Тормозной путь - Владимир Волков

– Амалия, хотите, я докажу, что евреям в Союзе живётся лучше, чем русским?

– Хотите пари? Я готова, только на что?

– На исполнение желания проигравшим, согласны?

– Вполне, слушаю доказательство.

– Вот вы жалуетесь, что вас не выпускают. Однако вас немного помурыжат, немного поиздеваются, но в конечном итоге выпустят, и вы уедете куда хотите. Однако у меня, русского человека, такой возможности нет. Если я захочу последовать вашему примеру, меня тут же объявят умалишённым и кое-куда упекут. Согласны?

– Да, логика у вас присутствует. Согласна, проиграла. Какое же ваше желание я должна буду исполнить?

– Глядя на вас, такую умную и красивую девушку, у меня может быть одно желание – только поцелуй, настоящий, крепкий, затяжной.

– Хотите при всех?

– Нет, наедине, а время и место вы сами определите.

Она назвала номер своего домашнего телефона и попросила позвонить завтра во второй половине дня, когда она будет дома одна. Позвонив на следующий день, Виктор получил разрешение зайти к ней, после чего она полностью и с высоким качеством выполнила его желание. Далее у них нашлось много тем для обсуждений и общих взглядов по многим жизненным проблемам. В тот день он ушёл от неё только перед самым приходом её родителей, которые его визит могли оценить не совсем адекватно. В последующие дни их встречи приобрели регулярный характер – они посещали театры, ходили на просмотр кинофильмов, а в дни, когда её родители и старшая сестра уезжали на дачу, которую они никак не могли хорошо продать, Амалия оставляла его у себя на ночь. Сложившиеся у них отношения шли по сценарию перерастания в семейные, но она чётко дала знать, что её родители уже подыскали ей жениха из еврейской среды, отчего с ним у неё может быть только свободнолюбовная связь. На вопрос, любит ли она своего потенциального жениха, Амалия ответила отрицательно, упомянув, что у него тоже есть какая-то любовница, и, как ей кажется, из русской среды, так что ситуация идентична. Однако ни её жених, ни она против воли родителей сделать ничего не могут, поскольку там действует какой-то междусемейный расчёт. Месяца через два Амалия сообщила, что её семья получила разрешение на выезд, и ему с ней осталось быть вместе не больше недели. По объявлению он снял на сутки квартиру, где они провели прощальную ночь. В день вылета Виктор заранее приехал в аэропорт Шереметьево-2, где незаметно для окружающих путём зрительного контакта с ней визуально проводил её до стойки паспортного контроля на самолёт, вылетающий в Вену, поскольку тогда прямых рейсов до Израиля не было, и в Австрии им предстояла пересадка на другой самолёт до Тель-Авива.

С того времени никакой информации об Амалии Виктор не получал и в какой-то мере был рад появлению Бори, который, надо было думать, уже доехал до города. Однако при этом возникала и некоторая рецидивная мысль, что, весьма возможно, за Борей ведётся какое-то наблюдение. Теперь, если Виктору вдруг позвонит Амалия, он может оказаться в каком-то нежелательном ему списке, что (во всяком случае до утверждения его диссертации) не будет означать ничего хорошего. В конце концов, оставалась надежда, что в научные дела спецслужбы вторгаются достаточно редко, потому как мало что там могут понять, и морально-нравственные вопросы обычно не являются сферой их деятельности.

Постепенно такие мысли стали угасать, и в конце февраля Люда вместе с другими входящими почтовыми отправлениями принесла Виктору открытку из ВАКа со штампом о присуждении ему учёной степени доктора технических наук. Он тут же позвонил своему научному консультанту профессору Савинову, от кого получил соответствующее поздравление, к которому также присоединился его друг Александр. Теперь оставалось немного подождать до получения диплома. Поводов для рецидивных мыслей заметно поубавилось, и приближение весны настраивало на что-то хорошее. Знаменательным событием того времени был 26-й Съезд КПСС, репортажи с которого передавали все источники массовой информации, сообщавшие людям об успехах и рекордных достижениях в деле строительства развитого социализма. Принятый на этом съезде очередной пятилетний план, как было сообщено, воодушевивший советских людей на новые подвиги, в народе воспринимался как события трёх букв «П», то есть «Пятилетие Пышных Похорон». Люди ждали перемен к лучшему, но пока страна тормозилась в прежнем режиме.

Спустя несколько дней в его кабинете раздался протяжный телефонный звонок. Виктор снял трубку и услышал голос телефонистки, что его вызывает абонент из Болгарии. После соединения он услышал голос Амалии. В разговоре они рассказали друг другу о себе и кое-что вспомнили. Далее она спросила, не против ли он летом пообщаться с болгарским профессором Эмилем Морчевым, который может прислать ему приглашение, чтобы заранее оформить документы. Виктор ответил, что нисколько не против, поняв это как предложение к их встрече. Тогда она предупредила его, что позже с ним свяжется секретарша этого профессора, чтобы уточнить детали его приезда. Пожелав друг другу всего доброго, они закончили разговор.

Положив трубку, Виктор пытался домыслить, что в их разговоре прозвучало в контексте того, что было понятно только им двоим и не нужно было тому, кто этот разговор слушал. Утверждать, что разговоры не прослушиваются, было наивно. Получалось, что Амалия специально приезжала в Болгарию, чтобы оттуда ему позвонить. Такое можно было рассматривать только как действие, заслуживающее высокой оценки её умственных способностей. Не каждая женщина до такого додумается. Упоминаемого профессора он знал в свою бытность аспирантом, когда тот приезжал в Москву. Из разговора можно было понять, что Амалия хочет летом встретиться с ним в Болгарии. Сутки спустя Виктору позвонила девушка, сказавшая, что её зовут Бистра (что на русский язык её имя переводится как Светлана). Она уточнила некоторые данные и попросила назвать адрес, чтобы переслать документы на вызов, а также назвала номер телефона, по которому можно будет ей позвонить, чтобы сообщить дату и время его приезда. Перспектива съездить летом в Болгарию представлялась ему довольно заманчивой, тем более что когда-то в студенческие годы он там был в составе комсомольской делегации.

В середине марта Виктор ответил на звонок начальницы спецчасти института, сообщившей ему дату заседания учёного совета, где ему надо быть для вручения присланного из ВАКа диплома доктора наук. В назначенный день перед началом заседания совета он зашёл на кафедру, пообщался с сотрудниками, после чего вместе с профессором Савиновым они прошли в зал заседания совета. В начале заседания ректор вручил ему и ещё нескольким людям так называемые корочки о присуждении им учёных степеней и присвоении учёных званий; среди присутствующих он увидел Ирину – аспирантку, которая