Серийный убийца: портрет в интерьере (СИ) - Люксембург Александр Михайлович

По нашему глубокому убеждению, все гораздо сложнее. Скучна лишь внешняя оболочка бытия нарождающегося серийного убийцы, но сильные и незаметные для окружающих страсти кипят под ней. К сожалению, упущен шанс увидеть этот внутренний срез личности Чикатило, но можно предположить, что достаточно специфичные фантазии должны были проигрываться в его воображении. Мы не можем воссоздать их конкретные контуры, коль скоро отсутствуют их записи, но общая тенденция должна быть примерно такой же, как у Сливко или Муханкина. Об этом говорит и тема крови, и те конкретные садистские и некрофильские действия, которые он совершал с трупами жертв. Определённая роль отводилась в них, по-видимому, материнской фигуре. Чередование среди его жертв мальчиков, девочек и взрослых женщин свидетельствует об экспериментах маньяка, пытавшегося эмпирическим путем определить собственную ориентацию. Кстати, эти попытки, похоже, не выявили доминирующей тенденции, так как в практике убийцы прослеживается и педофильская, и гомосексуальная направленность, уживающаяся с интересом и к женским телам. Возможно, садистская и некрофильская составляющая его патологических влечений была сильнее остальных, хотя признаки по меньшей мере бисексуальности налицо. Так или иначе смена типа жертвы в какой-то степени должна была зависеть от поворотов фантазий Чикатило.

Как и у Сливко, брак Чикатило также со временем стал выполнять преимущественно защитную функцию, камуфлируя его истинные пристрастия.

Похоже, увы, брак не спасает от того импульса, который подталкивает индивидов с извращенными фантазиями к серийным убийствам. А спасают ли от него традиционные сексуальные отношения? Похоже, что тоже нет. Гадать об этом, конечно же, сложно, но все-таки позволим предположить, что, случись Андрею Чикатило жениться на Марии, по прошествии времени интимная близость с ней не выдержала бы конкурентной борьбы с фантазиями, хотя и могла временно затормозить их развитие. Тем более трудно ожидать многого от нарезвившихся отношений с Таней. Коль скоро секс с ней оказался совершенно неудовлетворительным, Чикатило вряд ли бы долго довольствовался этим союзом. Согласись даже его жена Груня на регулярные сеансы домашней эротики во время менструации, и это, вероятно, лишь потворствовало бы развитию фантазирования у её мужа, которого возбуждающее лицезрение крови лишь стимулировало бы к поискам более изощренных форм приближения к ней. Даже орально-генитальная интерлюдия с Олей Д. не должна переоцениваться, и не случайно ведь после обрыва её Чикатило не пытался найти себе партнера именно для такой формы сексуальных утех.

По-видимому, правы все-таки те психологи и следователи, которые полагают, что если у индивида появились извращенные садистско-некрофильские фантазии, завершающиеся проигрыванием в воображении жестоких, смертоносных действий против личности, в результате чего индивид испытывает ни с чем не сопоставимое чувственное наслаждение, то трагическое развитие событий неизбежно, и при такой психологической установке повод, который выступит в роли катализатора событий, рано или поздно неизбежно найдется.

Но вернемся к Муханкину, у которого после выхода на свободу явно преобладала бессознательная установка на поиск постоянной партнерши и брачного союза. В своих «Мемуарах» он так передает связанные с данной темой события.

Утром было 8 марта, мы ждали гостей и накрывали на стол, и, когда ко времени все было готово, в дверь позвонили, пришли гости. Среди них была одна девушка, знакомая матери по работе. Праздник отмечали допоздна, а потом мы с матерью решили проводить домой бывшую соседку родителей по старому месту жительства, и оказалось, что девушка, которая глаз с меня не сводила, живет на одной лестничной площадке с соседкой и в той самой однокомнатной квартире, где раньше жили мои родители.

Пока родители сидели у бабушки-соседки, я расположился напротив, в квартире у девушки Светланы. Домой я уже от Светланы не хотел идти, и мы с ней решили, что я остаюсь у неё. Так я остался жить со Светой. Но долго мы с ней не пожили, и в мае месяце я от неё ушёл. Сначала все было хорошо, а потом она стала поздно приходить от подруг каких-то, её не устраивало то обстоятельство, что я слишком сексуален, а ей много и не надо, ну и т. д. В общем, она в больницу сходила, там ей наговорили чего-то по-женски, и все. Я однажды собрал свои вещи и ушёл к матери.

