Стивен Кинг за железным занавесом (история книг С. Кинга в СССР и России, 1981-2025) - Ернар Шамбаев

процесс, и в нем действительно задействовано много специалистов: исследователи, редакторы, ассистенты, специалисты по маркетингу, составители аннотаций, сценаристы буктрейлеров, авторы сопутствующих материалов. Все это – часть индустрии. Работа гострайтера не всегда означает, что он пишет саму книгу «вместо» кого-то. Довольно часто он:

1) собирает материалы для будущей книги;

2) делает ресерч по историческим или техническим деталям;

3) адаптирует текст под разные рынки – для разных стран и культур;

4) занимается сопутствующими материалами – рекламой, сайтом, блогами.

То есть речь идет не о подмене авторства, а о сотрудничестве в рамках масштабного творческого и коммерческого проекта. Это нормальная практика на Западе, но вызывает бурю эмоций в России, где автор до сих пор воспринимается как нечто одинокое и сакральное.

Кинг – действительно исключительный трудоголик. Он не только пишет много, но и, по свидетельству коллег и биографов, пишет сам. Его стиль, его темы, его ритм – это узнаваемая авторская подпись. Даже если он и прибегает к помощи редакторов, фактчекеров и ассистентов (что логично при таких объемах), это не отменяет его личного участия в каждом произведении.

Парадоксально, но факт: обвинения в использовании «негров» часто звучат не потому, что автор «слишком плох», а потому что он «слишком хорош». Это способ обесценить его успех, найти удобное объяснение чужому таланту, перевести разговор с восхищения на подозрение. Где не справляется восприятие – включается теория заговора.

В России аналогичный образ окружает писательницу Дарью Донцову, чьи иронические детективы долгое время занимают полки магазинов и топы продаж. За ней давно и устойчиво закрепился слух: «сама она ничего не пишет», «работает целая бригада», «все делают литературные рабы». Самая известная (и уже почти фольклорная) версия – про «трех мужиков из Воронежа», якобы постоянно пишущих за Донцову новые романы.

Показательно, что и в случае Кинга, и в случае Донцовой речь идет о неверии в личную работоспособность. И там и там подозрения вызываются не качеством текста, а количеством написанного. Если человек пишет одну книгу в год, он – писатель. Если пишет десять, то он «цех», «фабрика», «бренд». А если он при этом еще и популярен, значит, точно не сам.

Дарья Донцова не только иронизирует над слухами о «трех мужиках из Воронежа», но и открыто рассказывает о своем распорядке дня и стиле работы. В одном из своих постов в соцсети она так описала свой писательский процесс: «Я встаю в 5, пишу с 6 утра. До какого времени? А пока напишутся ежедневные 30 страниц. Прерываюсь только на поездку в храм, возвращаюсь со служб и опять за стол. Потом занимаюсь другой работой. И у меня не обезличенные файлы, а тонны бумаги, которые исписаны одним почерком».

Подобные байки – о Донцовой, Кинге и других – зачастую строятся не на анализе текстов, а на предубеждении: если человек плодовит, значит, он или лжет, или делегирует. Общественное сознание проще примиряется с успехом, если за ним стоит «бригада», а не одинокий автор с ручкой в пять часов утра.

Стивен Кинг и Дарья Донцова (фантазия № 2)

Полдень в Бангоре. Недавно прогремела гроза. Стивен Кинг сидит в кожаном кресле, лениво попивая газированную воду со вкусом клюквы и размышляя над написанным утром одним из литературных негров романом про говорящую крысу-убийцу и оживший пылесос, который по ночам высасывает души детей. Внезапно звонит телефон. На экране высвечивается: «Darya Dontsova».

Кинг удивлен. Обычно она пишет только по e-mail и шлет фотки мопсов с подписями типа: «Муся прочла «Оно», теперь спит с ночником». Он нажимает зеленую кнопку на экране.

– Стивен, здравствуйте! – немного устало звучит голос заокеанской подруги.

– Доброго дня, Дарья. Или, скорее, доброй ночи.

– Как поживает ваша Молли, Исчадие Ада и Воплощение Зла?

– У нас недавно была гроза с молнией, и Молли от страха забилась под кровать. А ваши мопсы как? Муся? Фира?

– О, с ними все замечательно! Я только что почистила им зубки и уши и подстригла когти. Завтра идем в груминг-салон на стрижку «под британского лорда»…

Повисла неловкая пауза. Стивен чувствует: звонок не просто так.

– Стивен, – продолжает Донцова, понижая голос до заговорщического шепота. – Стивен… мне нужна небольшая услуга.

– Конечно. Если только это не «дать интервью Первому каналу».

– Нет-нет, ничего такого. Я тут к вам по рабочему вопросу.

– Я весь во внимании.

– Я пишу новый роман – «Кладбище домашних секретов»… Нет, не плагиат, не переживайте! Ничего общего с вашим «Кладбищем домашних животных». Но…

– Но?

– Срок сдачи был вчера, а я… я, похоже, стала Джорджем Мартином! У меня только пара глав, где Иван Подушкин раскрывает заговор в «Ашане». А еще его соседка, оказывается, замужем за агентом ФСБ, работающим под прикрытием в элитной ветеринарной клинике.

Стивен фыркает, едва не пролив газировку.

– Дарья, к чему вы ведете?

– Ну, вот вы – мэтр, у вас этих литературных негров… целая шахта в подвале! Одолжите, пожалуйста, парочку на недельку-другую. Или хотя бы одного. Или половину. Мне нужно срочно дописать три финальных убийства, один ложный след и развязку, где все объясняется с помощью таинственного письма от покойной бабушки… Быстро, грамотно, шутки, прибаутки, обороты, сюжетный поворот с двойником и таинственной незнакомкой… Знаете, как у нас это делается.

– Хм. Вы же вроде говорили, что пишете все сами, без помощников?

– Ну, официально – да. Но вы же сами понимаете, писать одному просто невозможно! Это совершенно немыслимо!

– А негры ваши где? Приболели?

– Разбежались! Один ушел в монастырь, второй – в запой, а третий пакует чемоданы на землю обетованную… Ну пожалуйста! А я потом пришлю вам рецепт своего фирменного пирога из киселя и автограф в благодарность.

– Дарья… – вздыхает Кинг. – Вдохновение – в вас самой. Просто поверьте, что вы – мастер. Даже если иногда помогает домработница.

– Вы так это мило говорите. Как будто не читали моих 287 книг.

– Читал. Как в переводе, так и в оригинале. Это был… определенный опыт.

Кинг вздыхает еще раз. Молли, услышав хозяина, вздыхает тоже. Стивен Кинг смотрит в окно. Тучи снова сгущаются. Похоже, его неграм покой только снится.

– Ладно, – говорит он. – Пришлю вам Чарли. Но не более чем на три дня. И, пожалуйста, не кормите его сгущенкой и вдохновляющими цитатами. От них у него развивается творческий кризис.

– Договорились! – радостно восклицает Донцова. – А можно я вам потом пришлю кусочек главы? Там есть сцена, где героиня прячет тело бывшего в коробке из-под пароварки. Хочу услышать ваше мнение как мастера саспенса!

Они прощаются.

– Ты слышала, да? – обращается Стивен к Молли. – Думаю, именно