Королева скандала - Пол Джилл

Где он был последние двадцать четыре часа? Рэйчел мысленно перебрала все возможные варианты. Попал в аварию и лежит без сознания в одной из больниц Лондона или Парижа? Сел на рейс позже и приедет в любой момент? На него напал один из папарацци, по следу которого он шел? А может, ее подозрения, что он крутит роман на стороне, были верны, просто она заподозрила не ту женщину? Рэйчел вновь охватила паранойя. Может быть, он провел ночь с любовницей и до сих пор был у нее, решая, как сказать ей, Рэйчел, о том, что свадьбы не будет?

Все-таки он должен быть в Париже, решила она. Ведь если он не сел на самолет в понедельник утром, то пошел бы на работу в видеомонтажную, и Кенни знал бы. Как заявить о пропаже человека в Париже? Она нашла в Интернете сайт британского посольства в Париже и увидела там номер, на который можно было позвонить и узнать о судьбе британского гражданина.

По телефону ответили очень быстро и уверенным тоном, что вселяло надежду; записали приметы Алекса и обещали перезвонить, как только наведут справки. Для них это была задача, с которой они каждый день имели дело. Все действия уже были отлажены.

На нервной почве Рэйчел почувствовала дурноту. Она принялась подметать деревянные полы в квартире, не переставая прокручивать в голове все возможные сценарии. Может, он ранен? Объявится ли он до свадьбы?

Через полчаса зазвонил телефон, и она бросилась к нему, больно ударившись большим пальцем на ноге о кофейный столик.

— Мисс Уэйнрайт? — спросил чей-то голос. — Я звоню сообщить вам информацию об Александре Грине. Боюсь, он был арестован вчера в Париже и сейчас содержится под стражей в полиции.

Телефонная трубка чуть не выпала у нее из рук. Такой вариант никак не мог прийти ей в голову.

— Арестован? Но за что?

— Его обвиняют в краже драгоценности, совершенной в тоннеле Альма в ночь гибели принцессы Дианы. Боюсь, они настроены не слишком оптимистично.

— О господи!

Это дурацкое сердце! Почему он не отдал его им в полицейском участке тогда, на следующий день после аварии? Надо было ей послушать свой внутренний голос. Она ведь знала, что из-за этого будут неприятности.

— Мы проследим, чтобы юридические формальности были соблюдены, и свяжемся с вами, как только у нас появится дальнейшая информация.

Рэйчел мгновенно приняла решение:

— Я лечу в Париж. Где его содержат?

Сотрудник консульства попытался отговорить ее от этой идеи, сказав, что ей не разрешат с ним увидеться и что ей не стоит вмешиваться в правовой процесс.

— Я еду, — твердо повторила она. — Дайте мне, пожалуйста, адрес.

Ей ответили, что Алекс в Управлении криминальной полиции в здании на набережной Орфевр, где они тогда были. Рэйчел пошла в спальню собрать сумку для поездки с ночевкой и удостовериться, что платиновое сердце никуда не делось из застегнутого на молнию кармашка в кошельке.

Глава 53

Лондон. 21 апреля 1936 года

«Что я наделала?» — думала Мэри, скрючившись на кровати в доме на Брайнстон-Корт. Мысли проносились в голове вихрем, пока она старалась представить последствия своей несдержанности. Эрнест не должен заподозрить, что она поменяла письма намеренно. Уоллис, конечно, сначала разозлится, но потом-то она, конечно, осознает, что самым разумным решением, угодным всем четверым, будет ее развод с Эрнестом. Она должна это понять. Пути назад нет.

Ее так и подмывало убежать и спрятаться. Можно было бы спешно уехать во Францию проведать тетю Минни или отплыть обратно в Штаты и предоставить Уоллис улаживать это дело с Эрнестом самостоятельно, но так поступают только трусы. Ей придется остаться и защищаться, если потребуется. Придется еще раз показать Эрнесту, что она была бы ему гораздо лучшей женой, чем Уоллис.

Придя вечером домой, Эрнест ничего не сказал, поэтому было ясно, что он еще не получил письма с дневной почтой. С недавнего времени Эрнест пристрастился к детективным романам и за ужином порекомендовал Мэри почитать книги Агаты Кристи про Эркюля Пуаро.

