Опыты для будущего: дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания - Александр Михайлович Родченко
Опыты для будущего: дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания читать книгу онлайн
Сборник дневниковых записей, статей, писем, стихов и манифестов Александра Родченко (1891-1956) – это не только хроника жизни одного из творцов русского конструктивизма, но и история целого направления в искусстве. Вся жизнь была для Родченко непрекращающимся творческим процессом, серией «опытов», которые прекрасно отражены в его текстах разных лет: в беспредметных стихах, посвященных его будущей жене Варваре Степановой, в личных заметках, полных восхищения и удивления от погружения в мир искусства, в статьях, посвященных фотографии и дизайну или «конструированию вещей», в записях о работе с современниками и друзьями – Маяковским, Ганом, Мейерхольдом, Кандинским и др. Родченко удалось очень точно передать ощущение современной ему эпохи революционных открытий, смелых экспериментов, для которой, как писала Варвара Степанова, «будущее – единственная цель».
Фотография настолько технически проста и быстра, настолько необходима как прикладная к науке и технике, что ее как таковую как очень близкую и доступную не считают достойной пророка. Она необходимая и доступная.
Лишена признания за ней гениальностей мастеров.
Глава 5
Перестройка художника
1933–1940
А.М. Родченко. на стадионе «Динамо». 1935
О «перестройке художника» Родченко говорил в своем выступлении на круглом столе во время работы выставки «Мастеров советского фотоискусства». Это было время «чисток», начало репрессий, когда делили художников и фотографов на «пролетарских» и «формалистов». В 1931 году в фотографической прессе была раскритикована созданная Родченко и фотографом Борисом Игнатовичем творческая группа «Октябрь», еще раньше, в 1930 году, закрылся и был расформирован ВХУТЕМАС-ВХУТЕИН, где профессор Родченко вел проектирование на металлообрабатывающем факультете.
Родченко ушел в фоторепортаж по заданию издательства «Изогиз». Он мечтал показать какую-нибудь грандиозную стройку и уехал в Карелию, где заключенные строили Беломорско-Балтийский канал. На канале выходила газета для заключенных «Перековка». Тому, кто ударно трудился, сокращали сроки заключения. Отсюда у Родченко возникло это слово, «перестройка». Из своих фотографий он сделал целый номер журнала «СССР на стройке», критика прошлых лет перестала ранить…
Он подбирал работы для фотовыставки «Мастеров…» с некоторой опаской, но участие оказалось удачным. Об этом он говорит в автобиографии «Черное и белое».
Помимо «перестройки» идейной, публичного отказа от формальных исканий, Родченко говорил и о смене задач, областей творчества, техник. Он честно рассказывал свою историю как художника, показывая, что его биография богата событиями и достижениями.
В эти годы он часто сомневался в себе, в своем искусстве…
На эти годы приходится пик занятий репортажной фотографией. Он снимает лесопильный завод, Москву в первую пятилетку, строительство канала, пионеров, спортивные состязания и парады. В эти годы он продолжает участвовать на зарубежных фотовыставках в разных странах, посылая свои снимки через ВОКС – Всесоюзное общество культурной связи с заграницей.
И в эти же годы он возвращается к живописи после 14-летнего перерыва. Его первая картина – это символическое изображение жонглера, бросающего шары. Это как игра судьбы, как аллегория жизни тех лет. И если попытаться представить себе, как бы выглядел Родченко в эти годы, то, наверное, самым близким по духу и смыслу будет его автопортрет в виде клоуна. Есть несколько таких персонажей в живописи Родченко, напоминающих нам его самого. Среди них: гримирующийся клоун, клоун с саксофоном на цирковой арене и клоун в строгом ошейнике с напудренным лицом.
«Акробаты и клоуны не могут быть реалистами», – написал Родченко на титульном листе одного из альбомов со своими набросками и эскизами на тему цирка.
Родченко А. Перестройка художника // Советское фото. 1936. № 5–6.
А.М. Родченко. Клоун. 1934
ПИСЬМА К В.Ф. СТЕПАНОВОЙ
А.М. Родченко – В.Ф. Степановой
Записка на листке календаря 25 марта 1930 г.
Я ушел в мир иной[207], где нет авансов, ни пивной, а вроде ВОКС[208], а оттуда в Октябрь[209]. Скучаю по тебе в шкафу и целую.
Анти
А.М. Родченко – В.Ф. Степановой
Телеграмма
10 августа 1930 г.
ЗАВТРА ЕДЕМ ВАХТАН ТЕЛЕГРАФИРУЙТЕ ГОСТИНИЦА КРАСНОЕ КУПЕЧЕСТВО ФУФАЙКУ САПОГИ АДМИНИСТРАТОРОМ
ЦЕЛУЮ АНТИ[210]
А.М. Родченко – В.Ф. Степановой
Записка на листке календаря 20 августа 1930 г.
Милая Варвара!
Начало работы довольно трудное. Из всей аппаратуры работает исправно только одна «лейка»[211].
У большого киноаппарата неблагополучно с фокусом. «Септ» тоже без фокуса. Еще есть фотоаппарат у Леона Леткара, но он находится без снабжения предметами первой необходимости, т. е. пластинками. Еще есть и зеркалка у помощника, но, кроме использования зеркала для бритья, ни к чему не пригодна. Так протекает жизнь киноэкспедиции. Но настроение у всех активных по картине № 230, именуемой «Химизация леса», самое бодрое. Борьба с технической разрухой идет каждый день, и картина будет снята не в пять, а в три месяца.
Если можешь, пришли пластинок 9×12 см.
Сегодня смотрели канифольно-скипидарный завод, очень интересный, построен в 1924 г.[212] Кругом лес, ехать до него от Нижнего 200 верст по заводской, а кругом сосна; говорят, лес идет до севера, водятся волки и медведи.
Снимаем мы так. У крестьянина заарендована старая кляча Манька. Нагружается воз аппаратурой, зеркалками и прочим барахлом, а мы по очереди садимся тоже. Остальные шествуют пешком. К тому же за нами бегут две собаки, причем каждый день разные, но бегут до конца и возвращаются с нами обратно. Во время съемки путаются под ногами и всё время влезают в кадр.
Я снимаю много и грущу о тебе.
Письма твои – единственная радость, газет не читаю совсем, пришли хотя бы старые.
Твой Анти
А.М. Родченко – В.Ф. Степановой
Вахтан, 4 сентября 1930 г.
Захотелось написать еще отдельно о том, что ты, кроме того, что мой единственный друг и когда тебя нет, то как будто я только половина себя.
Мне не с кем поговорить вечером о сделанном, мне некому рассказать, что видят мои глаза за день.
Они как будто видят для тебя, для того, чтоб показать тебе, что я видел и виденное передать тебе.
Я люблю тебя, моя маленькая!
Я люблю тебя, моя хомочка.
Я никогда не перестану любить тебя.
Я твой, только твой.
Анти
[На штампе почтамта 4 9 30 16.]
Милый Котя!
Приезжать тебе не стоит, так как возможно, что мы скоро кончим здесь и едем или в Ветлугу или Балахну.
Если будет погода, как сегодня, то дней 10 и всё готово. Работаем почти одним «Септом»; если бы его не было – пришлось бы ехать в Москву.
В лаборатории есть на верхней полке,
как войдешь, налево МОТАЛКА для кассет [рисунок]
«Септа», сделанная из ручки швейной
машины; она привинчена к полке, вид такой:
Пришли ее в Вахтан – очень нужна.
Целую крепко. Анти
А.М. Родченко – В.Ф. Степановой
Вахтан, 7 сентября 1930 г.
Получил сегодня посылку с хлебом, сахаром и папиросами. Все тебя благодарят.
Хлеб немедленно разрезан и приготовлен к сушке.
Сахар выдал по куску, и все закурили до головокружения.
Принесли лампы, но нет «Панкино»[213] пленки – ждем.
Кстати, сегодня начало проглядывать солнце.
Я сегодня дежурный и так шикарно вышло, что пришла посылка.
Вероятно, в Ветлужскую не поедем, а прямо в Москву; снимать будем 5 дней завод