Работал я в «Водоканале ВОС-2» слесарем. Вскоре у меня появилась Марина, которую я знал с 1977 года. Мне тогда было 16 лет, а Марине — 11 лет, её сестра пригласила меня на Новый год к себе домой, и там эта девочка влюбилась в меня и проходу не давала, море слез, истерика, и в общем пришлось вместо старшей младшей заниматься, ухаживать, внимание ей уделять, танцевать с ней. А у меня такие планы сексуальные были насчет старшей, и все рухнуло. Молодость есть молодость. Так вот, спустя 8 лет мы встретились с Мариной, а у неё уже двое детей, с мужем разошлась. И не успели мы с ней начать жить по-настоящему, как она легла в больницу. Я с работы еду домой, собираю ей сумку еды, кастрюли с горячим, прихожу в больницу, а люди надо мной смеются, как над дурачком. Марины нет, она с ребятами уехала отдыхать куда-то. Несколько раз вытерпел я, а потом разошлись наши дороги.

А через некоторое время в меня влюбляется двухметровая Наташа; я ей был по груди. Вроде бы задружили мы с ней, и дело дошло до секса. У этой свои причуды: так, вытащила меня из города на лоно природы ночью у залива на травке заниматься любовью. Ей хоть бы что, а я неделю от комариных укусов отходил, весь зад, спина прыщами покрылись, я был как чесоточный. На капоте машины во дворе захотелось ей трахаться. Ей ничего, а меня хозяин машины погонял с дубиной по двору. В парке среди елочек захотелось ей любви, я же, стоя на земле, не достаю, ну и привстал я на лавочку, как раз по размеру и по росту пришлось, а тут как из-под земли дружинники, женщины и мужчины, вышли, чуть в милицию не попал. В общем расстался я с Наташей.

Отчим и тот мне высказывал и подкалывал. Как только раздавался звонок, отчим шёл и начинал смеяться. «Иди, — говорил он, — твоя лошадь пришла».

Тем временем у меня на работе сложились хорошие отношения с женщинами из лаборатории, аппаратчицами, а главное, с начальницами, мастерами. Соблазняли меня на любовь, то в одном, то в другом месте, а когда дают — не грех и попользоваться для разнообразия. А в «Водоканале» все замужние, и половина мужей там же работает — кто бригадиром, кто мастером или начальником.

Как всегда, Муханкин оказывается не самым надежным повествователем. Его истории мы, конечно же, должны процеживать сквозь некое условное сито, где остаются некие заведомо балластные элементы его прозы. Вряд ли Светлану могла, например, не устраивать его «излишняя сексуальность»: скорее, можно предположить прямо противоположную причину её недовольства. Бегство и выходки Марины, если считать, что рассказ о ней не плод воспаленного воображения повествователя, не получают сколько-нибудь серьезного объяснения. А в истории о двухметровой Наташе настолько очевидны комические интонации, что невольно закрадывается сомнение: уж не для того ли создал этот образ Муханкин-писатель, чтобы рассмешить своего основного читателя Яндиева?

И все же, несмотря на весь наш скепсис, нельзя не признать одного безусловного факта: этот рассказ (при всех мыслимых допущениях, обусловленных различными возможными его интерпретациями) недвусмысленно говорит о том, что тема поиска женщины выдвинулась у Муханкина на первое место. Учтем, однако, что чем дальше мы будем двигаться вперед по муханкинскому тексту, тем меньше будет степень его достоверности и тем больше корректировки потребуется от нас, его интерпретаторов.

В общем, предложили мне по-хорошему уйти из этой организации. Устроился я мукосеем на хлебокомбинат, где с малолетства все знаю, как свои пять пальцев. Тем временем я случайно познакомился с одной женщиной, которая попросила меня помочь ей донести тяжелые сумки. Пока дошли до её дома, и познакомились, её звали Ольга. Она меня пригласила на работу в детсад вечером посидеть за чашкой чая, поговорить о том о сем. Я пришёл, мы допоздна говорили, и я остался там с ней до утра. Ольга еще раз меня пригласила, и я опять пришёл на ночь. Потом она познакомила меня со своей подругой, и пригласила всех вместе к себе домой. Я и её подруга пришли к ней домой, и мы вчетвером: я, Ольга, её муж и подруга — посидели, пообщались за чашкой чая. И мы с Ольгиной подругой ушли. У Томы появилось желание поближе со мной познакомиться, и она пригласила меня к себе домой, где мы знакомились до утра. Через некоторое время Ольга предложила мне руку и сердце, и Тома тоже. Томе я сказал: жить буду с Ольгой, а трахать готов вас обеих. С мужем Ольги я поговорил, и он на другой день исчез в неизвестном направлений. Я перешёл к Ольге и жил с ней некоторое время. Двое её детей были мне только в радость. Получку я ей отдавал полностью, на детей денег не жалел. И вот Ольгу потянуло на приключения. То ей нужно в детском саду на празднике быть — она же воспитатель. И что ни праздник, то на ночь гладя. Денег стало не хватать, и я занялся самогоноварением. Но и это не помогло: деньги исчезают, а я ничего не покупаю в семью. Я собрал свои вещи и ушёл к матери. Пока жил с Ольгой, успел совершить две кражи. Одну из детсада, ковер украл, а вторую из летнего кинотеатра, магнитофон украл.