Арнольд Дейч. Вербовщик Божьей милостью - Александр Юльевич Бондаренко

«Артур» думали, что «Салли» была бы готова помочь партии и давать информацию и эвентуально и документы её мужа, но для этого нам надо было бы связать её с кем-нибудь из партийцев с достаточными знаниями, чтобы импонировать ей. С таким человеком её могли бы связать «Артур» и «Полли». В качестве кандидата для вербовки «Салли» «Артур» предложил человека, которого мы уже раньше знали через «Гота», о чём сам «Артур» не знал. Фамилию этого человека я забыл. Он был руководителем учителей-коммунистов. Муж «Салли» не знает, разумеется, что у неё какие-то связи с коммунистами. Он рассказывает ей многое и в её присутствии разговаривает о делах со своими друзьями. Надо предполагать, что и документы у него дома бывают. Говорят, что он аполитичный человек. Можно было бы эвентуально поставить себе задачей вербовать через жену и мужа.

Из сказанного понятно, что «Стефан» получал от этих дам очень даже интересную и ценную информацию, но это было, так сказать, по дружбе и «втёмную», без каких-либо подписок и обязательств – всегда же приятно поделиться своими знаниями с хорошим человеком, особенно если этот человек умеет слушать и проявляет подлинный интерес к сказанному и уважение к рассказчику. А уж слушать Арнольд Дейч умел… И вообще, он много чего умел! В «Очерках истории Российской внешней разведки» – как мы говорили, почти официальном издании, ему даётся такая характеристика: «Окончив два университета, зная в совершенстве многие языки и обладая склонностями исследователя, Дейч привнёс в разведывательную деятельность новые идеи. Особое внимание он уделял применению знаний по индивидуальной и социальной психологии. Нестандартный подход позволил ему приобрести значительное число ценных источников»[279].

О ком-то из этих источников – фактически об одной лишь «Кембриджской пятёрке» – известно немало. Имена многих людей остаются скрытыми под оперативными псевдонимами. К сожалению, можно полагать, что о ком-то мы не узнаем никогда – и таких людей достаточно много. Это, в том числе, и люди, причастные к деятельности «Оксфордской…» – так и хочется поставить какую-нибудь впечатляющую цифру, однако мы пишем документальное исследование и не имеем права вводить читателя в заблуждение разного рода домыслами и фантазиями. В общем – «Оксфордской группы».

«Так никогда и не были достоверно установлены личности членов оксфордской сети. По этой причине русская разведслужба считает себя обязанной хранить в секрете их имена. Тем не менее архивы НКВД подтверждают, что её главный организатор носил псевдоним “Скотт”. Создавать оксфордскую группу начал в 1936 году Дейч, который взял за основу свой успешный опыт создания кембриджской группы. Как показывают архивы НКВД, “Скотт” и другие первоначальные члены этой группы… были завербованы в основном Дейчем и Малли. До отъезда в Испанию Орлов многое узнал об участниках и деятельности групп в Оксфорде и Кембридже, но все секреты он унёс с собой в могилу»[280]. Можно понять, что в количественном отношении «Оксфордская группа» была очень даже серьёзная.

«В апреле 1937 года “Скотт” представил доклад, озаглавленный “О потенциальных кадрах в Оксфорде”:

“Количество студентов-партийцев в настоящий момент – 115 человек. К июню будет 145 человек.

У меня имеются данные о будущих профессиях студентов на 80 человек, и скоро получу ещё один список на 35 человек.

Из вышеуказанных лиц 32 студента кончают Оксфорд в следующем семестре (июнь)”.

Список “Скотта” по профессиям выпускников выглядел следующим образом: государственная служба – 17; научные работники – 10; преподаватели – 23; армия – 1; юристы – 5; преподаватели в университетах – 4; коммерсанты – 2; политработники – 3; общественные службы – 1; медики – 1; не определились – 1»[281].

А вот относительно Орлова-Фельдбина следует уточнить, что если бы он решил не уносить эти секреты с собой, а сделать их, что называется, достоянием гласности, то, вне всякого сомнения, сам оказался бы в могиле гораздо раньше отмеренного ему природой срока.

Глава 15

Анатомия предательства

Год 1937-й был очень тяжёлым не только для всей нашей страны – хотя и в нём оказалось немало ярких моментов, вошедших в историю СССР: была пущена первая вода в канале Москва – Волга, экипаж самолёта АНТ-25 долетел через Северный полюс от Москвы до Америки, а киностудия «Ленфильм» выпустила в прокат 1-ю серию картины «Пётр Первый», – но и для Арнольда Дейча, по многоразличным причинам. Хотя и у него также были в этом году немалые успехи в работе…

Начнём, однако, с неприятностей. В январе 1937 года из венской резидентуры сообщали в Центр: «В Вене произошёл провал по линии Коминтерна. Венская полиция интересовалась у задержанных – где “Стефан” и “Сильвия”? Был даже произведён обыск в магазине тёщи Дейча».

Четвёртого февраля «Манн» – резидент Теодор Малли – докладывал в Центр: «То, что они интересовались в связи с провалом “соседей”, нас здорово беспокоит. Постараемся здесь на месте узнать кое-какие подробности, а Вы со своей стороны учтите все возможные неприятности и примите все нужные меры».

Конечно, произошедшее не могло не тревожить – слишком свежа была в памяти высылка из Англии «Марра», Игнатия Рейфа, которая, вполне возможно, также была связана с «неприятностями» в Австрии из-за оформленных там документов, хотя этот вопрос, к сожалению, так и остался непрояснённым. Впрочем, и на сей раз, похоже, интерес австрийской полиции дальше австрийских границ не пошёл, и вопрос «где “Стефан” и “Сильвия”?» просто повис в воздухе. Мол, не здесь – ну и ладно, не наша теперь забота!

Тем временем подошли неприятности с другой стороны, хотя тут уже нельзя утверждать, чтобы их совсем-таки не ждали.

Евросоюза тогда ещё не было (да и Великобритания впоследствии пребывала в оном не столь уж и долго), а потому для проживания на Острове европейцам-континенталам требовалась соответствующая виза. Насколько мы помним, «Стефан» въезжал в Англию по «учебной» визе – то есть приехал с целью учёбы. Чтобы оставаться в королевстве по окончании таковой и продолжать трудовую деятельность, следовало заменить её на «рабочую» визу. Однако своевременно это сделано не было, хотя мы и говорили про родственника Дейча в кинобизнесе, обещавшего решить все вопросы, да и сам Арнольд был уверен, что всё получится, и потому докладывал: «Я поступил к нему для прикрытия как начальник психологического и рекламного отдела и проработал у него десять месяцев. Получаемые от него двадцать фунтов в месяц я отдавал нашей организации».

Дело оставалось за малым: чтобы влиятельный и богатый британский родственник поскорее похлопотал за своего «австрийско-подданного» родственника Дейча. Вроде бы и хлопотал, но как-то оно всё не сбывалось. Суть проблемы изложена в письме «Манна» в Центр от 9 июля всё того же 1937 года:

Как