей по дому – на кухне у нее целое ведро ключей от всех квартир, с номерками. «Строители не должны ждать ни минуты». Пришли строители работать – она сразу открывает, а они сразу все делают. «Они навалились, как муравьи! – в ее голосе опять восторг. – Одни вставляют окна, другие тут же делают трубы, подоконники, подъезд – все мигом». Кстати, разнорабочие строительных специальностей из Средней Азии, но приехавшие по тульской линии. Ремонта в подъезде не было с шестидесятых годов, и на что он был похож раньше, можно понять, зайдя в такой же дом, например, на окраине Донецка. Избалованному москвичу гамму ощущений передать будет очень сложно.

Сроки происходящего совершенно нереальные. Как такой объем работ можно сделать в такие сроки, зная все бюрократические углы и пороги, совершенно непонятно. Но факт – котельная построена за месяц, с нуля, на новом месте. Беседуем с начальником участка стройки – вот год назад вам скажи, что котельную надо построить за месяц, вы бы поверили, что это возможно? Нет, конечно, – отвечает и смеется, – а оказалось, что возможно. Начальник всего тульского участка, ворочающий всю эту гору (кстати, совершенно обычно выглядящий, без бронзы, но жесткий), рассказывает, что в регионе сложился пул «понятных» подрядчиков, а «непонятных» в эту историю не брали.

Одна девятиэтажка стоит сгоревшая полностью – на фоне домов, которые уже приобретают хороший, правильный облик. На мой вопрос получаю объяснение: когда дом горит как факел, с первого и до последнего этажа, пламя создает такую тягу и температуру, что греется и плавится арматура внутри бетонных плит. Конструкция теряет несущую способность. Экспертиза определяет как раз это – какие из поврежденных домов имеет смысл восстанавливать, а какие – нет. Сгоревшую девятиэтажку решено не восстанавливать. А соседние такие же дома, где был снесен весь верхний этаж, надстроили. Или где снаряд попал в середину стены – заделали. Покрасят – и со временем, уверен, даже не будет заметно.

Строители, которые водят нас и все рассказывают, говорят с неповторимым южным оттягом конечных гласных, узнаваемым к югу от Москвы, начиная от Серпухова. Все, приехали, как сказал губернатор, и уехать теперь не могут. Самосвалы и экскаваторы – с тульскими номерами и тульскими водителями. Насколько я понял, командировочные все получают порядочные, никто не в обиде. Сухой закон, разумеется, жесткий. Особая гордость, наравне с котельной – детский сад. Его отстроили прежде всего. И детки уже ходят и вовсю репетируют осенний праздник – нам показали фрагмент выступления под тульское пианино. Спрашиваю у заведующей про то и про это, в конце концов, как это было. Она собирается с мыслями и напрягается – лучше не вспоминать. Мы забыли как страшный сон – и Украину, и что было потом. Конечно, было и хорошее, но финал этой украинской страницы истории региона – это кошмар. Детки и взрослые абсолютно русские, по-русски говорящие. Ведь родной язык – это тот, на котором с тобой в детстве говорила твоя мама. И та ломка через колено, которую в оставшейся Украине сейчас устраивают нацики во главе со своим фюрером, будет аукаться еще очень долго, годы и десятилетия.

А тульский губернатор Дюмин в ежедневном режиме вникает в прогресс стройки, и благодаря его настойчивости и последовательности все происходит именно так, как происходит. В том числе и с мебелью в общежития маневренного фонда, и с тульскими пряниками.

Это была краткая поездка в Мариуполь, но по ощущениям – сильно