Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека - Я. А. Мильнер-Иринин
Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека читать книгу онлайн
Книга посвящена теории и практике нравственной жизни человека – его человечности. Человечность женщины, нравственно себя образующей, в определении автора есть женственность. Человечность же мужчины, нравственно себя образующего, есть мужественность. Женственность и мужественность взаимно дополняют понятие человечности. Но роль женщины в сравнении с мужчиной в нравственной жизни человека более значительна благодаря особенностям женского существа, женской доброты в частности. В доброте женщины с огромной сосредоточенной силой проявляются и все остальные черты женственности: утонченное изящество женщины, ее покоряющая нежность, ее обаятельная застенчивость, ее беспредельная преданность в любви, венчающаяся в великом чувстве материнства.
Текст книги и послесловия приводятся в авторской редакции.
И с научной, и с общечеловеческой точек зрения книга актуальна и может быть интересна широкому кругу читателей.
The book is devoted to the theory and the practice of people’s moral life, that is their humaneness. According to the author the womanhood is the humaneness of a woman who has been forming herself ethically. And the humaneness of an ethically self-forming man is the manliness. The womanhood and the manliness are the mutual complement of the conception of the humaneness. But the woman’s part in comparison with the man’s is much more significance due to the features of the woman’s essence, particularly the woman’s goodness. It is the goodness that with enormous concentrated power has been manifesting all the womanhood features, such as woman’s refined grace, her conquering tenderness, her charming bashfulness, her infinite devotion to the love whose crown is the great sense of the motherhood.
The book is published in the author’s edition.
From both scientific and common to all mankind standpoint the book is topical and interesting to the wide readership.
Общественно-полезный творчески-созидательный труд, к какой бы области он ни относился, – главное назначение человека. В труде сказывается общественно-историческая и творчески-преобразовательная нравственно-революционная природа человека, ибо только в труде рождается новый, очеловеченный мир и новый же, очеловеченный человек. И только человек трудящийся (и женщина и мужчина) является творцом жизни и творцом истории и именно в качестве таковых реально обладает чувством собственного достоинства, душевным средством необходимым для образования себя в духовном принципе внутренней, духовной, или нравственной, свободы, «без коей всякая внешняя свобода, общественная и гражданская, превращается в пустой звук: к чему эта внешняя свобода, если отсутствует внутренняя потребность в ней?» (Доброта). Именно внутренняя, духовная, или нравственная свобода и является необходимым условием борьбы за завоевание свободы внешней (общественной и гражданской) и тождественна она революционному самосознанию.
Чувство собственного достоинства особенно сильно развито в женщине по сравнению с мужчиной, что объясняется, в частности, осознанием ею своей возвышенной материнской миссии. Ближайшим образом касается нравственного правила собственного достоинства непримиримость женщины к рабскому чувству, к чувству зависимости от кого-то и ко всякого рода соглашательству, а также к унижению человеческого достоинства не только в ней самой, но и в ком бы то ни было другом. Благодаря же женской доброте чувство собственного достоинства тесно связано со всеми остальными нравственными правилами. Так, непримиримость женщины к лживости, легкомыслию, малодушию сказывается в свете нравственных правил соответственно: правдивости, серьезности и самоотречения. В соответствии же с нравственными правилами скромности, ответственности и сострадания неприемлемы для нее самомнение, безответственность и жестокость. Жестокость же (как антипод доброты) не вяжется с изяществом женщины (органическим единством физической и духовной ее красоты), идет вразрез с ее нежностью и стыдливостью, дисгармонирует с ее любовью, контрастирует с ее материнским чувством. «А ведь перечисленными чертами исчерпывается женственность как таковая. Так сама природа женственности исключает безнравственность в принципе. И это понятно, ведь женственность определена нами как человечность в женщине, как истинная человечность в ней, тогда как безнравственность есть самая настоящая бесчеловечность». Неприятие же женщиной несправедливости, тунеядства, неразборчивости в средствах для достижения даже цели нравственной диктуется нравственными правилами, соответственно, справедливости, трудолюбия, последовательности.
