Смерть в июле и всегда в Донецке - Дмитрий Александрович Селезнёв

Люди спокойно ходят возле воронок. Некоторые останавливаются, рассматривают, фотографируют вместе со спецслужбами и журналистами. Они тоже военкоры, они тоже ведут свой репортаж. И это опасная работа.

Диалектика — в Донецке, да и во всей зоне СВО, живое и неживое, плоть и железо вступает в непримиримое противоречие. Железо становится антитезой человеческой жизни и телу. В Донецке часто встречаешь людей, у которых в результате этого взаимодействия отсутствуют конечности.

— Братан, я ни разу не делал этого, но я попробую.

Я обошёл машину к водительскому сиденью, обнял половину человеческого тела и перенёс его на скамейку. Мы снимали донецкого офицера. Русский мир удивителен и многогранен — его звали Абдуллой, он был этническим пуштуном и воевал на Донбассе с 2014 года. После обстрела лишился ног, но выжил. Более того, остался в строю — на ремне висела кобура с пистолетом.

Инвалидов в Донецке видишь не только мужского пола — мне часто попадались девушки в креслах-каталках, девушки без ног, или с одной ногой, без руки. Я видел их часто, на улицах и в супермаркетах. Железный «Град», который наводят на Донецк по ту сторону фронта, не разбирает ни возраста, ни социального положения, ни пола. Но жизнь рядом с пропастью смерти бьёт ключом, она сопротивляется смерти и небытию — ещё мне известна история женщины, которая, потеряв в результате обстрела ногу и ребёнка, снова забеременела и родила. Жизнь регенерирует, кровь брызжет из раны, затягиваются швы, коммунальщики вставляют фанерки вместо окон и обрастают зеленью безжизненные терриконы из шлака.

Эти терриконы окружают город, и он стоит как скала. Господи, храни Донецк.

Пир во время войны. Рестораны, бары и кафе Донецка

— Нет-нет, туда уже не поедем, там повар сменился! Мы поедем в другое место! — Раллист вдруг ответил мне слишком эмоционально, и я с удивлением посмотрел на него.

После того, как он очередной раз рано утром встретил меня на Успенке, границе двух миров, мы подъезжали к Донецку и решили позавтракать. Я предложил «Роут». Раллист пылко отказался.

— Давай лучше на Пушкина в «Девятую стрит» поедем! Там я повара лично знаю! Он знаешь, как кашу готовит!

С каждым восклицанием Раллиста моё удивление росло, я и не подозревал, что он, оказывается, такой гурман. Вот ведь как люди раскрываются в зоне СВО.

— Бугурт! Так каша называется! Пиздeц, какая вкусная каша! Я аж матери позвонил, приготовь, говорю, мне такую кашу!

Ага. Оказалось, что у Раллиста есть мама. Раллист скупо о себе рассказывает. Точнее не рассказывает, иногда проговаривается, а я уши грею. Так, по крупицам выстраивается мозаика его прошлого. Родился в городе С. Женился — развёлся, детей нет. Был бизнес, да партнёр кинул. Пошёл работать в школу, учить ребятишек. Ещё Раллист, это по позывному можно догадаться, увлекается гонками, причём, гонками профессиональными. Это можно и на себе ощутить, когда в автомобиле едешь, которым он управляет, управляет Раллист быстро и суперпрофессионально. Этот навык не раз нас выручал, когда в случае какого-нибудь axуя надо было по тапкам вдарить где-то в полях.

Когда началась Русская весна, Раллист стал присматриваться к новому увлечению. Да, работал он учителем, и зарплату на гонки тратил, это, как я выяснил у него, дорогое удовольствие. Но уже параллельно он всякие тактикульные дела стал изучать. Купил себе навороченный броник, обвес, разные прибамбасы. Стал Раллист тренироваться, готовиться. Первый сезон взаимного небратьеубийства он пропустил, но когда наступила СВО, отправился Ралли в знаменитую «Спарту» добровольцем. Вот он я, Раллист, дайте мне автомат. И дали Ралли автомат. Но вскоре мы попросили водителя у спартанцев и Раллист со своим автоматом снова пересел на автомобиль, нам его командировали.

Но речь здесь пойдёт не об автомобилях и о быстрой езде, а о хорошей еде. (Хотя об автомобилях в зоне СВО — это тоже разговор интересный). Вот оказалось, что Раллист не только в гонках и в тактикуле разбирается, но ещё и в поварах. Уважаю. Только высокоинтеллектуальный человек разборчив в еде, только высокоразвитая личность обладает культурой еды. И таких в Донецке немало, и здесь готовят очень вкусно. Пир во время войны — это своеобразный донецкий феномен. В пяти километрах от боёв, в центре Донецка плотность рестораций зашкаливает. Здесь находится огромное количество заведений, где тебя хорошо накормят.

Приличные заведения начинаются уже на подъезде к Донецку. Точнее, на выезде — трасса одна, она и выход, и вход в этот странный и опасный военно-гастрономический мир. И если выезжать из Донецка, то проспект Ильича упирается в кольцо, ты въезжаешь по нему в Донецк по касательной, а выезжаешь, выполняя круговой ритуал, как будто раскланиваясь. (Спасибо тебе, батько-Донецк, за неоценимый опыт, до встречи!) На выезде— въезде — пост, стоят вооружённые люди в горках — им пятерня, мы с тобой одной крови, мой вооружённый брат. И выезжая от кольца по Макеевскому шоссе через пару сотен метров стоит заправка Route. Именно туда я и хотел заехать, а Раллист меня отговорил.

«Подъезжай к 10 на „Роут“, мы тут все собираемся» — вспоминаю, как первый раз забился на «Роуте» с Абхазом, командиром «Пятнашки». Это в начале марта 2022 года было, в самом начале СВО. Я волновался, так как впервые встречался с одним из героев Русской весны, которого видел раньше только по телевизору. Я не стал у него переспрашивать, что такое «Роут», уточнил у товарищей. Мне объяснили как доехать. Так я впервые попал и перекусил на «Роуте».

Эта бензозаправка считается ещё и пиццерией. Там готовят пиццы, и Абхаз мне предложил откушать с ним и его охраной. Коренастого кавказца с большой головой и небольшими, но хваткими руками охраняли другие горцы — высокие и статные богатыри с бородами и автоматами. Я согласился. Потом мы поехали в штаб «Пятнашки», а после на позиции под Спартаком.

На «Роут» потом я много раз заезжал. На то было много причин. Во-первых, там кормили не только всеразличными пиццами, меню бензозаправки было весьма разнообразным. Из первого там можно было отобедать окрошкой с языком, курицей или колбасой, борщом и солянкой. По-моему, на «Роуте» самый большой выбор салатов, штук пятнадцать, не меньше. На второе отбивные, стейки, котлеты и