Серийный убийца: портрет в интерьере - Александр Михайлович Люксембург

вернулись обратно в Волгодонск. Триста тысяч опять с неё имею. Нужно завязывать с ней отношения, а то уже все мозги через х… высосала и противно стало её е…. Отвращение какое-то к ней есть. Она же, наверное, замечает это и деньгами прикармливает. Что она во мне хорошего нашла? Все, она мне противна, и я с ней рву связь окончательно.

И «мама» Таня, и «мама» Женя, и «мама» (тетя) Шура, и все прочие «мамы» (включая и родную мать) в конечном счете вызывают одинаковое отвращение у рассказчика. Он стремится к ним, покоряет одну за другой, для того, чтобы всякий раз заново убедиться, сколь омерзительна ему Женщина и (хотя бы в теории представляемые) сексуальные отношения с ней. Выход один: если невозможно завоевать «материнскую фигуру» в постели, значит, её надлежит уничтожить. К тому времени, когда пошёл второй, 6-летний срок заключения Муханкина, основная тенденция определилась, и фантазийный объект его патологических устремлений имел именно женское лицо. Но, несмотря на пристрастие к «материнской фигуре», лицо это не было однозначным и тем более определённым. Свидетельство тому — столь не похожие друг на друга эпизоды с девочкой Олей Б., которой он совал свой член в парке и которой, по-видимому, тщетно, пытался овладеть, и с дочерью и матерью К., которые едва не поплатились жизнью за неудовлетворенные подспудные садистские и некрофильские желания маньяка.

Когда мы скрупулезно разглядываем эти эпизоды с позиций ретроспективного анализа, то понимаем, что Муханкин не определился по меньшей мере в двух отношениях. Во-первых, он еще не понял, что собственно более всего способно доставить ему наслаждение: сексуальное насилие как таковое, стимулирующее полноценный половой акт, дающий глубокую, упоительно-волнующую разрядку, или же деструктивно-некрофильские акции с телами, убийство, кровь, манипуляции с трупами. Муханкин экспериментировал, но его эксперименты не были удачными. В первом случае эпизод не развивался до своей логической развязки: девочка Оля не подчинялась ему в полной мере, с эрекцией возникли проблемы, а появление сборщика бутылок спугнуло преступника; во втором же случае он подкараулил потенциальную жертву и попытался проверить на ней второй вариант поведения, но неожиданно обнаружилась мать К., и слабый, маломощный и низкорослый Муханкин, чувствуя, что не справится с двумя женщинами, не получил ожидаемого удовлетворения, отказался от добивания жертв и по существу вынужден был спасаться бегством. Из-за того, что события развивались не по отработанному в фантазиях сценарию, он вёл себя истерично и быстро попался. Предстояло еще шесть лет тренироваться лишь в эротических фантазиях.

Но есть и второй аспект проблемы, говорящий о некоторой неясности установки у формирующегося ускоренными темпами серийного убийцы. Несмотря на преобладающую ориентацию на «материнскую фигуру», он в то же время испытывал явное тяготение к девочкам-подросткам, то есть к тому, что психологи и врачи именуют педофилией.

Забегая вперед, отметим, что эта двойственность и конфликтность установки не была преодолена и в дальнейшем. Хотя взрослые и в, особенности, немолодые женщины преобладают среди его жертв, мы обнаружим среди них и 13-летнюю Наталью Г., 8-летнюю Лену М., 13-летнюю Наталью В. и 14-летнюю Галину Ф. Но если в случае с Олей Б. Муханкин был явно ориентирован преимущественно на сексуальные действия с девочкой, включая орогенитальный секс и попытку полового акта, и неясно, посягнул ли бы он в конечном счете на её жизнь, то характер его действий по отношению к Наталье Г. (реальных) и Наталье В. (предполагаемых, так как этот эпизод не развивался по плану преступника) несколько иной, и здесь можно усматривать комбинацию очевидного сексуального и несексуального, чисто садистского и некрофильского насилия. В эпизодах же с Леной М. и Галей Ф. убийцей движет уже однозначная жажда крови, стремление истязать еще теплое девичье тело и глумиться над ним.

Можно, конечно же, было бы предположить, что любая слабая, беззащитная жертва женского пола привлекательна для маньяка, и чем она слабее, тем лучше, если учесть его ограниченные физические возможности. В конце концов на взрослых, сформировавшихся женщин ему приходилось бросаться из засады, чтобы одним мощным ударом обезвредить и затем иметь шанс распорядиться без помех добычей. С более слабыми девочками хлюпику-убийце было много проще. Но подобное объяснение едва ли окажется достаточным. Возможно также, что, обращая свою сексуальную агрессию против девочек, Муханкин мог бессознательно искать спасения от диктата «материнской фигуры». Это могло быть формой неосознанного сопротивления импульсу, подталкивавшему его к садистски-некрофильскому бунту против полногрудых, пышнотелых, увядших носительниц женского начала, отождествляемых с матерью. Хотя, конечно же, нельзя исключить и элемент своего рода «чистого искусства», эксперимента ради эксперимента, некоего извращенного варианта жажды познания, когда хочется проверить все мыслимое и немыслимое, пусть даже только ради того, чтобы с тем большим наслаждением вернуться на проторенную тропу. Ведь и среди людей с более или менее стандартной сексуальностью даже самые строгие последователи традиционных поз иной раз не прочь освоить что-нибудь этакое, чтобы затем со вздохом облегчения вернуться к канонической позиции.

Итак, мы видим, с какими настроениями и в каком расположении духа мог находиться Муханкин, когда на его пути оказалась Наталья Г. В данном случае ситуация имела еще одно необычное измерение. До сих пор не слишком удачливый насильник и убийца выходил на поиск своих жертв. Конечно, намечаемая жертва должна была соответствовать, хотя бы в общих чертах, его потенциальным запросам, которые мы уже определили (кстати, в криминалистике существует целое научное направление — виктимология, которое занято выявлением свойств потенциальных жертв того или иного убийцы, что призвано способствовать и профилактике преступлений, и поискам еще не пойманного преступника). Но на месте Л.Е., Е.С. или Л.Б. могла оказаться и любая другая женщина, волей обстоятельств привлекшая к себе внимание Муханкина во время его рейдов по улицам Шахт, Волгодонска и Цимлянска.

Наталья Г., однако, не была совершенно случайной жертвой. Как явствует из свидетельских показаний, Муханкин имел возможность присмотреть её за некоторое время до того, как преступление произошло. То есть в его действиях в данном случае присутствовал элемент целенаправленного выбора. Об этом, а также обо всем том, что непосредственно предшествовало убийству Натальи Г., известно из рассказа её подруги, 17-летней Марины Е.

У меня есть подруга Наташа Г. Я с ней познакомилась зимой 1994 года. Примерно в январе 1995 года ко мне в гости пришла Наташа Г., у меня дома находился мой брат Саша Е. Через некоторое время ко мне домой пришёл Роман Д., с которым я дружу, и пригласил нас к себе смотреть видеомагнитофон. Я, Рома, Наташа и мои брат Саша пошли к Роме… Мы все зашли в комнату к