Величайший из изменников. Жизнь сэра Роджера Мортимера, первого графа Марча, правителя Англии в 1327-1330 - Ян Мортимер

Можно свериться с докладом об открытии могилы Эдварда Первого в первом томе труда «Археология». Процесс бальзамирования предполагается проводить немедленно после смерти, как произошло с Эдвардом Третьим.

26 августа Роджер находился вместе с двором в Донкастере. 4 сентября ему было приказано провести расследование относительно заговоров против правительства на юге Уэльса, и Мортимер, вероятно, оставил двор в Ноттингеме где-то в этот период. У нас нет определенной информации о местопребывании Роджера позднее, за исключением суда с участием Уильяма де Шалфорда в 1331 году, упоминаемого в документах, пока вельможа опять не вернулся ко двору 4 октября. Возможность встречи Мортимера с Беркли и обсуждения с ним жребия, выпавшего Эдварду Второму, не рассматривается. Признание в марте следующего года долга Роджера перед Томасом де Беркли в размере 850 фунтов стерлингов как способно, так и нет, доказать сделку, заключенную между двумя мужчинами.

Также было обнаружено подтверждение, — Уильям де Шалфорд на самом деле являлся тогда представителем Роджера на землях Северного Уэльса.

Согласно документам, Адам Муримут отправился в Эксетер в июне, после смерти местного епископа, Джеймса Беркли. Он оставался там до осени, когда в октябре состоялось назначение Джона де Грандисона.

Грансден в своих Исторических трудах ссылается на работу Муримута, как на дневник, но данный жанр, как нам известно, не был развит до конца шестнадцатого — начала семнадцатого столетия, и это описание, вероятно, немного обманчиво.

Лорды, путешествующие по континенту в статусе младших графов или епископов, могли предполагать для себя получение около 2 фунтов стерлингов. Малтраверс и Беркли, будучи еще скромнее по положению, исполняли очень опасную и необычную задачу. Общее вознаграждение в размере 3 фунтов стерлингов не оказалось бы неразумным.

Термин «поверхностный» позволил историков всех сортов свободу в толковании характера смерти. Одна из исследователей, в особенности, зашла настолько далеко, что перевела термин в значении того, что точка наблюдения приходивших находилась «очень далеко». Она продолжила использовать подобное в качестве доказательства в соединении со словами о дубовых барьерах, позднее упомянутых в тексте и намекающих на хранение останков Эдварда вдали от посторонних глаз. Более развернуто вопрос будет рассмотрен в возвращении к главе 12.

Самая сосредоточенная работа, выполненная на основе Брута Тейлором, предполагает, что первоначально более краткий Брут был начат в Лондоне писцом, связанным с придворными или же с правительственными службами и перебравшимся в Йорк вместе с переехавшей туда в 1332–1336 годах администрацией. Тейлор отдает предпочтение дате Французской хроники, созданной через почти десять лет после составления краткого Брута.

В соответствии с ланкастерской природой длинного Брута, Тейлор добавляет, — «ни одна из летописей периода не заводила поддержку Ланкастера столь далеко».

В работе Тейлора «Французский Брут» упоминается дальнейшее доказательство журнального подхода к составлению летописи. Причина выбора 1329 года в качестве наиболее подходящей даты написания раннего раздела в подозрении, что война между Роджером и Ланкастером в конце 1328 года породила слухи о раскаленном докрасна вертеле, как причине гибели Эдварда. Равно его создание можно отнести, самое раннее, к 1327 году, а самое позднее, — к 1332 году.

Текст об убийстве Эдварда был осовременен по сравнению с английским написанием середины четырнадцатого столетия.

Золотая История также известна в качестве продолжения летописи Уолтера Хемингбургского.

Если свериться с трудом Хантера «Средства, предпринятые для задержания Томаса Гарни», то там показано, что еще, самое позднее, в 1332 году, за участие в заговоре арестовывали даже крайне незначительных лиц.

В течение описываемой миссии Адама Орлетона Папа Римский получил известия о недавней кончине епископа Уорчестера, и порученец подал ходатайство на кафедру для себя, полагаясь на поддержку Роджера и Изабеллы. Вернувшись в Англию, Орлетон обнаружил покровителей не столь счастливыми от его нового статуса, как на то надеялся. Тем не менее, в сентябре 1327 года он еще не вышел из милости, как пишут некоторые историки, и находился от Беркли очень далеко.

Грансден указывает, что цитирование, как в случае с гибелью венгерской королевы, было часто используемым приемом.

Для более полного доказательства наличия у Эдварда бороды необходимо посмотреть на его могилу в Глостере. Тогда как можно спорить, что она не точная копия прижизненного портрета, а скорее стилизованный признак монарха, все изображения Эдварда в его поздние лета обладают бородой. Поэтому логично сделать вывод, — если все существующие изображения больше символы, а не портреты, сам суверен определенно пытался выглядеть идентичным этим символам. Значит, сбривание бороды могло служить оскорблением монарху. И, раз уж так получалось, температура воды проблем не представляла.

Глава 13

Король во всем, кроме наименования

Заговор замка Беркли, без сомнения, одно из самых значительных событий в европейской истории, ставшее еще более важным из-за сохранения своей тайны на протяжение почти семи столетий. Никакое другое событие не может сравниться с ним. Королей временами низлагали, или даже убивали, а их троны занимали новые суверены, но никогда подданный не низлагал властителя, разыграв потом его смерть и погребение, тем не менее, секретно сохранив ему жизнь с целью получения влияния на преемника.

Начало заговора берет исток в признании Роджером важности опеки над Эдвардом Вторым. Это произошло еще много месяцев назад, как показывает захват Мортимером бывшего суверена в начале апреля. Приобретение власти над низложенным королем было не просто средством снизить возможность побега Эдварда или вероятность, что граф Ланкастер не прибегнет к нему, как к политическому оружию, оно также предоставляло Роджеру контроль над Эдвардом Третьим. С тех пор, как Эдварда Второго вынудили отречься от трона, низложенный монарх представлял для сына опасность, хорошо сравнимую с опасностью, угрожающей Роджеру и Изабелле. Получись его спасти, он заявил бы о примененном к нему принуждении незаконно отказаться от короны. И пожелай кто-то могущественный восстановить того во главе страны, юному королю пришлось бы выбирать между противостоянием отцу на поле брани и собственным отречением. Последнее даже не рассматривалось, ведь, в таком случае, прежний суверен несомненно приговорил бы матушку Эдварда-младшего с Мортимером и многими другими присоединившимися к ним во Франции людьми к смерти. Поэтому, учитывая пребывание Эдварда Второго под надзором Роджера, молодой король зависел от вельможи в вопросе устойчивости трона и безопасности для жизни своей матери.

Существовала еще одна серьезная причина, чтобы в 1327 году оставить Эдварда в живых: Изабелла не хотела убийства мужа. Ее нежелание совершать преступление подкрепляется посылкой супругу в темницу подарков и бурной минутой во Франции, когда Изабелла предположила, что может вернуться к