Паустовский. Растворивший время - Олег Дмитриевич Трушин

Дамоклов меч навис и над самим Калужским издательством.

Молчал и Союз писателей, ещё больше нагнетая напряжённость и неизвестность.

В конечном итоге история «Тарусских страниц» закончилась плачевно: весь нераспроданный и оставшийся на складе тираж альманаха будет уничтожен. В отношении Калужского книжного издательства отделом бюро цензуры и пропаганды ЦК КПСС по РСФСР будет принято важное постановление, в котором первому секретарю Калужского обкома Алексею Сургакову за «недосмотр» по части издательских дел будет объявлен выговор. Строгий выговор будет объявлен и директору издательства Алексею Сладкову, главный редактор Роман Левита вообще будет снят с должности. Примечательно ещё то, что это «грозное» постановление подписал не кто иной, как Егор Лигачёв, тот самый, кто в «перестройку» второй половины 1980-х годов будет активно сражаться за «обновление» общества и, как следствие, выступать за отмену цензуры в печати. Парадокс, да и только!

Писатель Рой Медведев в статье «Н. С. Хрущёв», опубликованной в журнале «Дружба народов» № 8 за 1989 год, указывает на то, что Паустовскому посредством личной беседы с Хрущёвым всё же удалось «отменить» постановление в отношении «Тарусских страниц», подписанное Лигачёвым и Чехариным и тем самым не допустить травли авторов сборника.

Ну что же, может быть, всё так и было. И эта «неофициальная» встреча Паустовского с Хрущёвым вполне могла произойти в ноябре – декабре 1961 года, позже – вряд ли, так как в январе следующего года Константин Георгиевич уедет в Ялту и пробудет там длительное время. Однако скажем, что, несмотря на авторитетное утверждение Медведева, прямых подтверждений тому, что встреча состоялась, нет.

В год выхода «Тарусских страниц», когда ещё не началась вся кутерьма с их погромом, Паустовский чудесным образом наладил «разрушенные» отношения с «Новым миром». Случилось это весьма странным образом, но имело положительный эффект для обеих сторон.

Как это произошло, рассказывает Лев Левицкий, выступивший своего рода «посредником» в этом деле.

Твардовский в этот момент отдыхал в Крыму и редакцией «правил» Дементьев.

«Я пошёл к Дементьеву, – пишет Левицкий в статье «Голос Паустовского», – и рассказал ему о тревогах и заботах Константина Георгиевича… всей душой сочувствующего направлению “Нового мира”, порога редакции которого ему не дано переступить из-за нелепой ссоры. <…>

Идею примирения с Паустовским Дементьев одобрил и предложил мне от имени журнала написать ему письмо… Я такое письмо сочинил. <…> Машинистка напечатала его на редакционном бланке. Я отнёс письмо Дементьеву. Он дважды прочитал его и, вопреки моим ожиданиям, не очень сильно вторгаясь в текст, тут же подписал».

Письмо из «Нового мира» Паустовскому вручил лично Левицкий.

Ответное письмо Паустовского Дементьеву в «Новый мир» последовало 2 октября 1961 года:

«Был искренне рад получить от Вас письмо с предложением печататься в «Новом мире». <…>

Что я могу обещать “Новому миру”? Седьмую книгу автобиографического цикла (шестая уже обещана “Знамени”). Я думаю закончить эту седьмую книгу к осени 1961 года. Кроме того, я могу обещать журналу путевые очерки по Италии, Польше и Франции. Я буду писать их в несколько новом для меня жанре “лирической географии”, хотя это определение и очень узкое»{349}.

Паустовский сдержит обещание.

Уже в «Новом мире» № 2 за 1962 год к юбилею Константина Федина будет напечатана его статья «Взамен юбилейной речи», а в № 5 – путевой очерк под названием «Дорожные записи», в котором будет рассказываться о двух путешествиях по Италии 1956 и 1961 годов. В № 6 за 1963 год выйдет очерк «Третье свидание», в котором Паустовский поведает о Польше.

Впрочем, и шестая книга «Повести о жизни» – «Книга скитаний» – также будет опубликована в «Новом мире» № 10 и 11 за 1963 год. Случится это при следующих обстоятельствах, которые в какой-то степени будут напоминать неприятную историю с «Новым миром». Но только несколько мягче.

После всей нашумевшей истории с «Тарусскими страницами» ко всему тому, что предлагалось Паустовским к публикации, было весьма придирчивое внимание. Вот и редакция «Знамени», увидев в тексте повести «Книга скитаний» что-то особенное, решила вернуть её вариант автору с просьбой доработать. А Паустовский, в свою очередь, взял, да и отправил возвращённую повесть в «Новый мир». Вадиму Кожевникову 20 сентября 1963 года Паустовский напишет:

«Я получил от Вас письмо, которое я расценил как невозможность договориться, так как Вы писали, что редакция не разделяет мою точку зрения по ряду исторических и политических оценок.

Это заявление означало для меня необходимость коренной переработки книги. Сделать это я не могу.

Я был в большом затруднении и решил предложить рукопись другому журналу.

Я ещё не знаю точно, что будет с моей рукописью, но тем не менее давайте считать себя свободными от взятых на себя обязательств по этой книге.

Этот случай не должен, по-нашему, никоим образом повлиять на наши литературные отношения, и следующую свою книгу я опять передам Вам в “Знамя”. Может быть, ей больше повезёт»{350}.

Паустовский немного слукавил в письме относительно того, что он не знал, что будет с рукописью в «Новом мире». Когда писалось письмо Кожевникову, повесть уже была в наборе, и о том, что она будет опубликована в октябре – ноябре текущего года, Паустовский хорошо знал.

Нужно отдать должное «Новому миру» – «Книга скитаний» была принята безоговорочно и без всяких редакторских вмешательств в текст, к чему Паустовский вряд ли был готов.

Ну а если говорить о напряжённости в отношениях между Твардовским и Паустовским, то они никуда не исчезли и после этого редакционного «замирения», порой давая о себе знать, со стороны Твардовского, по очень незначительным поводам.

Когда в 1964 году идеологический отдел ЦК КПСС обратился в Секретариат ЦК КПCC с перечнем фамилий авторов, чьи произведения нежелательно публиковать в «Новом мире», – а это были Александр Яшин, Виктор Некрасов, Илья Эренбург, Владимир Дудинцев, Евгений Евтушенко, Анна Ахматова, Александр Солженицын, Влалимир Войнович, Константин Паустовский, – то Твардовский, получив «на руки» это распоряжение, принял его к выполнению.

Паустовского «Новый мир» больше не публиковал.

И всё же одно обещание, данное «Новому миру» в момент «примирения», Паустовский не выполнит, – седьмая книга «Повести о жизни» так и не будет им создана.

«Танюша, мне стало очень плохо…»

В марте 1962 года в Ялте у Паустовского случился микроинфаркт, заставивший изрядно поволноваться его самого и супругу Татьяну.

Но микроинфаркт тогда не долечили, и новый, случившийся в апреле того же года в квартире на Котельнической набережной, едва не стал роковым.

Ну а потом была госпитализация