Мой Кир Булычёв, мой Рэй Брэдбери и другие мои писатели… - Андрей Викторович Щербак-Жуков

редактировать письма простых работников железной дороги, которые печатались на последней странице. Они были неграмотными, длинными и скучными. Но Ильф их полностью переписывал и превращал в остроумные хлёсткие памфлеты. Так оттачивался комический дар Ильи Ильфа. Так возникали его афоризмы. В полной мере афористический талант раскрылся в его знаменитых записных книжках. Их сохранилось довольно много – тридцать пять. «Тетради в клеточку, потрёпанные блокноты, телефонные книжечки в клеёнчатых и картонных обложках, элегантные американские ежедневники, отдельные листки, громадная бухгалтерская книга», – описывает их Александра Ильф. Об этом гроссбухе вспоминает и Евгений Петров, он приводит слова самого Ильфа: «Здесь должно быть записано всё. Книга жизни. Вот тут, справа, смешные фамилии и мелкие подробности. Слева – сюжеты, идеи и мысли». И ещё из воспоминаний Петрова: «Обязательно записывайте, – часто говорил он мне, – всё проходит, всё забывается. Я понимаю – записывать не хочется. Хочется глазеть, а не записывать. Но тогда нужно заставить себя».

Многое из записанного Ильфом потом попадало в художественные произведения – как в их общие, так и в сольные. Но многое так и осталось в черновиках и было напечатано только после смерти писателя.

«Ильф был изобретателем и коллекционером смешных или каламбурных фамилий, – пишет Александра Ильф. – Он собирал их, как Набоков собирал коллекции бабочек». Вот некоторые: баронесса Гаубиц, дантистка Медуза-Горгонер, Новиков-Прибор, Кассий Взаимопомощев, Крыжановская-Винчестер, профессор Скончаловский, Канибалкер, Укусинен, два брата-ренегата: Рене Гад и Андрей Гад… Или вот: «Съел тельное, надел исподнее и поехал в ночное», «Ветчинное рыло», «Мелкодраматический талант», «Лицо, не истощённое умственными упражнениями», «Ели косточковые, играли на щипковых», «Толстовец-людоед», «Лукулл, испытывающий муки Тантала», «Путаясь в соплях, вошёл мальчик», «Анализ мочи – на стол мечи!», «Добивается командировки, чтобы купить себе кальсоны», «Пивные морщины» и т. д.

Одна из не самых известных граней таланта Ильи Ильфа – его занятия фотографией. Он увлёкся этим в конце 1929 года. И увлечение переросло в профессию. Его фотографии – это хроника московской жизни 30-х годов. К примеру, из своего окна в Соймоновском проезде он сделал несколько уникальных снимков взрыва храма Христа Спасителя. Эти фотографии составили первый раздел альбома «Москва и москвичи в фотографиях Ильи Ильфа», выпущенного в 2011 году. В этом же издании приведена фотосессия, которую можно назвать «Один день в Соймоновском проезде»: на ней запечатлены бытовые сценки из жизни Ильфа и его супруги Маруси Тарасенко, сделанные приятелем Ильфа, фотографом Виктором Иваницким.

Их переписка также опубликована. В 1923-м Ильф уехал из Одессы в Москву, но постоянно писал своей тогда ещё возлюбленной, которой только предстоит стать его женой. «Милая моя девочка, разве Вы не знаете, что вся огромная Москва и вся её тысяча площадей и башен – меньше Вас. Всё это и всё остальное – меньше Вас…»

Ушёл Ильф, как и родился, раньше своего соавтора. И тоже ровно на пять лет. Его не стало в 1937 году. Он долго болел, что нашло отражение в его записных книжках, понимал, что уходит. Петров трагически погиб в 1942-м…

О предсмертных заметках, сделанных Ильфом, Петров написал: «Эта последняя работа – не просто “писательская кухня”. На мой взгляд, его последние записки (они напечатаны сразу на машинке, густо, через одну строчку) – выдающееся литературное произведение. Оно поэтично и грустно».

Да, Илья Ильф был не только юмористом и сатириком. Он был футуристом, был лириком, был философом.

Что бывает между мужчиной и женщиной

Рассказы писателя и учёного Ивана Ефремова о тех, кого он любил.

Размышления над книгой Ивана Ефремова «Мои женщины: рассказы; письма»

(М.: Издатель Юхневская С. А., 2022)

Тема «Женщины и русская фантастика» достойна отдельной теоретической работы. Диссертации. И не кандидатской, а докторской…

Известна история о том, как Аркадия Стругацкого спросили, почему в их произведениях так мало ярких женских образов. «Ну не знаем мы их! – ответил он. – Не понимаем!» А вот Кир Булычёв женщин знал и понимал. И любил. И его творческий псевдоним, и имя героини, принёсшей ему максимальную славу, составлены из имён и фамилий его любимых женщин: Кира – супруга, Булычёва – мама, Алиса – дочь, а Селезнёва – тёща…

Я помню, как во второй половине 90-х, когда формировалась новая русская фантастика и издательский процесс бил ключом, моя знакомая жаловалась, что её не хотят публиковать под настоящим именем – мол, фантастику пишут мужчины для мужчин, женщинам в ней не место. Хотел бы я посмотреть на тех издателей сегодня, когда самое популярное и продаваемое направление в фантастике – романтическое женское фэнтези…

Если работа над такой монографией начнётся, то авторам никак не обойти этой книги, с которой связаны и тайна, и невероятная находка, и неожиданное чудо.

«К осени 2020 года издательство “Престиж Бук” выпустило седьмой том собрания сочинений Ивана Антоновича Ефремова, – написано в издательском предисловии. – В результате этой работы наследница Ефремова решила издать цикл из четырнадцати рассказов, прежде никогда не публиковавшихся. Заключённые в самодельный коричневый переплёт, эти рассказы имели общий заголовок на английском языке: Women in my life – и предисловие. Часть из них была напечатана на машинке и имела авторскую правку ручкой, бол́ ьшая же часть была написана от руки на бумаге разного качества характе́рным почерком Ефремова, который он сам называл “куропись”. Авторская правка была внесена и в эти страницы».

В том, что Иван Ефремов был из тех писателей, что женщин и знали, и любили, не приходилось сомневаться и раньше. Достаточно перелистать страницы его самых известных романов: «Лезвие бритвы», «Таис Афинская», «Час Быка» – и рассказов разных лет. В «Лезвии бритвы» писатель руками своего персонажа буквально возносит женскую красоту на пьедестал. Будучи представителем естественных наук, Ефремов видит в красоте признаки рациональности: для него женская красота – синоним духовного и физического здоровья. Для своего пуританского времени многие страницы из этих романов были настолько смелы, что могли быть расценены как излишне эротичные…

Однако открывшиеся произведения из цикла, названного издателями «Мои женщины», потрясают своей откровенностью (о презентации этой книги см. в «НГ-EL» от 15 июня 2022 г.). Четырнадцать новелл этого сборника – четырнадцать портретов женщин, с которыми был близок писатель до того, как встретил свою музу и вторую половину – Таисию Иосифовну.

Рассказы явно писались в разное время. Любопытно, что в авторском предисловии написано, что рассказов тринадцать. Стало быть, четырнадцатый был написан уже после того, как сборник был собран начерно. Тексты снабжены аккуратно вырезанными из журналов и наклеенными на отдельные листы фотографиями красивых женщин: писатель искал образы, напоминающие тех, кого он любил