Величайший из изменников. Жизнь сэра Роджера Мортимера, первого графа Марча, правителя Англии в 1327-1330 - Ян Мортимер

а он являлся единственным наследником имений своей бабушки, матери Джоан, включающих в комплекс еще и долю наследия рода де Лузиньянов. Как раз накануне бегства Мортимера из Тауэра преклонный возраст, как и следовало ожидать, возабладал над почтенной дамой. К окончанию 1323 года Джеффри унаследовал ее земли, принес вассальную присягу в верности французскому королю и, таким образом, достиг возможности помочь отцу.

Но и здесь удаче Роджера не был положен предел. Казалось, появилась вероятность войны между Англией и Францией. Нарастающее напряжение на протяжении последних нескольких лет между двумя странами вытекало из проблем господства Эдварда в Гаскони. Оно требовало, дабы английский король лично принес французскому оммаж (клятву в преданности), что представлялось первому унижающим его шагом и до сих пор избегалось. Отныне король Карл обладал всеми юридически обоснованными полномочиями конфисковать у Эдварда это владычество. Кроме того, герцогство успело увидеть и пройти несколько конфликтов, решить которые Эдвард не сумел. В подобных обстоятельствах на короля Франции была возложена задача найти выход из положения, если нужно, используя французскую армию для подавления бунтующих гасконских лордов. Возникшие сложности оказывались очень спорными, угрожая осенью 1323 года разжечь военные действия. Прибывший как раз в подходящее время, Роджер встретил прием, словно союзник, Карл Четвертый обращался с ним с великим почтением. Разумеется, Эдварда случившееся разозлило, но он мало что мог поделать. Последней искрой удивительной удачи Роджера стала французская попытка в середине октября 1323 года построить в Сан-Сардосе укрепленный городок. Гасконский лорд, Раймон Бернар активно ей воспротивился. Бернар чувствовал, что его шаги поддерживаются молчаливым одобрением сенашеля Гаскони, сэра Ральфа Бассета, а тот, в свою очередь, оставался в стороне, ничего против сэра Раймона не предпринимая, несмотря на совершение убийства французского королевского чиновника. Когда Эдвард также отказался действовать, привлекая нарушителей к суду и опять сохраняя без внимания надобность принести Карлу оммаж за Гасконь (по совету Хью Деспенсера), французский король забрал у него герцогство и послал государственную армию занимать территорию. Поэтому теплый прием Карлом Роджера совсем не удивителен: Эдвард был их общим врагом.

Так как Роджер находился во Франции, то все, что Эдвард мог сделать для контроля над ним, — сохранять своих агентов в состоянии бдительности. 6 декабря сенашаль написал английскому королю, уведомляя, — Мортимер с товарищами направляется в сторону германских земель. Неделей позже посланцы монарха в Париж доложили, что «тот самый Мортимер» (как отныне Эдвард о нем отзывался) и другие мятежники, его сопровождающие, были приняты графом Булонским, тогда находившимся на пути в Тулузу. Кажется, словно Роджер и его французские друзья вели английских шпионов в веселом танце. Охватившая двор Плантагенетов волна паники не спадала. Страну без конца наводняли вести о прибытии через Ла Манш немецких кораблей, или о вторжении флота Эно, или о снабженных оружием судах генуэзцев. Опасения перед иностранным вторжением под предводительством Роджера росли, как грибы после дождя, и пользовались широчайшим доверием населения.

Единственной отдушиной, оставшейся Эдварду доступной, являлось преследование любого жителя Англии, кто поддерживал Мортимера, таких как Джон де Жизор и Ральф де Боктон, обвиненных в оказании Роджеру помощи в организации побега. Де Боктон утратил принадлежащие ему земли и другие владения. Равно как и Джон Ле Мерсер из Лондона. Равно как и Уильям де Боархант с супругой Элис, потерявшие свои территории на острове Уайт. Английские земли рода де Фиеннов подверглись конфискации. Эдвард обвинил в пособничестве заговору Мортимера даже французского короля Карла. Епископ Херефорда снова был допрошен и найден виновным в обеспечении беглецов оружием и лошадьми, необходимыми для ускользания Роджера. