Избранные воспоминания и статьи - Осип Аронович Пятницкий

«Патриархальные» взаимоотношения, установившиеся между большевиками, постоянными работниками Совета, и лидерами меньшевиков и эсеров, опутали боевые органы восстания. Уполномоченные ВРК, которые вели в течение двух дней, 26–27 октября, от имени ВРК переговоры с Рудневым и Рябцевым, поверили заявлениям Рябцева, что он восстановит в Кремле то положение, которое было до 25 октября, т. е. отзовет юнкеров при условии, чтобы ВРК вывел из Кремля рогу 193-го полка. ВРК роту вывел, но Рябцев вновь поставил оцепление юнкеров у ворот Кремля, как только эта рота покинула Кремль. За этой ошибкой последовала еще более тяжелая: комендант Кремля сдал Кремль. Белогвардейцы получили вооружение — винтовки, пулеметы и 2 броневика.

За миролюбие коменданта и комиссара белогвардейцы отплатили обманом, они не только сразу же обезоружили солдат, но и поставили их под пулеметный огонь.

3. Буржуазные газеты были закрыты ночью с 25 на 26 октября, но были оставлены газеты эсеров, меньшевиков и др. соглашателей. Эти газеты обливали грязью большевиков и восставших рабочих и солдат. Они распространяли лживые слухи о поражении большевиков в Петрограде и о победах Керенского.

4. В ВРК были избраны пленумом Советов 2 меньшевика и один объединенец. И это была серьезнейшая ошибка. Они всячески мешали революционным действиям ВРК. Их не следовало избирать, но если они и были избраны, то раз они мешали борьбе, их надо было удалить.

5. ВРК, естественно, обосновался в здании Совета. Эсерам и меньшевикам, членам Исполкомов и президиумов Совета рабочих и солдатских депутатов, была предоставлена полная возможность беспрепятственно шнырять по зданию Совета, высматривая, где и что делается. Они докладывали обо всем, что делается в ВРК, Комитету общественной безопасности, в который входили и их представители. Больше того: когда ВРК или его штаб вызывал части войск к Совету, то меньшевики и эсеры, члены Совета солдатских депутатов, уговаривали солдат не участвовать в «братоубийственной войне». Все эти лазутчики покинули здание Совета лишь 27 октября, когда уже был предъявлен Рябцевым ультиматум ВРК. Тогда же ушли и 2 меньшевика из состава ВРК.

6. Московский комитет партии, не будучи согласен с линией части товарищей, работавших постоянно, начиная с Февральской революции, в Исполкоме Советов (тт. Ногин, Игнатов, Максимов и др.) никого из них не ввел в ВРК. Но они чувствовали себя хозяевами в Совете (т. Ногин был председателем Совета с того времени, как большевики получили в них большинство). Большинство членов ВРК большевиков и большевистского партцентра раньше в Совете не работали. Аппарат Совета целиком и полностью находился в руках тт. Ногина, Смидовича, Игнатова и др. Товарищи Смидович и Игнатов присутствовали на заседании бюро всех фракций (25 октября), которое приняло резолюцию о создании «демократической власти», резолюцию впоследствии отвергнутую МК и фракцией пленума Советов. Эта группа товарищей воспрепятствовала развертыванию энергичной борьбы и на протяжении всего этого времени настаивала на ведении переговоров с Рябцевым и Рудневым.

7. На требование, предъявленное Рябцеву ВРК 26 октября утром о пропуске оружия из Кремля и возврате забранных юнкерами грузовых машин, Рябцев ответил предложением начать переговоры о вооружении рабочих и т. д. Вместо того чтобы подкрепить свои требования военными действиями в районах, ВРК начал переговоры, которые под влиянием В. П. Ногина, приехавшего 26 октября из Петрограда, длились два дня. Но и прекращение этих переговоров произошло по инициативе белогвардейцев и после того, как они достигли своей цели. Переговоры не только укрепили противника, но, вселяя иллюзии о возможности передачи власти Советам без вооруженной борьбы, отразились демобилизующе на работе в районах. После того как Рябцев нарушил соглашение об удалении юнкеров из манежа, юнкера напали на двинцев вечером 27 октября, а затем Рябцев предъявил наглейший ультиматум о ликвидации ВРК, аресте и предании суду его членов (ультиматум был отвергнут ВРК) и, овладев обманом Кремлем, расправился с солдатами. В. П. Ногин 28 октября, до своего отъезда в Петроград, пытался вновь завязать переговоры с Рудневым и Рябцевым.

Переговоры 26 и 27 октября юнкера использовали следующим образом: а) они сорганизовались и тесным кольцом окружили здание Совета; б) они произвели налеты на самокатную роту в Петровском парке, где захватили пулеметы, на Симоновские патронные и пороховые погреба, откуда вывезли патроны, на первую артиллерийскую запасную бригаду, где захватили два трехдюймовых орудия (без замков); в) они выиграли время, рассчитывая получить подкрепления.

Нерешительность руководящих органов восстания затянула борьбу и этим принесла вред восставшим рабочим и крестьянам.

IV. Перемирие по требованию Викжеля и использование переговоров белогвардейцами в свою пользу

29 октября, когда стратегическое положение Военно-революционного комитета значительно улучшилось и инициатива наступательных действий перешла в его руки, московское бюро Викжеля, представители которого «вышли» из состава Комитета общественной безопасности только по требованию петроградского Викжеля, предъявило ультиматум Викжеля Военно-революционному комитету и Комитету общественной безопасности.

Викжель, возомнивший себя признанным организатором будущего правительства, еще 25 октября объявил себя в Петрограде возглавляющим Министерство путей сообщения. 29 октября он выступил в Петрограде с категорическим требованием, разосланным по всей стране, «немедленно остановить гражданскую войну и сплотиться для образования однородного революционного социалистического правительства», угрожая всеобщей железнодорожной забастовкой и объявляя всех, «кто будет продолжать споры… врагами демократии и предателями родины»[72].

Ультиматум, предъявленный Викжелем в Москве, содержал угрозу приостановить железнодорожное движение с 12 часов ночи с 29 на 30 октября, «если к тому времени боевые действия в Петрограде и Москве не будут прекращены»[73].

В Москве викжелевский ультиматум совпал с моментом, когда боевые успехи рабочих и солдат определенно стали угрожать разгромом белогвардейцев и юнкеров. С другой стороны, Комитет общественной безопасности 29 октября уже получил сведения из ставки о том, что 30 октября — в день перемирия — в Москву начнут прибывать войска с Юго-Западного фронта и что к 29–30 октября готовится восстание юнкеров в Петрограде[74].

Московский ВРК на переговоры пошел. Перемирие было объявлено с 12 часов ночи с 29 на 30 октября.

Викжель образовал согласительную комиссию в составе представителей МВРК, КОБ, московской организации меньшевиков, Совета солдатских депутатов (старого), Совета союза почтово-телеграфных служащих и московского бюро Викжеля, который предложил следующий проект соглашения:

«1. Образованные специально в связи с вооруженным столкновением сводные части как солдатские, так и офицерские распускаются.

2. Обе стороны издают постановление о сдаче оружия, захваченного для организации боевых дружин в период боевых действий.

3. Для контроля над выполнением этих обязательств учреждается комиссия, состоящая из представителей обеих сторон на паритетных началах и представителя Викжеля.

4. В Москве создается орган, объединяющий и руководящий обычной деятельностью всех органов власти и обладающий чрезвычайными полномочиями; этот орган сохраняется впредь до решения центральным правительством