Коко Шанель. Я сама — мода - Марли Мишель

— Должно быть, Жозеф выгуливал собак, — предположила Габриэль. — Я не жду никаких гостей, граф, так что, прошу вас, не беспокойтесь. Спокойной ночи!

Во избежание дальнейших претензий со стороны разгневанного домовладельца она, не дожидаясь ответа, повернулась и быстро пошла наверх.

Кто мог устроить скандал у нее перед дверью? Габриэль мысленно перебрала имена друзей, но не вспомнила никого, кто подходил бы под туманное описание графа. Жаль, что это точно не Дмитрий, который, вернувшись из какой-нибудь поездки, захотел поскорее увидеть ее.

Видимо, услышав ее шаги на лестнице, Жозеф распахнул дверь прежде, чем она успела коснуться дверной ручки. Уютный мягкий свет и теплый воздух ее квартиры были словно бальзам для души.

— Добрый вечер, мадемуазель, — приветствовал ее слуга, торопясь снять с нее мокрое от снега пальто.

— Ко мне никто не приходил, Жозеф?

Он удивленно взглянул на нее.

— Нет, мадемуазель, насколько я знаю, нет.

В этот момент в дверь позвонили. Сначала один раз, но в следующую же секунду звонок зазвенел непрерывно — видимо, кто-то удерживал кнопку. Этот пронзительный трезвон наверняка был слышен даже в квартире графа де Пилле-Вилль на нижнем этаже. Собаки громко залаяли в кухне. Габриэль поспешно шагнула к двери.

— Я сама, Жозеф.

Как только она повернула ручку, звонок стих.

— Здравствуйте, Коко. Я уже приходил, но никто не открыл.

В оцепенении Габриэль смотрела на мужчину, стоявшего перед ней. Он был хорошо, хоть и слегка небрежно, одет. Прядь мокрых от снега темных волос спадала ему на лицо; несмотря на жалобу, звучавшую в голосе, взгляд его черных глаз был спокоен и тверд.

— Пикассо! — выпалила она.

— Вы мое спасение, Коко. Я не могу находиться с Ольгой в одном доме, рядом с ней я схожу с ума! Можно мне остаться у вас?

Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос. Его глаза гипнотизировали ее. Словно от разряда электрического тока по телу пробежала дрожь. Габриэль не знала, выдержит ли она еще одного гения, и меньше всею ей хотелось снова оказаться втянутой в чью-то семейную драму. «Протопи его! Закрой дверь!» — взывал к ней голос разума.

— Входи, — отступив на шаг, сказала она.

Послесловие автора

Дальнейшая жизнь героев книги развивалась следующим образом:

Габриэль Коко Шанель (1883–1971) так никогда и не вышла замуж, но в ее жизни было много романов со знаменитыми мужчинами. В 1926 году она создала свое знаменитое «маленькое черное платье», которое сначала вызвало не только восторг, но и критику. «Мадемуазель Шанель хочет, чтобы вместе с ней траур по Бою Кэйпелу носил весь мир», — писала одна из газет. Однако предотвратить грандиозный триумф этого платья никакой критике было не под силу. В 1954 году появился костюм из букле — «костюм Шанель», который, так же как и платье, навсегда вошел в историю. Габриэль действительно сделала копии жемчуга Романовых, тем самым превратив его в классический модный аксессуар, и до сих пор платья и костюмы Шанель чаще всего носят с бусами из жемчуга. С квартиры на рю дю Фобур Сент-Оноре Габриэль съехала в 1934 году, сейчас там находится магазин «Шанель». Она вновь поселилась в отеле «Ритц», где и прожила в своем номере люкс всю оставшуюся жизнь. Габриэль Шанель умерла в «Ритце» будучи мультимиллионершей. До конца своих дней она хотела, чтобы ее называли «мадемуазель».

Мися Серт (1872–1950) развелась с Хосе Сертом (1876–1945) в 1927 году. Он был любовью ее жизни, но она пошла на этот шаг, чтобы дать ему возможность жениться на своей ученице и возлюбленной грузинского происхождения Русудан Мдивани (1906–1938, после эмиграции из Советского Союза она взяла себе титул княжны). Некоторые источники утверждают, что она намеренно разрушила брак Сертов. Впоследствии Мися и Хосе поддерживали дружеские отношения, но после смерти Русудан не воссоединились. Мися до конца жизни оставалась лучшей подругой Коко Шанель. Для ценителей и знатоков искусства она навсегда осталась музой «Прекрасной эпохи».

