«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев

мне кодовые названия. Босх допустил и вторую небрежность: когда он ненадолго вышел из комнаты, на столе, среди бумаг, я увидела его паспорт. Я быстро в него заглянула: он был выдан на имя латыша Абрамова.

Элли тоже нарушила правила секретной службы, показав мне, что радиопередатчик хранится за шкафом. Родом она была из Люксембурга, в Шанхай приехала из Москвы на несколько недель раньше меня. Лишь через много лет я узнала, что настоящая фамилия Абрамова – Бронин, что они с Элли женаты, оба из Москвы. Они мне показались людьми малообразованными, и, находясь в Шанхае, я по возможности старалась их избегать. У Босха я однажды познакомилась с одним из его агентов – Войтом, представителем германской фирмы „Сименс“»[275].

«Абрам», который жил в Китае по документам на имя Максима Риваша, совершил еще одну оплошность, допустив знакомство Куусинен с Войдтом.

Во время трехнедельной поездки на пароходе из Франции в Шанхай Куусинен завела ряд весьма полезных знакомств с японцами и проживавшими в Японии иностранцами. Знакомства, перешедшие в дружеские связи, обеспечили для нее в дальнейшем возможность достаточно правдоподобно обосновать свои поездки в Японию.

В числе таких знакомых, оказавшихся весьма полезными для легализации «Нигрит» и расширения ее связей в Японии, были:

1) Касама – японский посол в Португалии, направлявшийся с семьей в шестимесячный отпуск;

2) итальянец Ликвори, проживавший в Японии 12 лет, сын владельца солидной итальянской фирмы, торговавшей жемчу гом. Отношения с ним перешли в особо близкую дружескую связь: он влюбился в «Нигрит» и предлагал ей вступить с ним в брак «по закону и религии Италии»;

3) итальянец-инженер д-р Нобиле, руководивший строительством в Японии крупной фабрики искусственного шелка.

«Нигрит» прибыла в Шанхай 1 октября 1934 года. А уже 4 октября последовало указание, отменявшее предыдущее: «„Нигрит“ на острова не отправляйте. Оставьте в Вашем аппарате». В оргписьме от 8 октября «Абраму» было разъяснено: «Вопрос использования Нигрит в Вашем аппарате согласуйте с нами по радио. Категорически запрещаем знакомить Нигрит с кем-либо из Вашего аппарата, в том числе из аппарата друзей (представители Коминтерна в Шанхае. – М.А.). О ее существовании никто, кроме Вас, знать не должен».

«Абрам» не без оснований предвидел трудности, с которыми ему придется столкнуться, останься «Нигрит» в Шанхае. Как использовать ее в шанхайском аппарате, он плохо себе представлял. Ему нужен был помощник, однако эту роль мог выполнять только человек с опытом разведывательной работы. К тому же Центр запретил связывать «Нигрит» с кем-либо из шанхайского аппарата. В то же время, как это следовало из доклада «Нигрит», ее можно было привлечь для работы в Японии. По крайней мере, у «Абрама» появились аргументы, чтобы выпроводить ее на «острова», невзирая на указание Центра. 11 октября «Абрам» отправил шифртелеграмму в Центр, в которой перечислил далеко не все связи, которые удалось установить Куусинен: «Нигрит в дороге установила ряд знакомств с японцами и итальянцами. Приглашена в дом Касами, японского посла в Португалии, который ехал в Токио на полгода в отпуск; от него получила рекомендательное письмо к начальнику информационного отдела японского МИД и к баронессе Ишимото – даме из высшего общества. Имеет рекомендации к некоторым интересным итальянцам, в частности, к итальянскому консулу в Кобе. В Шанхае познакомилась с двумя довольно крупными итальянскими офицерами, направляющимися в Токио. Все эти знакомства значительно облегчат ее легализацию на островах. Предполагаю послать ее на острова, не связывая пока ни с кем и поставив задачу прочно обосноваться и завести интересные знакомства. Если с легализацией там у нее ничего не выйдет, она через три-пять месяцев сможет вернуться на работу в Шанхай. Повторяю, многое говорит за то, что она сможет прочно обосноваться на островах».

Центр согласился с «Абрамом». В инструкции «Нигрит» разрешались подготовительные мероприятия по возможным вербовкам, однако запрещалось проведение самих вербовок до возвращения в Шанхай и подробного доклада о проделанной работе.

20 октября Куусинен предприняла поездку в Японию, воспользовавшись приглашением своих новых «друзей». Поездка прошла успешно и дала хорошие результаты в части приобретения новых знакомств и связей, явившихся поводом для повторного приезда в Японию и подготовки почвы для легализа ции и закрепления там на длительное время.

«Нигрит» посетила Информационный отдел МИДа и, выразив желание ознакомиться с жизнью страны, получила в качестве гида и «телохранителя» сотрудника этого отдела (агента департамента полиции) японца Суга Набухару, который сопровождал ее во всех поездках по Японии. Поведение «Нигрит», выдержанное в полном соответствии с легендой, заложило основы для приобретения у полиции положительной репутации.

В числе своих новых друзей Айно Куусинен указала японцев:

1) Матцуга – владелец крупной текстильной фирмы;

2) Сида с женой – капиталист, владелец шелкоткацкой фабрики в г. Осака;

3) Кита с женой – директор крупной экспортной фирмы,

4) Кавабути – главный издатель газеты «Осака Майнити»,

5) Хагосида – главный издатель газеты «Осака Асахи»,

6) 5 издателей различных провинциальных газет,

7) баронесса Исимото,

8) Фудзивара – известный артист-певец,

9) директор театра «Кабуки»;

иностранцев:

1) итальянский консул в Кобе – генерал Гаско,

2) итальянский консул в Иокогаме,

3) итальянец граф Дельбурга – владелец крупной экспортной фирмы. Дельбурга предложил «Нигрит» дешево купить один из его домов со всей обстановкой и оборудованием.

4) Борда – колумбийский консул в Иокогаме,

5) Джордж – дипломатический представитель Кубы,

6) Кетти Берд – англичанка, жена профессора токийского университета. По мнению Куусинен, агент японского правительства.

7) Покресс – американец, по мнению «Нигрит», американский офицер-разведчик.

8) Коквей – американец, генеральный директор пароходной компании «Доллар Лайн».

9) Ряд других иностранцев, владельцев и представителей различных торговых фирм.

По возвращении в Шанхай «Нигрит» поддерживала переписку с новыми друзьями: Сугой, Кетти Берд, д-ром Нобиле, консулом Гаско, графом Дельбурга, а в особенности с Ликвори, близкая дружба с которым давала ей в любое время повод для повторного посещения Японии.

Используя рекомендательные письма, полученные от Касамы, Куусинен познакомилась в Шанхае с директором японского газетного агентства «Симбун Ренго Цусин» Мацумото. Они часто встречались, совершали поездки на автомобиле по Шанхаю и окрестностям. «Нигрит» получала от него книги и информацию по современным проблемам Японии, стараясь глубже ознакомиться с жизнью страны.

В декабре она вернулась в Шанхай, а через три месяца вновь поехала в Японию, рассчитывая задержаться там подольше. Из установленных ею в Японии связей наиболее ценным было признано ее знакомство с группой влиятельных итальянцев в Кобе.

15 марта 1935 года «Нигрит», выполняя поступившее распо ряжение Центра, вновь выезжает в Японию, имея в виду пробыть там на этот раз около полугода; укрепить прежние связи, приобрести новые; подготовить почву для поселения на длительное время; подыскать в Кобе подходящий дом для устройства радиостанции. Полностью намеченный план осуществить не удалось. В связи