Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография - Роб Уилкинс
Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография читать книгу онлайн
Перед вами официальная биография одного из самых любимых и известных во всем мире писателей, создателя феноменального цикла «Плоский мир» Терри Пратчетта. Начатая незадолго до смерти самим автором и законченная его помощником и добрым другом Робом Уилкинсом, эта история повествует о мальчике, который стал самым популярным писателем Великобритании. Опираясь на собственную память, воспоминания семьи, друзей и коллег писателя, Уилкинс показывает нам удивительную картину жизни Терри: детство, феноменальную писательскую карьеру, а также его борьбу с тяжелой болезнью.
Лаурет премий «Локус», «Хьюго» и премии Британской Ассоциации Научной фантастики.
Финалист Британской премии фэнтези.
Терри Пратчетт – писатель с международной славой, создатель феноменального цикла «Плоский мир», романа «Благие Знамения» и ряда других книг. Перед своей смертью Терри писал мемуары: историю шестилетнего мальчика, которому учитель предсказал отсутствие успехов, но тот решил доказать обратное. В итоге Пратчетт прожил жизнь, полную удивительных достижений: он стал одним из самых популярных и любимых писателей Великобритании, получил престижную медаль Карнеги и был удостоен рыцарского звания за литературные заслуги.
Мемуары, которые Терри, к сожалению, не смог закончить, дописал Роб Уилкинс, его помощник, друг, а ныне управляющий литературным наследием Пратчетта наравне вместе с его дочерью Рианной. Опираясь на собственную память, воспоминания семьи, друзей и коллег писателя, Роб раскрывает полную картину жизни Терри – от детства до заката его потрясающей писательской карьеры, а также рассказывает о том, как он встретил известие о болезни Альцгеймера и начал с ней отчаянную борьбу.
Перед вами единственная официальная биография одного из величайших авторов современности – глубоко трогательный и личный портрет удивительной жизни, запечатленный с непревзойденной проницательностью и наполненный забавными историями из жизни.
«Из всех умерших авторов в мире Терри Пратчетт – самый живой». – Джон Ллойд
«Легко читаемая, поучительная и честная книга. Она заставила меня скучать по настоящему Терри». – Нил Гейман
«Иногда весело, иногда болезненно и сокровенно… замечательно увидеть такую картину рабочей жизни писателя крупным планом». – Фрэнк Коттрелл-Бойс
«Из обыденности создается волшебство – в точности так, как это делал сам Пратчетт». – Telegraph
«Такая же откровенная, смешная и лишенная сентиментальности история, как и все те, что писал сам Терри». – Mail on Sunday
«Никто, кроме жены Пратчетта, Лин, и дочери, Рианны, не знал писателя так хорошо, как Уилкинс. У меня выступили слезы на последних 20 страницах, где великолепно показаны последние дни Терри – одновременно чувствительно и беспристрастно». – The Times
«Милая, забавная и передающая идеальное ощущение того, как Пратчетт сумел взять воспоминания своего детства в рабочем классе 1950-х годов… и превратить их во вселенную, безгранично богатую и изобретательную». – Mail on Sunday
«Дружба и привязанность между этими людьми чувствуется на каждой странице. Конечно, поклонники Пратчетта будут в восторге от этой книги… и даже случайные читатели получат удовольствие от рассказов про его уникальные пристрастия». – Independent
«Биография, почти такая же забавная и проницательная, как любой из романов Терри. Богатый, очень трогательный портрет уникальной личности. Приятно видеть, как этот автор возвращается к жизни, хоть и в техническом плане, в этом увлекательном и очень трогательном произведении». – Daily Express
«Трогательный и остроумный рассказ о волшебном уме Пратчетта и его болезни Альцгеймера, написанный человеком, который знал его лучше всех». – The Sunday Times
«Уилкинс имеет большое преимущество перед другими биографами: он не только хорошо знал своего подопечного, но и делал заметки для предполагаемых мемуаров еще при его жизни. В результате рассказ порой напоминает выступление чревовещателя, но при этом голос и личность Пратчетта звучат громко и отчетливо». – The Herald
