Смерть в июле и всегда в Донецке - Дмитрий Александрович Селезнёв

минут двадцать раздалась ещё серия разрывов, которые уже были так близко, что помещение затрясло. Мы инстинктивно подскочили со стульев и метнулись в угол к стене — это правильная реакция, во время обстрелов лучше находится там, где множество перекрытий. Правда, в случае прилёта рядом с рестораном это немногим бы увеличило наши шансы на долгую старость — в помещении имелось много окон, стены были деревянные, они легко прошивались калёными осколками. А прямое попадание сложило бы к чёртовой матери эту коробочку вместе со всеми нами, перекрытиями и всякими бизнес-планами на дальнейшую жизнь. Но, конечно, ради таких цыплят табака стоило рискнуть. Мы дообедали. Но сначала выпили чачи.

Вообще, этот пятачок на бульваре Пушкина за «Донбасс Паласом» можно назвать Донецкими Патриками. Во всех заведениях я побывал, ел и пил, по усам и бороде текло. Здесь ты мог встретить донбасских знаменитостей. Последний раз я видел Владлена Татарского, потягивая коктейль в Red Cup, как раз рядом с «Боржоми». Напротив — кафе Sun City — ещё одно культовое место для встреч. Зайдёшь туда — и обязательно встретишь знакомого. Как-то сидели в компании, и меня попросил отодвинуться от стены один иностранец, чтобы он мог поставил на зарядку гаджет. Я пригляделся к нему, его лицо мне показалось очень знакомым. Оказалось, мы встречались в Милане в конце 2019 года. Я сопровождал Эдуарда Лимонова в книжном туре, и Лука Штейнман — так звали того иностранца — устроил нам экскурсию по столице Северной Италии. И встретились российский и итальянские журналисты после Милана в Донецке. Донецк — мой Париж, говорит Семён. Мой Мадрид, мой Детройт — добавляю я. В Sun-sity неплохой бар, и у Семёна стало ритуалом заезжать и заказывать там на вынос мохито с ромом. Ромом двойным, конечно. Семён хорошо разбирается в алкогольных коктейлях. Он, если захочет, может написать отдельную захватывающую книгу о барном репертуаре города Донецка, его опыт и в этой сфере гораздо многообразнее моего. Там же, в Сан-сити, он подбил меня как-то выпить горящую самбуку. Как положено, опрокинув в себя жгучий маслянистый напиток, я закусил его кофейной косточкой и, согласно ритуалу, вдохнул напоследок горячие пары, собранные в пустом бокале услужливым официантом. Я мгновенно захмелел и с красной мордой, разве что пар не шёл из ушей, сел за руль, и мы поехали в сторону донецкого аэропорта.

Лука тоже работал известным военкором, причём, настолько независимым и непредвзятым, что работал, например, в Сирии и с другой стороны, со стороны сирийских боевиков. И на Украине он умудрился побывать по разные стороны фронта, тогда, в начале СВО такие кульбиты были ещё возможны. А потом — уже нет. Насколько я помню, Луке не продлили аккредитацию. И когда мы с ним пересечёмся в Донецке, уже непонятно. Впрочем, есть и другие поводы для встреч — мы разминулись с ним через год в Армении — он брал интервью у армянского премьера Пашиняна в начале сентября 2023 года, а я с Донбасса полетел в командировку в Ереван в конце сентября, когда из-за политики того же Пашиняна Армения потеряла Арцах и армянское население полностью изгнали из Нагорного Карабаха. Возле Лачинского коридора я снимал караваны беженцев, которые покинули Степанакерт. Да, армяне проиграли, но вряд ли эта горячая точка окончательно затухла. Мы ещё увидим извержение этого вулкана.

Что ещё вспомнить на Донецких Патриках… Кафе Velvet, что напротив Bananы, открылось уже позже. Я был там только один раз, когда меня пригласил на празднование своего дня рождения мой донецкий друг Вал, комроты спецназа. Тогда он уже не служил в СпН, его мотало по донбасским подразделениям, и он устроился инструктором в какой-то недавно созданный с апломбом и амбициями сербский отряд. Вал тогда рассказывал, что сербский командир с фамилией на …ич сыпал своим сербам яростные приказы на полигоне: «За царя Путина — огонь!» — Вал с циничным восторгом описывал эту сцену. Нам, русским, приятна такая преданность — больше ста лет прошло, а сербы до сих пор сражаются за нашего императора. Впрочем, вскоре по прибытии на фронт сербский отряд распался, не выдержав столкновения с другой исторической реальностью, к которой приехавшие сербы оказались не готовы, как бы их Вал ни тренировал.

В Velvete стильные интерьеры — высокие потолки и сиденья, обшитые бархатом разных цветов. Собранные в пучок бирюзовые шторы на высоких окнах, лампы в золотых чашах на тёмном потолке — Бальзак был бы удовлетворён. Но я соблюдал пост тогда, ел мало, от алкоголя отказался, но позволил себе покурить кальян — согласно своей спецификации Velvet считается кальян-баром.

Идём дальше. Если спустится вниз по бульвару Пушкина, то за бюстом русского поэта, рядом с Донецким театром обнаружишь «Гуси-лебеди». Гуси-гуси, га-га-га, есть хотите? Да-да-да. И выпить тоже хотим. Водки нам и нарезку из сала с горчицей. Исходя из названия, можно догадаться, что заведение оформлено в стиле крестьянского подворья. Треугольная крыша, как у избы. Стены из брёвен, декоративные окна и заборы, горшки на изгороди, зановесочки с рюшечками, в форме колёс от телеги оформлены светильники. Но меню состоит не только из русско-(не побоюсь этого прилагательного) — украинской кухни, оно весьма разнообразно. Из первого, например, можно выбрать как солянку, которую подают, как положено, с пампушками, так и хипстерский крем-суп из грибов.

Ещё задолго до СВО на Донбассе стали проводить денацификацию, в меню этого кафе и других донецких ресторанов, ты можешь обнаружить котлету по-донбасски или по-донецки, которая ничем не отличается от старой котлеты по-киевски. Наступило время менять имена.

Несмотря на то, что заведение позиционирует себя как кафе, о чём говорит его вывеска, по объёму блюд, это конечно же, шикарный ресторан. В «Гуси-лебеди» ходит и стар и млад, и военные, и мирняк, и гуси, и лебеди слетаются. Говорят, сюда любил захаживать первый руководитель ДНР Александр Захарченко, «Батя». И сейчас заходят чиновники — рядом мэрия и республиканская администрация. И туда, и туда прилетал «хаймарс». В администрацию даже два раза. Очевидно из-за такого соседства рядом с «Гусями-лебедями» рвались снаряды натовского калибра. Насыпала по бульвару Пушкина украинская артиллерия от души, и осколки залетали в кафе. В сентябре 2022 года официантку наградили Медалью «За отвагу» — во время обстрела она организовала эвакуацию посетителей, и спустилась в безопасное (тут делаем жест кавычками) цокольное помещение, как капитан с корабля, последней. Но всякому героизму соседствует трагедия, и у всякой медали есть другая сторона.