Нравственное правило последовательности является необходимым душевным средством для образования себя в духовном принципе благородства с его требованием нравственной гармонии целей и средств к достижению этих целей: как цели, так и средства к их достижению должны быть обязательно нравственными и недопустимы средства безнравственные, низменные и жестокие даже ради высокой и нравственной самой по себе цели. «Простое чувство последовательности в его этической интерпретации, иными словами, последовательность как нравственное правило подсказывает человеку столь же простую, как и само это чувство, истину: ежели он не допускает безнравственного в цели именно как безнравственного, то не должен допускать его и в средстве». Для женщины (существа доброго) безнравственные средства неприемлемы особенно: «Поистине трагический разлад между нравственным характером цели и безнравственностью средства к ее реализации» крайне остро переживали из «Народной воли» именно женщины, когда народовольцы вынуждены были использовать индивидуальный террор в качестве средства борьбы за свои социалистические идеалы (Доброта).
Нравственное правило сострадания (солидарности) – необходимое душевное средство для образования себя в духовном принципе благодарности, признательности к другому за взаимное обогащение человеческой природы (сущности). Сострадание у женщины особенно впечатляюще – это «сгусток самой доброты. Подобно тому, как чувство сострадания является наиболее конденсированным выражением, или наивысшей концентрацией, чувства солидарности, оно является таковым же относительно доброты, наиболее сознательным воплощением женской доброты». Лишь в этом наиболее конденсированном, наиболее концентрированном, а главное, наиболее сознательном своем воплощении в сострадательном чувстве доброта выступает как нравственное правило – подобно всем нравственным правилам, которые именно сознательно воспитываются человеком в себе. Доброта же женщины от ее воли не зависит: она присуща женщине от природы. Вообще же доброта человека является психологической подпочвой, на которой «нравственные правила лучше (легче) всего культивируются, образуя собою уже психологическую почву (не подпочву) для образования себя в духе нравственного закона, или этических принципов истинной человечности». «Прежде всего сострадание движет людьми в борьбе за добро – сострадание к угнетенным и порабощенным, к униженным и оскорбленным, к “бедным людям”, к “Неточке Незвановой”» (Доброта). В женщине такое сострадание встречается неизмеримо чаще, чем в мужчине – ведь женское сердце более ранимо, более отзывчиво к переживаниям страдающих, нежели сердце мужское. «И если и в мужчинах это чувство сострадания (не только справедливости) подвигает на героические дела, то кто может, повторю, отрицать, что к тому чувству сострадания, которое естественно присуще женщине как человеку, примешивается еще и чувство сострадания, столь же естественно присущее ей именно как женщине, заложенное как доброта в самой природе женского начала?» (Доброта).
С женской же исконной добротой чудесным образом увязывается также и нравственное правило скромности, являющееся необходимым душевным средством для образования себя в духовном принципе мудрости: веры в человека, надежды на торжество добра и любви к жизни. Скромность гармонически соответствует женской природе, ведь несмотря на замечательные отличительные достоинства женщины (проявляющиеся в ее материнстве, доброте, изяществе, нежности, стыдливости), которые, казалось бы, могут высоко вознести ее в собственных глазах, женщине спесивое чувство превосходства совсем чуждо. И свойственно оно скорее мужчине по отношению к женщине. Чувство своего превосходства над другими, спесь, кичливость – антиподы скромности. До подобных непривлекательных чувств женщине не позволяет унизиться ее нравственная гордость, проявляющаяся в ее чувстве собственного достоинства, не допускающего унижения этого чувства не только в себе, но и в других. Благодаря своей скромности, одному из самых замечательных своих украшений, женщина по сравнению с мужчиной гораздо реже теряет веру в человека и надежду на торжество добра, реже разочаровывается в жизни под влиянием неблагоприятных обстоятельств. «Утрата веры в человека есть именно потеря человеком самого себя!» В этом и сказывается его нескромность, «не позволяющая ему долго (ровно столько, сколько надо!) и терпеливо ждать, если иного выхода нет… Ему не иначе, как немедленно, во всяком случае не иначе, как при его собственной жизни необходимо осуществление идеала (как будто бы этого не всем хотелось бы!)».
А