«Это одновременно и больше, и меньше, чем обычная биография. Полная озарений и откровений, во многом именно такая, какую Пратчетт мог бы написать о себе, гордясь тем, что было сделано и честный в отношении процесса. История, написанная с умом и состраданием». – Кристофер Прист
«Довел меня до слез как от смеха, так и от сердечной боли». – Daily Mirror
«Живая и нежная, здесь нет ни критики, ни подхалимства. Пратчетт показан здесь блестящим и щедрым, но в то же время язвительным и с безжалостным чувством юмора». – i News
«Потрясающее дополнение ко всем книгам самого Пратчетта». – SFX
«Неудивительно, что больше всего в этой книге любят юморные рассказы из жизни, забавные или мрачные, а иногда и то, и другое одновременно. Она передает дух писательства Пратчетта, рассказывая суровые истины через приятный для чтения слог и вызывая поочередно ярость, смех и грусть». – The Sydney Morning Herald
«Использование первоисточников очень эффективно передает точку зрения самого Пратчетта на многие аспекты его жизни и карьеры, а дополнения Уилкинса и тщательная проверка фактов делают биографию легкой для чтения и очень приятной». – The AU Review
«Уилкинс – верный и точный документалист жизни Пратчетта… Трогательный и чувствительный». – Canberra Times
А вот Терри Пратчетт на следующее утро: снова за столом в Часовне, где нет места теплым воспоминаниям о пафосных мероприятиях и где прошлая ночь на самом деле не представляет интереса, потому что она прошлая и потому что, несмотря на бурную деятельность во внешнем мире – аншлаги на книжных турах, многолюдные фанатские конвенты, премьеры телеэкранизаций, – все и всегда обязательно сводится к человеку, который сидит за экраном в одежде для работы в огороде и пишет следующую книгу.
– Награда за доброе дело, – привык говорить Терри, – сделать еще одно доброе дело.
* * *Работу он, конечно, бросил поздновато, о чем с горечью вспоминал под конец, когда время было на исходе и мы теряли его на скорости 100 миль в час.
В сентябре 2010‐го в лондонском книжном мегамаркете «Уотерстоунс» на Пикадилли состоялась презентация «Платья цвета полуночи» – предпоследнего романа о Плоском мире и Тиффани Болен. После обратного отсчета до полуночи Терри – в красной ночной сорочке в стиле Крошки Вилли Винки[60] и соответствующем ночном колпаке с пушистым помпоном – подписывал книги до часу ночи1. Я сидел рядом и ставил печать на подписанные страницы – таким способом мы боролись с ухудшением его почерка. Вначале мы первым делом ставили печать, чтобы Терри было куда целиться, – черные линии помогали справиться с пространственной дезориентацией. Позже это стало дополнительным официальным украшением той закорючки, что у него в принципе получалось поставить. Начиная с «Финта» 2012‐го, когда он уже почти не владел ручкой, штемпель служил рамочкой, куда он ставил отпечаток большого пальца. Но в ту ночь в «Уотерстоунсе» я вновь поразился неизменной способности Терри окунаться с головой в такие мероприятия и не выглядеть усталым даже отдаленно. И лишь позже понял, что на том этапе сами эти мероприятия были атомной электростанцией, дававшей ему энергию.
В ту ночь он и озвучил публично сожаление, о котором я только что сказал. Перед полуночными автографами Терри вышел на сцену «Уотерстоунса» для часового интервью с актером Тони Робинсоном – к этому времени уже многократно заверенным, что Терри не любит сокращения, а не его лично. Тони, его жена Луиза, Терри, Рианна и я весь вечер готовились к этой части, знакомясь с коктейльным меню «Вирасвами» – индийского ресторана на Риджент-стрит. Затем Терри и Тони получили время на подготовку в гримерке «Уотерстоунс», хотя уже тогда было ясно, что они будут импровизировать. Коктейли не оставили других вариантов2.
В этом интервью Тони и спросил, какой совет Терри дал бы себе в молодости.
– Почаще занимайся сексом, пока можешь, – с ходу ответил Терри. Но потом призадумался. – Я жалею, что не начал зарабатывать литературой раньше, – сказал он наконец. – Я бы мог стать писателем на полную ставку, наверное, лет за десять до того, как стал.
