Из пережитого - Юрий Кириллович Толстой

чем. Есть, однако, существенные различия, причем не в пользу нынешних лидеров. Герои первых лет революции имели за плечами какой-никакой жизненный опыт. Многие из них прошли тюрьмы, ссылки, вкусили горький хлеб на чужбине. Наши же герои пришли либо из элитных семей и жизни вообще не нюхали, либо из курилок многочисленных НИИ, где, изнывая от безделья, травили анекдоты, ждали своего часа для вступления в КПСС, волочились за лаборантками и секретаршами, а женившись, мучительно думали над тем, как протянуть от получки до получки. Элитные мальчики были отделены от народа непроницаемой стеной правительственных дач и санаториев, закрытых распределителей, престижных круизов за государственный счет, пропускной системой в домах, где они жили, и в учреждениях, где они для видимости числились. Да и самый народ они, выражаясь словами Солженицына, кажется, в «Круге первом», воспринимали как население, рассматривая его как подходящее поле для всякого рода экспериментов и реализации честолюбивых замыслов. Доминирующими их чертами были и остаются трусость, изнеженность и себялюбие. Они никогда бы не решились сами ни на какой сколько-нибудь значимый шаг, не окажись в силу благоприятного стечения обстоятельств у кормила власти. Они продвигались бы по пути, проторенному их отцами и дедами, шныряли бы, как мыши, в коридорах власти на Старой площади, в МИДе, Минвнешторге, выражая собачью преданность своим начальникам, но, в отличие от четвероногих друзей, втайне их ненавидя. Так и дослужились бы они до персональной пенсии, почти наверняка разойдясь с первой своей женой (ошибка молодости!) либо имея на стороне любовницу, которая, в свою очередь, их бы доила, страдая от преждевременного ожирения и с плохо скрываемым презрением взирая на окружающий мир.

Что же касается мальчиков из второго слоя, то они решили, что им терять нечего, и, не имея за душой ни прочных знаний, ни таланта, ни организаторских навыков, пустились на волнах популизма во все тяжкие, постоянно напоминая о том, что прежний режим им не давал ходу и только сейчас они могут развернуться вовсю.

Роднит тех и других то, что хмель власти ударил им в голову, они совершенно ошалели от открывшихся перед ними возможностей и зачастую сами не знают, что с ними делать. И уж во всяком случае не имея и понятия о глубинах народной жизни, не зная, почем фунт лиха, словом, не имея за душой ничего, кроме непомерных амбиций, они явно не владеют ситуацией, вынуждены притворяться и потихоньку переводят за рубеж неожиданно нажитые капиталы, переправляют туда своих детей и в любой момент готовы сигануть сами, как только почувствуют, что корабль, которым они вроде бы управляют, окончательно идет ко дну.

Вообще отношение к ним у меня примерно такое же, как к моим студентам и аспирантам, не подготовившимся к сдаче зачета или кандидатского минимума. Но если в первом случае положение затрагивает только тех, кто провалился, и в общем-то поправимо, то во втором это крайне болезненно отражается на судьбах, а то и жизнях миллионов людей и зачастую непоправимо. С одной стороны, отдаю отчет в том, что это наши дети, хотя и испорченные воспитанием, а теперь еще властью и положением; с другой, мною все чаще овладевает желание поставить их в угол или ткнуть носом в то, что они наделали. Именно так поступают с котятами и щенятами, чтобы приучить их ходить, где следует.

О моем отношении к Ельцину я уже писал. Думаю, что мальчики, которые его окружают, просто-напросто задурили ему голову своим английским, своей эрудицией, которая зачастую носит характер показухи, своими манерами и внешним лоском. В отличие от Ельцина они чувствуют себя в среде иностранных дипломатов, бизнесменов, как рыба в воде, а он, простой крестьянский парень, боится остаться один на один со всей этой сворой варягов, которые меньше всего пекутся об интересах России, а думают о том, как бы потуже набить собственный карман. В свою очередь, он нужен им, этим мальчикам, ибо без него они – ничто. Только эйфория вокруг него, которая пока еще срабатывает, помогает им удержаться у власти. Не будет Ельцина – и в тот же миг они канут в небытие и будут думать только о том, как унести ноги.

Один из уважаемых мною коллег недавно написал, что нынешний российский Президент является надеждой и гарантом демократии. Как бы хотел согласиться с такой оценкой, но факты, к сожалению, говорят об ином.

Хотелось бы также предостеречь наших зарубежных партнеров: не обольщайтесь, господа, относительно тех, кто ныне рядится в демократические одежды! Сегодня эти люди с остервенением оплевывают то, чему еще вчера поклонялись, а назавтра, помяните мое слово, с не меньшим энтузиазмом будут поносить то, что исповедуют сегодня. Никаких убеждений у них нет. Еще вчера они объявляли себя приверженцами демократического правового государства, строжайшего соблюдения законности в международных отношениях, чуть ли не гарантами основных прав человека. Все это не помешало им, как только они в том или ином регионе пришли к власти, встать на путь жестокого подавления инакомыслящих, применения вооруженной силы против национальных меньшинств ради удовлетворения своих непомерных политических амбиций. Эти люди вышли из народа, чтобы никогда не возвращаться в народ. Дабы удержаться у власти, они готовы на все, обвиняя других в том, что в первую очередь может быть инкриминировано им самим. Так что ни единому слову этих господ, которые для прикрытия своих неблаговидных акций нередко апеллируют к международному сообществу, нельзя верить. Их цинизм и фарисейство беспредельны.

На словах они за плюрализм мнений, но при одном «небольшом» условии – если мнение всех остальных совпадает с их собственным мнением. Думаю, что прямо к ним обращены слова Достоевского: «Да, вы будете представлять интересы вашего общества, но уж совсем не народа. Закрепостите вы его опять. Пушек на него будете выпрашивать! А печать-то, – печать в Сибирь сошлете, чуть она не по вас! Не только сказать против вас, да и дыхнуть ей при вас нельзя будет»[67].

Увлечение западных политиков некоторыми деятелями так называемой эры Горбачева, по-видимому, объясняется тем, что западникам (хотя в отношении их тоже не нужно строить иллюзий) трудно даже представить, до какой степени эти деятели морально опустошены. Никого конкретно не называю, но те из моих читателей, которые следили за политическими перипетиями последних лет, догадаются, кто здесь имеется в виду. Думаю, что если мы назовем этих «деятелей» политическими проститутками, то это будет слишком мягко сказано.

Особо следует сказать о взаимоотношениях законодательной и исполнительной власти и о роли нашей прессы и других средств массовой информации. Похоже, что представительные органы все