Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

некоторые друзья вашей супруги, они выразили беспокойство насчет тех историй о ее смерти, которые вы им рассказывали и которые их не удовлетворили. Я провел тщательные изыскания и тоже не удовлетворен, вот и явился к вам — может быть, вы соблаговолите дать объяснение?[669]

Криппен с готовностью признался, что солгал насчет смерти Коры. Он заявил инспектору, что Кора (женщина, которая порой может быть невыносимо властной, вам все подтвердят) переехала в Чикаго к любовнику. Доктор сознался, что вульгарное поведение жены вызвало у него стыд, вот он и сфабриковал историю о ее кончине, дабы избежать лишней неловкости.

— Все, что я рассказывал другим по поводу ее смерти, абсолютно не соответствует действительности, — сознался Криппен, — и вот мое объяснение.

По его словам, перед отъездом Кора долго относилась к нему с нескрываемым презрением и считала его недостойным своей благосклонности.

— Она часто угрожала оставить меня, — продолжал он, — и говорила, что если поступит так, то полностью исчезнет из моей жизни, я больше никогда ее не увижу и не получу от нее никаких известий.

Доктор признался, что сам написал за нее письма об уходе с должности казначея гильдии — и поместил в The Era ее некролог в попытке положить конец вечным расспросам ее друзей. Он охотно сознался, что влюблен в Этель и теперь она живет с ним как гражданская жена[670].

Этель также сделала заявление, объяснив, что они с Криппеном состоят в интимной связи «примерно два-три года», хотя знакомы друг с другом 10 лет. Она отметила, что знакома и с миссис Криппен, которая всегда относилась к ней как к подруге.

— В начале февраля я получила записку от мистера Криппена, где говорилось, что миссис Криппен уехала в Америку, — продолжала Этель.

Вскоре Криппен сообщил ей, что на пароходе Кора подхватила простуду, которая переросла в пневмонию. Этель съездила с Криппеном во Францию, а после того как они вернулись, поселилась с ним в доме на улице Хиллдроп-Кресент.

— В тот же или в следующий вечер он сказал мне, что Белль умерла, — добавила она. — Я была так поражена. Но, кажется, я ничего ему не сказала насчет ее смерти[671].

Уже наступил вечер, когда Криппен и Этель прочли записанные с их слов заявления и подписали их. Пара и два детектива вместе вышли из Альбион-хауса и сели в кэб, чтобы отправиться на улицу Хиллдроп-Кресент. Доктор и Этель сидели рядом. «Ни он, ни она не предприняли никаких попыток скрыть весьма теплые отношения, которые между ними явно существовали», — заметил Дью. По прибытии Дью и Митчелл, заручившись согласием Криппена, осмотрели все восемь комнат, «обыскав гардеробные шкафы, туалетные столики, буфеты и все прочие места, где могло что-либо скрываться». Они не нашли ничего подозрительного. Даже обыск подвала не выявил ничего необычного[672].

Было уже поздно, когда полицейские покинули дом Криппена. «Это был изнурительный день для нас обоих, — вспоминал Дью, — я устал как собака, но никак не мог уснуть. В голове мельтешили события этого дня».

Назавтра, в субботу, 9 июля, Дью разослал по всем полицейским участкам Лондона стандартное сообщение о пропаже человека с описанием примет Коры Криппен. 11 июля, в понедельник, он вернулся в Альбион-хаус, чтобы задать Криппену ряд уточняющих вопросов[673].

«И тут грянул гром», — писал Дью. Как выяснилось, Криппен и Этель ле Нев «удрали»[674].

* * *

Дью узнал эту новость от доктора Гилберта Райланса, делового партнера Криппена: в субботу вечером Райланс получил от Криппена письмо. «Дорогой доктор Райланс, — говорилось в нем, — я обнаружил, что во избежание неприятностей вынужден на некоторое время исчезнуть». Уильям Лонг, «зубной техник», работавший у Райланса и Криппена, сообщил инспектору, что очень удивился, когда утром в субботу застал Криппена на работе. Когда Лонг спросил, что случилось, Криппен ответил: «Так, небольшой скандал». Он не дал больше никаких объяснений, лишь попросил зубного техника сбегать купить мальчишескую одежду: коричневый твидовый костюм и подходящую к нему фетровую шляпу, две рубашки и два воротничка к ним, галстук и сапоги[675].

В последующие два дня Дью рассылал описание Коры по всем полицейским управлениям страны; в эти же дни он произвел повторный обыск в доме на Хиллдроп-Кресент, ныне опустевшем. Хотя внезапный отъезд Криппена заставлял заподозрить нечто нехорошее, по-прежнему не удавалось отыскать никаких свидетельств того, что здесь совершили преступление. «На протяжении этого времени мы с Митчеллом снова и снова наведывались в дом, — отмечал Дью. — Мы обыскали строение сверху донизу, прочесали каждую комнату, обследовали все уголки и закоулки сада»[676].

13 июля, в среду, Дью приступил к обыску в подвале. Кирпичный пол усеивали куски угля, обрезки веток и прочий случайный мусор, среди которого попался старый подсвечник. Опустившись на четвереньки, инспектор принялся тыкать в пол кочергой, которую прихватил на кухне. «Я заметил, что в трещины между некоторыми кирпичами пола кочерга входит чересчур легко, — рассказывал он. — Мне удалось поддеть пару кирпичей, а потом довольно легко вывернулось еще несколько. Тогда я принес из сада лопату и стал раскапывать слой глины, залегавший непосредственно под кирпичами. Проникнув на глубину примерно четырех штыков лопаты, я наткнулся на то, что показалось мне человеческими останками»[677].

К раскопкам привлекли двух констеблей, служивших в полицейском участке Кентиш-Тауна. Работы продолжались до поздней ночи; за ними внимательно наблюдал Томас Маршалл, хирург районного управления полиции. Запах стоял отвратительный, и копавшие укрепили свой дух «изрядным глотком бренди» в саду. «Кто может представить себе ужас и воодушевление, охватившие меня? — позже вспоминал Дью. — Наконец-то я сумел обнаружить то, что — как я надеялся — поможет выяснить участь бедного создания, которое много месяцев назад исчезло, словно сквозь землю провалилось — собственно, так оно и было на самом деле»[678].

В дыре, выкопанной посреди подвала, лежал какой-то большой студенистый ком — полуразложившееся туловище, лишенное рук, ног, головы и (деликатно писал инспектор) «тех особых органов, которые позволили бы определить пол трупа». Рядом, в земле, Дью и его коллеги нашли пряди светлых волос, завернутые в мужской носовой платок, папильотку с застрявшими в ней темно-каштановыми волосами, разорванный кусок женского жилета с шестью пуговицами и кружевным воротником, два обрывка материи красновато-коричневого цвета, а также довольно большой комок кожи, жира и мышц с бедра и ягодицы — и другие фрагменты плоти. Кроме того, там же нашли пижамную куртку с ярлыком, гласящим: «Белошвейная фирма „Братья Джонс“, Холлоуэй, Лимитед, Холлоуэй, Н» [Shirtmakers, Jones Brothers, Holloway, Limited, Holloway, N]. Содержимое подвальной