Сергей Дягилев (1872–1929) до конца жизни был импресарио «Русского балета». Несмотря на всемирную известность, он почти всегда испытывал финансовые трудности и зависел от поддержки друзей и меценатов. Последние годы жизни Дягилев провел в Венеции и умер в бедности на руках у Миси Серт. Похоронен в православной части кладбища Сан-Микеле, похороны и надгробие полностью оплатила Коко Шанель. После смерти Дягилева труппа распалась; два года спустя был создан «Русский балет Монте-Карло», на его основе впоследствии возник «Нью-Йорк Сити балет».

Игорь Стравинский (1882–1971) в финансовом отношении еще долгое время зависел от поддержки Коко Шанель. До смерти своей жены Екатерины в 1939 году он оставался во Франции, а затем женился на Вере Судейкиной (1888–1982) и вместе с ней эмигрировал в США. Стравинский считается одним из наиболее выдающихся представителей мировой музыкальной культуры XX века. Согласно его завещанию, похоронен на кладбище Сан-Микеле в Венеции, недалеко от могилы Сергея Дягилева; позже там же была похоронена его вдова, Вера Стравинская.

Дмитрий Павлович Романов (1891–1942) в 1926 году женился на американской «долларовой принцессе» Одри Эмери (1904–1971). К этому моменту он уже окончательно разочаровался в перспективах восстановления монархии в России и утратил надежду взойти на престол: в 1924 году его кузен Кирилл Владимирович (1876–1938) провозгласил себя «Императором Всероссийским в изгнании». Поскольку происхождение Одри не соответствовало требованиям дома Романовых, она получила титул светлейшей княгини Романовской-Ильинской. Их сын, Павел Дмитриевич Романов-Ильинский (1928–2004), впоследствии долгое время являлся мэром города Палм-Бич во Флориде, был главой династии Гольштейн-Готторп-Романовых (с 1762 года царская династия) и членом «Объединения членов рода Романовых». В 1937 году Дмитрий Павлович развелся с Одри и, в связи с ухудшением здоровья и начавшимся туберкулезом, остаток жизни провел в Швейцарии, где и умер в санатории в Давосе. Похоронен в дворцовой церкви на острове Майнау в Боденском озере.

Марии Павловне Романовой (1890–1958) благодаря поддержке Коко Шанель удалось войти в мир моды. В Париже она открыла свое ателье — «Китмир», которое специализировалось на вышивке и имело большой успех. В 1923 году она развелась во второй раз, в 1930 году уехала в США, а оттуда в Аргентину. Только после Второй мировой войны ей удалось сблизиться со своим сыном, «Леннартом Бернадотом (1909–2004), у которого она и жила на острове Майнау до своей смерти.

Франсуа Коти (1874–1934) в 1929 году развелся со своей женой Ивонн. К этому времени он активно занялся политикой: приобрел газету «Фигаро», а также несколько других новостных изданий и таким образом оказывал поддержку правым партиям и националистическим организациям. Корпорация «Коти», основанная им в 1913 году в США, существует до сих пор. Предприятие по-прежнему производит всемирно известную парфюмерную продукцию, в том числе ароматы таких брендов, как «Кельвин Кляйн» и «Хлое».

Эрнест Бо (1881–1961) в 1924 году стал главным парфюмером в парфюмерном предприятии Шанель, основанном Пьером Вертхаймером. Бо создал еще несколько известных ароматов для Коко Шанель, но ни один из них не принес ему такую славу, как «Шанель № 5». Упоминание о том, что это воссозданный или усовершенствованный аромат «Буке де Катрин» или «Рал-ле № 1» — не просто легенда. До сих пор не установлено, почему наличие нескольких альдегидов сыграло в этой композиции такую важную роль.

Любопытно, что о романе Коко Шанель и Пабло Пикассо (1881–1973) до сих пор известно немногое. Если обратиться к воспоминаниям Габриэль, можно обнаружить некоторые факты, подтверждающие их связь. В самой светлой комнате своей квартиры на рю дю Фобур Сент-Оноре она обустроила для Пабло Пикассо мастерскую — по всей вероятности, не только потому, что они вместе работали над постановкой Жана Кокто «Антигона», премьера которой состоялась в декабре 1922 года. Известно также, что брак Пикассо и Ольги (1891–1955) в тот момент находился в глубоком кризисе. Вместе с тем, согласно результатам новых искусствоведческих исследований, в 1925 году Пикассо встретил Марию-Терезу Вальтер (1909–1977), связь с которой принято считать главной причиной его расставания с Ольгой — до этого времени ему приписывают лишь кратковременные романы.