Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - Константин Маркович Азадовский

«Воле народа» появляется заметка «О пропорциональном представительстве», подписанная «М. Веров» (этим псевдонимом, восходящим к имени его матери, М. К. пользовался еще в 1912 г.[62]). В заметке комментировалось недавнее решение «Совещания по выработке положений о выборах в Учредительное собрание», созданного при Временном правительстве и признавшего необходимость пропорционального представительства в Учредительном собрании всех групп российского населения. «Долгая борьба за право меньшинства закончилась победой», – восклицал автор, завершивший свою заметку словами: «…Идея, выдвинутая Великой французской революцией, получает свое реальное воплощение в эпоху великой российской революции»[63].

15 июня М. К. выступает в помещении хабаровского арсенала с лекцией «Революционные дни в Петрограде»[64] – рассказывает о событиях, которые он наблюдал воочию и в которых, возможно, принимал участие. В тот же день в газете «Воля народа» появляется его статья «К вопросу об единении сил социалистических партий» (эта тема широко дискутировалась в то время в периодической печати левого толка). Ратуя за «слияние» социалистических партий, автор делает, однако, следующую оговорку:

Настаивая на единении и блоке всех социалистических партий, мы, конечно, не имеем в виду т<ак> называемых «большевиков ленинского толка». Ни о каком объединении с ними не может быть и речи, т<ак> к<ак> последние представляются нам в сущности не социалистами, а анархистами, скрывшимися и действующими под флагом центрального комитета р<оссийской> с<оциал>-д<емократической> партии[65].

А 3 июля на общем собрании местных эсеров под председательством М. А. Тимофеева состоялось еще одно публичное выступление М. К., озаглавленное «Итоги партийного съезда» (т. е. III съезда партии социалистов-революционеров, проходившего в Москве с 25 мая по 4 июня). М. К. на этом съезде не было, но он мог воспользоваться печатными материалами («Резолюции, принятые на III съезде партии социалистов-революционеров» и др.), письмами из Москвы и Петербурга и, видимо, рассказами кого-либо из сибирских делегатов. В кратком газетном отчете, посвященном этому выступлению М. К., говорилось:

Докладчик подробно остановился на решениях съезда по главнейшим и жгучим вопросам современности: отношение к коалиционному правительству, войне и резолюции съезда о текущем моменте. Съезд, как отметил докладчик, носил ярко выраженный деловой характер и прошел под знаком призыва к творческой, созидательной работе.

«Общая линия партии, – закончил т. Азадовский, – наметилась окончательно. Местная группа может с гордостью констатировать, что, несмотря на оторванность от центра, ее тактика вполне совпала с определившейся тактикой партии. Эту же линию нужно вести и дальше. Надо дружно идти по пути созидательной работы, свято блюдя партийную чистоту и партийную дисциплину».

Собрание наградило докладчика шумными аплодисментами[66].

В Хабаровске М. К. получает доступ к материалам местного розыскного пункта, действовавшего при губернском жандармском управлении (Департамент полиции был ликвидирован решением Временного правительства от 4 марта 1917 г.). Сочтя некоторые из документов, попавших в его руки, достойными публичного внимания, М. К. готовит их к печати, пишет к каждому сопроводительный текст и т. д. О двух таких публикациях, одна из которых появилась в печати, а другая осталась в рукописи, говорилось выше. Третья же, посвященная попытке дальневосточных жандармов сфабриковать осенью 1914 г. дело о покушении на приамурского генерал-губернатора Гондатти, появилась в июле 1917 г. Представленный им трагикомический рассказ «о том, чего не было» М. К. считал характерной приметой «нашего недавнего прошлого и его героев»[67]. Нет сомнений, что им же была подготовлена публикация, появившаяся за подписью «Ред.»: три письма хабаровских революционеров, перехваченных в свое время охранкой (речь идет опять-таки о «деле одиннадцати» – см. главу III)[68].

Сотрудничество М. К. в «Воле народа» (как правило, под псевдонимом М. Веров) продолжалось. В одной из его статей сообщалась дополнительная информация о III съезде партии эсеров[69]. Другая была вызвана отказом хабаровских социал-демократов принять участие в манифестации, организованной эсерами и местным Советом рабочих и солдатских депутатов в поддержку нового наступления русской армии (на русско-германском фронте)[70]. Написанная с точки зрения «революционного оборончества», эта статья характерна для тогдашних взглядов М. К., убежденного в том, что войну с Германией следует вести до победного конца. Этот взгляд отстаивали тогда все крупные политические партии за исключением большевиков, выступавших, как известно, за поражение России и превращение «империалистической» войны в гражданскую)[71]. Такова же была позиция и Временного правительства.

И наконец, последняя выявленная нами статья за подписью «М. Веров» озаглавлена «Смысл событий». «В этот грозный час, – восклицал автор, – призываю вас, граждане, будьте на страже революции»[72].

Участие М. К. в газете «Воля народа» прерывается в середине июля; оставшуюся часть лета он проводит в поездке. Сохранившиеся фотографии свидетельствуют, что, путешествуя с группой друзей, он добрался до устья Амура, посетил Николаевск-на-Амуре, где жили Райцыны, и побывал на Петровской косе, отделяющей залив Счастья от Охотского моря[73].

В сентябре 1917 г. – к началу нового учебного года – М. К. возвращается в Петроград.

Как встретил М. К. октябрьско-ноябрьские дни 1917 г.? Обратимся еще раз к «Жизнеописанию» (1938) – единственному известному нам документу, где он подробно высказывается о своем восприятии Октября:

…с тогдашних своих позиций я не смог и не сумел осознать подлинного и грандиозного значения Октябрьской Революции – однако я решительно разошелся со всем близким мне кругом лиц по вопросу о саботаже и примкнул к той части интеллигенции, которая считала возможным и нужным работать с Советской властью на почве культурного строительства[74].

Сопоставим эти слова, написанные в апогей Большого террора, с чередой событий 1917–1918 гг., в которых непосредственно участвовал М. К.

15 октября 1917 г. в квартире академика В. В. Радлова собирается правление Общества изучения Сибири: секретарь (М. К.) докладывает о бумагах, поступивших в Общество за летний период. Обсуждается и финансовый вопрос: необходимость изыскания средств для найма помещения. Правление принимает решение обратиться с ходатайством о субсидии в Министерство народного просвещения[75].

24 ноября, через месяц после Октябрьского переворота, М. К. принимает участие в заседании редакционной комиссии Отделения этнографии, проходившей под председательством С. Ф. Ольденбурга (при секретаре Э. К. Пекарском); присутствовали: А. А. Шахматов, Н. М. Могилянский и В. В. Бартольд[76]. На заседании обсуждалось, в частности, собрание народных песен, частушек и описаний свадебных обычаев в Нижегородской губернии, присланное в Русское географическое общество учительницей А. Ждановой. Решение, принятое комиссией (состоявшей наполовину из академиков): «Передать для просмотра и отзыва М. К. Азадовскому, а затем вместе с отзывом передать в Архив Общества»[77].

Что касается «саботажа» и расхождения с «близким кругом»,