"Всего я и теперь не понимаю" - Александр Константинович Гладков

Продолжают забирать в армию все возрасты: на днях взяли из Театр-клуба талантливого парня Цедурского. Продовольственный кризис в Москве не уменьшается, хотя хлеба достаточно. Несмотря на повышение цен, сахара и колбасы в магазинах нет, как нет и водки.

30 января

Понемногу обживаюсь в верхней большой комнате. Мой спартанский станок, на котором я спал два года, сменила мягкая и широкая дехтерёвская тахта. Надя чувствует себя у меня как дома и не обращает никакого внимания на постные лица моих сожителей. Удивительно легкий характер. Когда я вспоминаю ее рассказ о том, как она заявила сестре: «Да, у меня есть любовник» — хохочу. Ей нравится именно это: у нее — любовник, она — любовница... <...>

Февраль

3 февраля

Новая граница с Финляндией по советско-финскому договору. «Правда» от 13 марта 1940 года

Вчера был у Надиной сестры. Вначале разговор был трудный, потом Надя сама пошла на Варю (так зовут сестру) в атаку, и та стала сдавать позиции. Верх взяло любопытство. Варя недурна, но темная шатенка и совсем не похожа на Надю. Ей лет 27–28, т.е. она моих лет.

Дело решило мое близкое знакомство с некоторыми киноактерами, о которых она стала меня расспрашивать. Кстати, эта сторона моей жизни Надю мало интересует. А сейчас Варе вообще не до Нади: муж отправлен на финский фронт. Была одна неловкая фраза Нади: «Я ей говорю, не выходи за военного», но проскочило.

Надя ушла вместе со мной, и поехали ко мне. Она уверяет, что я «понравился». Комната на Басманной, так своеобразно знакомая, меня раздразнила, и Надя осталась у меня до ночи.

14 февраля

<...> Снова морозы около минус 20о.

В газетах — 65-летие Качалова. Вчера слушал по радио юбилейную передачу. Иван Карамазов — хорошо, Ричард III — плоховато. Стихи Пушкина, Блока, Багрицкого, Маяковского — совсем плохо. Кокетство бархатным звуком, провинциальный вкус интонировки, полное отсутствие чувства стихотворного ритма <...>

18 февраля

На Карельском перешейке наши войска уже в 5 км от Выборга. Шведы отказали финнам в военной помощи. В газетах передовицы о хозяйственном соглашении с Германией. В них подчеркивается, что это соглашение разрушает блокаду Германии со стороны Англии. Мы будем поставлять в Германию сырье и продовольствие, а она нам машины и военное снаряжение. Упоминания о поставках продовольствия в обстановке продовольственного кризиса внутри страны мне кажутся довольно неосторожными. Бродивший в Москве слух о крушении под Люберцами воинского эшелона подтверждается. Говорят о трех тысячах убитых.

Послал письмо Лёве.

Теплая погода сменилась снова морозами, но пока не сильными. У меня вечером Надя.

Слушали с ней по радио трансляцию для Германии «Валькирии». Исполняли артисты Большого театра. Вступительное слово говорил С.М.Эйзенштейн по-немецки. Его назвали доктором искусствоведческих наук. Он должен в следующем сезоне ставить «Валькирию» в Большом театре. Известно, что это любимая опера Гитлера, и, стало быть, все это своего рода политическая любезность. В Берлине поставили «Ивана Сусанина» и выпустили «Тихий Дон».

25 февраля

Пришла днем Надя в отчаянном настроении: ее отца переводят на Дальний Восток и семья настаивает, чтобы Надя ехала со всеми. Надины планы разрыва с семьей и прочее. Не знаю, что ей и посоветовать. Осенью она собирается поступать в институт, но она не готовится и, оставшись здесь, вряд ли будет готовиться. Ей не хочется со мной расставаться. Мне тоже.

Вечером едем на Басманную, и остаюсь там на ночь.

26 февраля

Весь вечер у меня Игорь. Он только что из Закавказья. Там напряженное положенье. Огромное сосредоточение войск. Ждут провокаций на иранской и турецкой границах. В Батум его не пустили: это сейчас закрытый город. На Кавказе менее голодно, чем в средней России, т.е. почти как в Москве. В Калуге очень плохо. Во многих провинциальных городах закрыты хлебные магазины (в Павлове, в Вятке) и хлеб выдают служащим на предприятиях. В других городах хвосты с ночи. Колхозники бегут в города, и в деревне не хватает рабочих рук.

Думаю о Наде. Они живут в казенной квартире, и если семья уедет, то у Нади нет крыши, кроме комнаты Вари, а стало быть, естественно, что она в конце концов переедет ко мне (когда вернется Варя с мужем), и, таким образом, я сам стану семейным человеком, чего я вовсе не хочу, хотя я привык к Наде и она мне мила.

Александр Константинович Гладков. Зима 1940–1941 годов. РГАЛИ

Март

2 марта

Вместе с мартом вернулась зима. Легкий морозец. Идет снежок.

С Надей продолжаются трудные разговоры. Она то полна решимости остаться, наперекор отцу и матери, то впадает в отчаяние. На днях приезжает Варя. Уж не знаю, что она ей посоветует.

По словам Нади, сейчас на Дальний Восток переводятся и целые воинские части, и много новых назначений туда. Ее отец — артиллерист.

11 марта

Вчера умер Михаил Афанасьевич Булгаков. Он долго и тяжело болел. Ему было необходимо уехать лечиться в Италию, но его не пускали, как водится. Будто бы разрешение пришло, когда он был уже безнадежен <...>

12 марта

<...> Слух, что В.Э. жив и сидит в Бутырках4.

13 марта

Вчера в 3 часа ночи было объявлено, что только что подписан мирный договор. <...> По договору к нам переходит весь Карельский перешеек вместе с Выборгом и часть территории близ Северной Карелии. Кроме того, мы получаем в аренду полуостров Ханко. Область Петсамо, занятую нашими войсками, мы освобождаем.

В договоре нет ни слова о предыдущем «договоре», подписанном нами с правительством г-на Куусинена5. Это вызвало общее недоумение, отчасти насмешливое. Ведь перед этим это правительство усиленно пропагандировалось в прозе и стихах, и вдруг — молчок. Похоже <на то, как> исчез с политической арены Ежов. Умнее было бы как-нибудь это объяснить <...>

Весь вечер у меня Надя, строящая разные фантастические планы и заглушающая этим тоску разлуки. Она уезжает послезавтра. Решено, что я не приду ее провожать, чтобы меня не видели отец и мать и не помешали ее приезду весной или в начале лета. Это предложила она сама.

14 марта

Смотрим с Надей в кино «Истребители» по сценарию Ф.Кнорре6. Фильм довольно славный, хотя и подражающий американским образцам. Но в конце много фальши.

Потом идем ко мне. Все как обычно, но после первых объятий Надя вдруг начинает плакать, и я не могу ее утешить, наверно, целый