Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека - Я. А. Мильнер-Иринин

между тем «нравственный идеал осуществляется человечеством вечно… все больше и больше к нему приближаясь, вследствие неустанной жертвенной деятельности, люди одновременно все больше отдаляются от него вследствие его прогрессирующей идеализации (вместе с ростом самого человечества), вследствие все большего обогащения его в его идеальном содержании». Так, многих не устраивает реальный социализм, победивший во многих странах, «как будто социализм – не естественное человеческое общество, нуждающееся в развитии и развивающееся на деле, но надуманное от начала и до конца и раз и навсегда законченное в своей идеальности. А так как чудес не бывает, а реальные условия жизни и борьбы их не устраивают, то эти молодые люди так же быстро разуверяются в своих идеалах, как и загораются ими» (Доброта). Женщина же благодаря своей исключительной скромности никогда не разуверяется в идеале, в жизни, в людях. Она умеет постоянно и очень терпеливо ждать: ждет, пока не повстречается достойный ее мужчина, который ее полюбит и которому и она ответит своей преданной женской любовью (навязываться же мужчине она не сможет); ждет, пока не появится на свет зреющее в ней дитя, а затем не вырастет и не наберется ума и мудрости; ждет, пока не вернется с фронта ее муж, сын или дочь. Стоически превозмогая все тяготы и невзгоды жизни, женщина терпеливо ждет «реализации добра – идеала человечности. – Потому еще, что ей в исключительной мере присуще чувство ответственности – перед человечеством, а это означает чувство ответственности не только перед соотечественниками и современниками и не только перед жившими уже поколениями (ведь и они недаром жили!), но и перед всеми грядущими поколениями, чувство, не позволяющее ей опустить руки и отказаться от борьбы за коммунистический идеал оттого только, что идеал этот неосуществим сразу и сполна – в определенный отрезок времени».

И чувство ответственности именно за будущее, за своего ребенка является оборотной стороной ее материнского чувства и имеет своей психологической подосновой опять-таки неизбывную женскую доброту: «женщина всегда думает о своем ребенке неизмеримо больше, чем о себе, стало быть, о будущем больше, чем о настоящем» (Доброта). А ведь нравственное правило ответственности представляет собой то душевное средство, которое совершенно необходимо для образования себя в духовном принципе поступка, повелевающего человеку во всем и всегда поступать по совести. И в качестве заключительного, нравственное правило ответственности синтетически включает в себя все остальные нравственные правила – правдивости, серьезности, самоотречения, справедливости, трудолюбия, собственного достоинства, последовательности, сострадания, скромности.

Воспитание женщиной себя в нравственных правилах – ее душевная жизнь, являясь оборотной стороной физической жизни женщины, составляет несравнимо более благоприятную психологическую почву для образования себя в духе принципов истинной человечности, нежели душевная жизнь мужчины. И в первую очередь это благодаря именно женской доброте, в которой в наиболее яркой форме и проявляется истинная человечность. Истинная человечность в женщине и есть женственность. В доброте «как бы соединилось воедино, выступает с огромной сосредоточенной силой» нравственное действие всех остальных черт женственности. Прежде всего производит впечатление на людей при встрече с женщиной ее неотразимое изящество, заметное уже с первого взгляда в ее внешнем облике. В изящных же чертах ее лица, фигуры и манер проглядывается затем и проявляющая решительно во всем покоряющая сердце человека нежность женщины. По чертам же нежности и изящества ее натуры угадывается и обаятельная женская стыдливость. Беспредельно преданная же любовь женщины узнается позже кем-то, кто воспылал к ней любовью и интуитивно ощутил в ней ответное чувство. А трогательная забота о любимом является проявлением самоотверженного чувства материнства, придающего женщине очарование особенное. Причем чувство материнства свойственно ей гораздо раньше, чем она становится матерью, и развивается в ней вместе с ее созреванием физически и нравственно. «Развертывается же это материнское чувство по мере созревания в ней ее собственного ребенка и раскрывается полностью с его появлением на свет… Оно продолжает развертываться в ней уже на новой основе до масштабов доброты, изливаемой на все человечество» (Женщина и идеал).

Изящество

Истинное изящество – первая черта женственности, сообщающая всему облику женщины «гармонию и грацию, пронизанные светом истинной человечности, овеянные поэтической одухотворенностью» (Изящество. С. 38). И проявляется одухотворенность во всем облике женщины: «в нежном овале ее лица, в необыкновенной плавности линий ее фигуры, в упругости и гибкости ее тела, в бархатистости и эластичности ее кожи, в мелодичности и серебристости ее голоса, в мягкости ее манер, в ее пленительной улыбке, в ее пластических движениях и даже в ее легком дыхании… Главнее же всего, понятно, эта одухотворенность сказывается в чудесном взоре женщины, в ее дивных глазах. Недаром говорится в народе, что глаза – это зеркало души» (Изящество. С. 41). Так что помимо художественной соразмерности гармонического строения фигуры и ее грациозного движения, имеющей место и в животном мире (стройная лошадь, красивый олень), женщине еще свойственна художественная же соразмерность ее физического и духовного склада – как существа мыслящего и нравственного. «Но такую истинно художественную соразмерность мы в человеке наблюдаем преимущественно в женщине. И изящество как таковое составляет… естественную привилегию женского существа», присуще женскому существу от природы, как талант, как истинный гений. «Откуда же у женщины эта дивная черта – изящество? Конечно, первопричину следует искать в ее половом достоинстве» (Изящество С. 38, 50). Поскольку без мужчины женщина не в состоянии удовлетворять свои естественные половые потребности, а главное, не в состоянии стать матерью – продолжательницей рода человеческого, «природа на протяжении бездны времен позаботилась о том, чтобы женщина была привлекательна для мужчины, покоряла бы его силою своих чар». Явившись прямым действием зависимости женщины от мужчины, женское изящество «сделалось со временем, по мере его совершенствования и в процессе общественно-исторического развития человечества, в свою очередь, причиной… – для установления обратной зависимости мужчины от женщины».

Многие тысячелетия природа и история (общество) стихийно (повинуясь заложенным в них закономерностям) «оформляли женщину в качестве изящного существа… Сама же женщина помогала им (природе и истории) в этом вполне сознательно, творчески преобразуя себя систематическим физическим трудом и физическими упражнениями, равно как и всесторонним совершенствованием своего духовного “я”, также служившего к развитию ее изящной натуры» (Изящество. С. 50–52). И так же как неисчерпаемо разнообразие всего живого в природе, велико и разнообразие женского изящества: сколько красивых и нежных и строгих в одно и то же время женских лиц и сколь они разные. Необычайную же прелесть и необыкновенную силу сообщает женскому лицу и взору именно одухотворенность, так что «невозможно переоценить нравственное воздействие, оказываемое красивым лицом женщины» (Изящество. С. 39).

Как женское изящество именно в его проявлениях (в отношениях женщины к людям,