Декабрь-91 год. Моя позиция - Михаил Сергеевич Горбачёв

распада СССР, где Россия, как известно, играла главную роль. В сущности, она стала жертвой «веймарского синдрома».

Однако все это было «детскими игрушками» по сравнению с тем, что произошло в области безопасности в результате «дружеского» развода бывших советских республик. У нас ведь считается, что наш развод совсем не суровый по сравнению с распадом Югославии. Но разве это так, если учитывать чудовищные масштабы людских и материальных потерь от СВО на Украине. И совершенно очевидно, что этого вполне можно было избежать, если бы была реализована горбачевская идея трансформации СССР в конфедеративный Союз Суверенных Государств.

Можно ли извлечь уроки из всего этого? И вообще, как это сделать, если массы людей склонны предаваться магическим ожиданиям. Ведь миллионы упрекали Горбачева сначала в том, что он якобы сдерживал благородные попытки Ельцина и его команды провести «правильные» реформы. Но уже через несколько месяцев те же миллионы ругали Михаила Сергеевича уже за то, что он вообще допустил их приход к власти. И ведь я говорю о докторах наук, профессорах. Почему-то считалось, что надо просто поверить младореформаторам, и они приведут нас в рай. Надо только потерпеть до осени. Ну это же недолго – со 2 января до осени… Конечно, никто не думал, что инфляция будет 2600%. Но все равно, надо терпеть. Потом выяснилось – терпи не терпи, уже все случилось. Получился капитализм в своем первозданном виде. Значит – спасайся, кто может и как может.

Люди стали переживать: оказывается, мы были дурачками, отказавшись от ненавистного ранее социалистического строя. То есть переживали не о том, как сами ошибались во время перестройки, а о том, что вообще зря ее затеяли. И повторю, уже сама сталинская эпоха ныне становится одной из скреп «разумного консерватизма». Что вообще-то полностью блокирует цивилизованное развитие страны. Также вредят ей теперешние попытки власти восстановить усеченный СССР как очередной вариант имперского устройства государства. В общем, опять в стране воспроизводится извечное бескомпромиссное и потому бесперспективное противоборство западников и почвенников. И в настоящее время оно проявляется в полную силу: 20% людей в стране за европейский путь развития, 80% – за наш собственный путь, за изоляцию от остального мира.

В заключение уместно, на мой взгляд, обозначить три горбачевские рекомендации потенциальным строителям демократической России. Во-первых, никогда не должен нарушаться приоритет демократических институтов над любой политической целесообразностью, ибо «власть развращает – абсолютная власть развращает абсолютно». Во-вторых, разумная политика никогда не должна основываться на онтологизации теоретических схем, какими бы безупречными они ни казались. И наконец, в-третьих, распад тиранического единовластия далеко не всегда влечет за собой распад страны. Ужасающее заблуждение считать борьбу за сохранение Союза даже в форме конфедерации проявлением имперского синдрома.

Сегодня наш беспокойный мир вновь жаждет стабильности во имя достижения свободы и справедливости. И никто так ясно и естественно не воплощал в себе эти великие ценности, как Михаил Сергеевич. Его идеи и авторитет вновь нужны стране и миру.

Что было сделано до 1991 года и потом потеряно…

Владимир Дворкин[*]

Через тридцать лет после выхода книги в сегодняшней российской действительности все отчетливее и ярче становится понимание того, что было сделано до 1991 г. включительно и что потом потеряно.

Об этом позже, но прежде не могу не процитировать сказанное М.С. Горбачевым в самом начале книги: «В книге моя позиция показана в том виде, в каком она была заявлена в те декабрьские дни и недели, а не осовремененная и скорректированная с учетом событий уже этого года. И поступаю так тем более потому, что многие, на ком лежит ответственность за принятые в те дни решения, сейчас очень уже стараются “прихорошитъся”, оправдать свои декабрьские позиции».

Разными определениями можно характеризовать эту позицию: назвать ее высоконравственной, на редкость порядочной, мужественной, но всего этого мало. Может быть, прежде всего – исключительно честной.

Мне довелось только однажды, очень давно, встретить такое отношение к написанному другой величайшей личности – Уинстона Черчилля. В предисловии к шеститомнику «Вторая мировая война», который он готовил, в том числе, во время второго пребывания в должности премьер-министра (до 1955 г.), он написал, что теперь думает во многом по-другому по сравнению с 1940–1945 гг., но приводит свои оценки, выступления и переписку без изменений.

Можно только отметить, что У. Черчиллю при подготовке шеститомника в течение многих лет в подборе источников и шлифовке текста большую помощь оказали не только многочисленные сотрудники, у него была возможность использовать огромный архив документов, недоступный в то время больше никому.

Высочайшую оценку отношу как к первой, так и ко второй части книги, где М.С. рассказывает подробно о том, что происходило с 1985-го по 1991 г. Это очень многим, мне в том числе, позволило глубже понять причины решений и действий М.С. Горбачева в те годы, когда его упрекали в медлительности, в отсутствии решительных действий. Я периодически объяснял своим слушателям это тем, что решительные действия быстро привели бы к более радикальному и действенному путчу по сравнению с тем, что произошел в августе 1991 г., и его быстро бы убрали. Поэтому он своими выступлениями и шагами поступал в тех условиях вполне разумно, наподобие Крысолова, постепенно уводя таким образом банды реакционеров в болото. О таком объяснении мне довелось рассказать Михаилу Сергеевичу при встрече в надежде, что оно ему понравится, но он, к моему сожалению, не выразил заметного восторга.

Перечитывая вторую часть книги, до сих пор не могу не сопоставить по значимости все то крайне важное, что было сделано для освобождения страны в годы перестройки от закосневших структур и загнивающей системы народного хозяйства, с тем, что было задумано и запланировано, но не удалось реализовать после 1991 г. Это неисчерпаемая тема, из которой я выбрал только то, что мне ближе – трансформацию военного противостояния, ядерные вооружения, военное строительство.

В годы перестройки с завершением холодной войны были заключены радикальные договоры по сокращению ядерных вооружений. В 1987 г. подписан Договор по РСМД, проходили интенсивные переговоры по сокращению стратегических вооружений, в результате которых в 1991 г. был подписан Договор СНВ-1. В 1990 г. подписан тридцатисторонний Договор об обычных вооруженных силах в Европе. Приняты взаимные односторонние решения СССР и США по значительному сокращению нестратегических ядерных боезарядов. Переоценить значение подобных достижений Михаила Сергеевича, позволивших в 10 раз сократить стратегические вооружения, невозможно! Без них Россия захлебнулась бы от невообразимого количества ядерного оружия.

Через тридцать лет военно-политический ландшафт изменился в худшую сторону до неузнаваемости,