Во что бы вылились эти десять лишних лет в случае Терри Пратчетта? В еще 20 книг? Так или иначе, это объясняет, почему в 1987‐м, наконец рискнув и променяв CEGB на Гейз-коттедж и «холодные воды самозанятости», как он выразился в письме бывшим коллегам, Терри ворвался в новую профессию с энергией человека, желающего наверстать упущенное время.
Избавление от ежедневных поездок в Бристоль и обратно как минимум позволило ему начинать день расслабленно. Больше не нужно было вскакивать и одеваться на выход. Он полюбил шум чайника поутру, рассказывала мне Лин, и какое-то время сидел в постели – пил чай, обрабатывал идеи, которые развивались у него в мозгу всю ночь, обсуждал их с ней. Она зачитывала ему выдержки из газет.
Но дальше ему требовалось расписание – как расписание офисного дня, только строже. Он запирался в комнате – с одними лишь хищными растениями и иногда кошкой в качестве компании. Его ничто не должно было отвлекать. Количество слов в день стало еще важнее, если это только возможно, – теперь он повысил планку до трех тысяч. Расставание с формальным рабочим местом как будто только усилило его одержимость. «Он полностью сосредоточился на успехе в новой жизни, – говорит Дэйв Басби. – Он рассказывал мне, что в пятницу днем, чтобы расслабиться, вычитывает то, что написал. Такой у него был разгрузочный день». В профессии, славящейся ленью и прокрастинацией, называемыми творчеством, которая, как гласят стереотипы, в крайних своих проявлениях предполагала целые дни в шелковом халате и бокал шампанского в 11 утра, Терри как будто выбрал подход настоящего синего воротничка – можно сказать, промышленный. И был непреклонен в решении поставить работу выше всего остального, что могло претендовать на его время.
Лет в девять или десять Рианна нарисовала шляпу и подписала: «Я люблю папу, но он очень занят».
Он был занят творчеством и все больше – рекламой этого творчества, которая часто уводила его из дома: на автограф-сессии, конвенты фантастики и фэнтези, игровые ярмарки, книгоиздательские выставки. Он рекламировал так же исступленно, как писал. На фантастических конвентах он снова встречался с теми писателями, которыми восхищался и с кем познакомился, когда был еще подростком с одним-единственным рассказом за плечами, – с Брайаном Олдиссом, Майклом Муркоком, Джоном Браннером. Тогда они звали его «парнишка», но теперь, когда он прорвался, начал продавать книги и зарабатывать репутацию… что ж, они так и продолжали звать его «парнишка», что его крайне раздражало. «С фэндомом такая штука, – говорил Терри. – В нем никогда не поднимешься выше того положения, в котором в него попадаешь». И все-таки теперь это была работа. И он вкалывал.
Он работал над образом – «развивал личный бренд», как бы мы сказали сейчас. Тут очень кстати оказалась шляпа. Ее он купил в начале 1988‐го, в «Лок энд Компани» на Сент-Джеймс-стрит, в редком припадке мотовства во время поездки в Лондон на встречу с издателями. Этот магазин восемнадцатого века с интерьером в темно-зеленых тонах и сам по себе надолго стал предметом увлечения Терри, а также в конце концов попал в книгу «Финт». Ему нравился и «Бейтс» напротив Пикадилли-аркейд, с чучелом кота Бинкса, обитавшего в лавке еще в двадцатых, а после увековеченного в стильном цилиндре и с турецкой сигаретой. Но именно «Лок энд Компани» надели хомбурги на голову Черчилля и котелки на голову Чарли Чаплина, это «Лок энд Компани» предоставили лорду Нельсону двууголку, в которой он погиб на корабле «Виктори». В начале нулевых, когда «Лок энд Ко» нацелились на молодую модную аудиторию с рекламной кампанией «Лок-н‐Ролл», Терри возмутился. «До “Лок энд Ко” надо дорасти», – говорил он.
Шляпа, которую купил сорокалетний Терри Пратчетт, – не федора, а луизиана, как он старательно поправлял всех, кто делал эту ошибку. В следующий визит в «Лок энд Компани» продавцы ему объяснили,