— У меня есть формула, по которой я узнаю, кто убийца, уже в самых первых главах, — похвастался он. — Как правило, это член семьи, который находится вне подозрений, потому что у него или у нее есть железное алиби.

Мэри заколебалась:

— Не люблю читать про насилие и кровопролитие. Я для этого слишком брезглива.

— Там нет насилия, — засмеялся Эрнест. — Эти сюжеты — они как загадки для ума. Художественной ценностью они не обладают, но, как мне кажется, позволяют расслабиться.

— Тогда, может быть, ты посоветуешь мне какой-нибудь детектив, и посмотрим, сумею ли я вычислить убийцу.

На следующее утро Мэри так нервничала, что не смогла толком позавтракать. Ее мутило, как только она представляла себе, как Уоллис в Форте Бельведер открывает письмо, адресованное Эрнесту, и пробегает глазами содержание. Что она сделает: сразу помчится на Брайнстон-Корт разбираться с ней или задержится там и вернется в запланированное время?

Мэри села почитать книгу, которую ей одолжил Эрнест, «Убийство в Восточном экспрессе», но даже это не помогло ей успокоиться. Вместо чтения она прокручивала в голове доводы, которые будет приводить Уоллис, когда та вернется домой, и вопреки всему надеялась на чудо: подруга всё поймет, а может быть, даже вздохнет с облегчением, что решение было принято за нее.

Она задремала, лежа на неразобранной кровати, как вдруг ее разбудил шум громко хлопнувшей входной двери и донесшийся из холла голос Уоллис.

— Где она? — спрашивала подруга у горничной.

Мэри села, поправила платье, и тут в комнату ворвалась Уоллис с письмом в руке.

— Это что еще такое? — закричала она. — Твое любовное письмо к Эрнесту? Не смеши меня!

Мэри пришлось разыграть потрясение.

— Но я просто поблагодарила тебя за сумку… — сказала она осекшимся голосом.

— Да, а Эрнеста ты поблагодарила за поход в оперу, но как ты думаешь, это что? — Уоллис бросила письмо на кровать, Мэри взглянула на него и якобы в ужасе прикрыла рот рукой.

— Ты думала, я не догадываюсь, что ты любишь моего мужа? Ты глаз с него не сводишь, как какая-то влюбленная простофиля. Жалкое зрелище для сорокалетней женщины!

Мэри дрожала, но все же нашла в себе мужество ответить:

— Ты не можешь винить нас за этот роман, поскольку сама все время проводишь с королем, а к несчастному Эрнесту относишься с поразительным пренебрежением.

Уоллис на шаг приблизилась к Мэри и ударила ее по лицу что было силы. Голова Мэри запрокинулась, и на глаза навернулись слезы.

— Так у вас на самом деле роман? Какая же ты дрянь! — Уоллис прямо-таки выплевывала слова. — Я доверяла тебе, даже зная твои чувства к Эрнесту, потому что мы столько пережили вместе. «Мэри, ты ведь никогда не предашь меня», — думала я. Какой же я была идиоткой!

Мэри прижала руку к пылающей щеке и попыталась вставить разумное замечание.

— Уолли, так будет лучше для всех четверых. Король хочет жениться на тебе, а Эрнест сказал ему, что разведется с тобой, так почему мы с Эрнестом не можем быть вместе? Я думала, у тебя были такие же мысли, когда ты пригласила нас в Виндзорский замок на этот особенный вечер вчетвером.

Уоллис побледнела:

— Как это Эрнест сказал Дэвиду, что разведется со мной? Что ты имеешь в виду? Не лги!

— Они ужинали вместе еще в феврале. Берни Рикатсон-Хэттс тоже там присутствовал. Король сказал, что не может взойти на трон без того, чтобы ты была рядом, а Эрнест сказал, что отпустит тебя, коль скоро король обещал о тебе позаботиться. Спроси их, если ты мне не веришь.

Уоллис быстрыми нервными шагами подошла к окну.

— Как они смеют! — Она крутанулась на месте. — И как посмела ты ничего не сказать мне до этого момента? Я тебе никогда этого не прощу, Мэри. Никогда!

— Лучше бы тебе успокоиться, и тогда ты увидишь, что всё к лучшему.

— К лучшему для кого? Для вас с Эрнестом и вашей маленькой грязной тайны? И — просто так, ради интереса — как долго вы уже крутите роман?