Декабрь-91 год. Моя позиция - Михаил Сергеевич Горбачёв

войны сменили реальные региональные и межнациональные конфликты. Число их жертв, главным образом, среди гражданского населения, сравнимо с жертвами тотальной мировой войны. Миграционные потоки миллионов людей переполняют лагеря беженцев, провоцируя гуманитарные катастрофы. В результате сложилась более более опасная ситуация, чем та, в которой мир жил в прежнюю эпоху.

Причисленная к проигравшим Россия начала искать утешение в надежде на исторический реванш. Таким образом ее нынешнее руководство рассчитывает вернуть то «право вето» в управлении мировыми делами, которым обладал Советский Союз.

Сегодня место СССР в глобальном противостоянии с Западом готовится занять Китай. Однако, несмотря на тридцать лет, прошедшие после распада Советского Союза, вопрос о том, настало ли время окончательно перевернуть советскую страницу российской и мировой истории, остается открытым. Объявив распад СССР «крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века», Владимир Путин в свое время уточнил: тот, кто не сожалеет об исчезновении СССР, «не имеет сердца», тот, кто надеется его восстановить, «не имеет головы». Вопрос о возможном воскресении СССР казался закрытым. Но не рано ли?

О том, что Советский Союз, как и Российская империя до него, представляли собой уникальную смесь народов, языков и религий, сведенных вместе общей историей, напоминал в декабре 1991 г. в своем письме участникам встречи в Алма-Ате Горбачев. Он обращал их внимание на то, что скоропалительный раздел бывшего единого государства с появлением новых границ может не только разорвать сложившиеся за многие годы экономические, культурные и человеческие связи, но и привести к возрождению старых или появлению новых территориальных споров и межнациональных конфликтов. Да и «русский вопрос» не снят с повестки дня на всем постсоветском пространстве и может в любой момент превратиться в политическую карту или силовой рычаг.

Возглавивший постсоветскую Россию Владимир Путин считает, что он учел уроки и краха СССР и несбывшиеся обещания горбачевской перестройки. Предложенная им России модель развития действительно освобождена от тех иллюзий, которыми в ее начале питались реформаторы. Но она же лишает ее тех перспектив и надежд, которыми жило общество, освобождавшееся от десятилетий тоталитарной власти.

Подобно большевикам нынешняя власть в очередной раз предлагает России «особый путь», который вместо того, чтобы соединять ее с остальным миром, призывает закрываться и обороняться от него. Так философия, положенная в свое время в основу политики СССР и сводившаяся к тому, что противостоять своим конкурентам легче, чем с ними состязаться, находит в дипломатии современной России новое воплощение.

Глава МИД Сергей Лавров сказал, что возникает новый железный занавес. Мы словно возвращаемся в 1946-й, когда в Фултоне Черчилль произнес свою знаменитую речь, давшую старт холодной войне. И как-то уже забылось, что в 1988-м с трибуны ООН прозвучала не менее знаменитая речь Михаила Сергеевича Горбачева, которая была задумана как антифултоновская – именно для того, чтобы закопать топор холодной войны. НАТО никогда не чувствовал себя так плохо, как в то время, когда СССР начал уходить из Восточной Европы. Американцы тогда запаниковали: получалось, им придется уйти из Западной…

Ныне же отношения России с Западом обострились настолько, что тот же НАТО, который, по словам французского президента Макрона, находился в состоянии «клинической смерти», сейчас чувствует себя словно омолодившийся президент США Байден. Границы Альянса не только не отодвинулись от наших границ, наоборот – приблизились вплотную; США вернулись в Европу.

На гербе современной России изображение земного шара, отражавшее планетарные амбиции основателей СССР, уступило место двуглавому орлу, чьи головы обращены на Восток и на Запад. Значит ли это, что она отводит себе роль арбитра в их возможной конфронтации или готовится, как в советские времена, к конфронтации с остальным миром? Но, если постсоветская Россия продолжит искать решение проблем нового века в своем прошлом, мы рискуем обнаружить, что холодная война не осталась у нас позади, а может поджидать нас в будущем. Даже если она будет носить другое название. Очевидно, однако, что, как и в начале ХХ в., от выбора партнеров и приоритетов во внутренней и внешней политике России во многом будет зависеть облик века XXI.

Как не упустить следующий шанс?

Руслан Гринберг[*]

Буквально за месяц до кончины Михаила Сергеевича я был у него в больнице. Мы смогли немного поговорить… И сегодня, когда он ушел, хочу, как бы продолжая наши с ним беседы, поделиться своими размышлениями о том, что им сделано для страны и мира и какие уроки из этого следовало бы учесть будущим реформаторам. Ведь совершенно очевидно, что рано или поздно в России вновь появится шанс демократизировать страну. И также естественным образом встанет вопрос о том, что нужно сделать, чтобы этот шанс не был утрачен, как это случилось с первым (Февральская революция 1917 г.) и вторым (перестройка 1985 г.).

Начну с результатов перестройки. Много об этом уже сказано и написано, а будет еще больше. Назову только два, на мой взгляд, самых важных достижения Михаила Сергеевича. Первое – свобода для соотечественников. Второе – освобождение от страха перед ядерной войной всех жителей Земли.

Где-то в середине прошлого века знаменитый Бернард Шоу, озабоченный огромным отставанием этического прогресса человечества от его научно-технических достижений, с горечью заметил: «Мы уже научились летать, как птицы, и плавать, как рыбы; осталось научиться жить, как люди». Именно этому благородному делу посвятил свою жизнь Михаил Горбачев, который как никакой другой политик в новейшей истории смог реально «очеловечить» страну и мир. Пусть ненадолго, но разве его «новое мышление», как и освободительная перестройка, не являются уникальным опытом практического воплощения идеи «жить, как люди»?

Покончив с советским тоталитаризмом и сделав все возможное для оздоровления морально-нравственного климата в стране, он показал миру и нам, каким образом можно устроить жизнь граждан без авторитарного порядка, без политического насилия, без барско-холопского отношения друг к другу и главное – без страха перед собственной властью и остальным миром.

Но ведь с прекращением перестройки прекратилось и существование СССР, что неизбежно ставит вопрос о роли ее инициатора в этом эпохальном событии. И это не просто дискуссия об ушедшем тридцать лет назад заключительном периоде жизни СССР, которая может быть интересна только профессиональным историкам. Кстати, в декабре текущего года предстоит отметить столетие образования Советского Союза. Так что тема распада огромного мощного государства сегодня не просто актуальна, она суперактуальна.

Судя по всему, нынешняя Россия вновь впадает в искушение искать свое будущее в прошлом, причем в сталинском прошлом, когда страна была «великой и процветающей», пока все это не стало исчезать после смерти «отца народов». И, по мнению