Арнольд Дейч. Вербовщик Божьей милостью - Александр Юльевич Бондаренко

вам известно, он [Арнольд Дейч, находившийся в Англии под своей фамилией. – А.Б.] до ноября прошлого года жил здесь как студент. После этого он начал работать у своего родственника, не получив, однако, ещё нужного разрешения на работу. Одновременно было подано заявление о выдаче такого разрешения, но в ответ был получен отказ без указания причин. Следует полагать, что по той причине, что нет никакой надобности для этой работы использовать иностранца. После этого родственник «Стефана» пытался получить разрешение министерства внутренних дел на предмет организации совместно со «Стефаном» фирмы. Но в этом тоже было отказано, так как министерство труда не изменило своего первоначального решения. Третья попытка добиться в министерстве труда изменения первого решения также не привела к успешным результатам. В последнем письме, написанном министерством внутренних дел юрисконсульту «Стефана», содержался вопрос, как долго он намерен ещё здесь учиться. Родственнику «Стефана» это, наверное, уже надоело, и он с недели на неделю откладывает решение о том, чтобы предпринять какие-нибудь шаги. Дело это выглядит довольно безнадёжно, тем более что «Стефан» уже здесь находится больше трёх с половиной лет и первоначально прибыл сюда как студент. Однако курс обучения в высшем учебном заведении здесь обычно длится от двух до трёх лет. Это осложняет положение «Стефана».

Но несколько раньше, ещё 24 июня, Дейч сам писал о своих проблемах в Москву – правда, несколько более оптимистично:

Вам, очевидно, уже сообщили о том, что я возбудил ходатайство в Ом Оффисе [Хоум-офис – Home Office – Министерство внутренних дел Великобритании; английское «h» читается мягче русского, с придыханием, а потому почти теряется, отсюда и Ом Офис. – А.Б.] об организации фирмы, которое, однако, было отклонено. Это, естественно, никакого отношения в данное время к разрешению на моё пребывание в стране не имеет. Тем более, что мой родственник, у которого я работаю, хочет попытаться найти новые пути. Я работаю временно для него, неофициально, и дальше. Получаю от него также жалование. Вероятно, вам сообщили, что я имею четыре изобретения и получил на них патенты. Они очень полезны для моего прикрытия. Теперь я заявил ещё один новый патент. С согласия «Манна» я послал этот патент министерству авиации. Изобретение это касается упражнения пилотов. До настоящего времени я никакого ответа не имею. Они сообщили лишь о том, что исследуют его. Посылаю вам копию этого изобретения.

Неудивительно, что на этом рапорте синим карандашом начертан вопрос: «Почему не сообщал нам раньше об этих изобретениях?»

Можно понять недоумение Центра – фактически получалось, что Дейч в качестве инженера работал на англичан – да ещё и в оборонной сфере. Можно понять и самого Арнольда Генриховича, для которого вся его конструкторско-изобретательская деятельность являлась не более как работой по прикрытию, способствовала его легализации и даже, наверное, была каким-то его хобби, при том, что по своим образованиям он был не инженером, но психологом и химиком. Интересно, значит, ему это было, такой он оказался разносторонний человек – типа Леонардо да Винчи, который не только написал «Джоконду» и «Тайную вечерю», но и изобрёл колесцовый замок для пистолета, предложил первую схему телескопа, разработал конструкцию лёгких переносных мостов для армии и многое иное. Но если великому итальянцу, под конец жизни жившему во Франции, не требовалось сообщать о своих изобретениях в Центр, то Арнольд Дейч об этой необходимости просто не подумал. А ведь за время учёбы в Лондонском университете у него было зарегистрировано шесть патентов на изобретения!

Тем более что изобретал он не просто какие-нибудь иголки для примуса или ещё чего-то по хозяйственной части! После окрика из Центра – а начертанный на его рапорте вопрос следует воспринимать именно так, – «Стефан» срочно отправляет в Москву «Описание изобретения»:

Основной целью изобретения является осуществление метода обучения лётчиков и солдат частей ПВО, отличающегося дешевизной и удобством, путём замены действительных условий искусственными. Для достижения этого применяется киноаппарат со специальными органами управления. Точно такие же методы могут быть использованы для обучения танковых войск, а также для обучения морскому бою и для обучения шофёров автомобилей. Для того чтобы лучше описать характер изобретения, приводим ниже примеры применения этого изобретения.

Первым примером будет нападение на неподвижную цель, находящуюся в заранее определённом районе. Для этой цели прежде всего производится съёмка кинофильма в условиях хорошей видимости с самолёта, летящего по прямой линии над заранее установленным районом, но желательно, чтобы полёт этот проводился непосредственно над теми объектами, которые должны служить в качестве целей. Засъёмка фильма производится с постоянной высоты, с таким расчётом, чтобы получить достаточно подробные данные со скоростью, соответствующей скорости самолёта.

И так далее, и так далее, и так далее – на целых десяти страницах машинописного текста через полтора интервала.

Есть ли смысл объяснять, что подобный тренажёр должен был представлять немалый интерес для наших Вооружённых сил? Но, как известно, как раз в ту пору проходили «чистки» Военного ведомства, о которых мы рассказывали несколько раньше, так что руководству Наркомата обороны СССР явно было не до того… Хотя, скорее всего, изобретение Арнольда Дейча нашло своё применение – когда-то, до «компьютерной эры», приходилось видеть в войсках аналогичные тренажёры, – но кому дано было знать, кто является их автором? То, что связано с вопросами обороны, обычно закрывалось покровом секретности, а в данном случае, если патент на данную технику был получен в Великобритании, то вряд ли бы кто у нас в соответствующих ведомствах стал объяснять, что это не «промышленный шпионаж», так как автором изобретения является наш простой советский разведчик, не подумавший своевременно запатентовать свой тренажёр в Москве?

Про остальные изобретения и говорить не будем – это займёт слишком много времени… Очевидно, «Стефан» обрёл излишнюю уверенность, считая, что его родственник сделает всё от него зависящее, чтобы удержать в своей фирме такого ценного специалиста, как он, тем более что и родственник это обещал.

В августе из Лондонской резидентуры в Центр поступило такое послание относительно Дейча:

Его личное положение тем временем значительно улучшилось. Он написал своему родственнику резкое письмо, в котором он требовал разрешения вопроса. Он получил следующий ответ: «Я не могу понять, как ты вообще можешь сомневаться, что я не сделаю всё для тебя. Ты для меня неоценимый человек…»

Тем временем «Стефан» разработал для родственника новый патент, и таким образом имеется уже всего 6 штук. Он полагает, что ему удастся получить разрешение именно на этом основании. Для этого, конечно, необходимо будет, чтобы он заново приехал в страну и при въезде заявил, что он больше не студент,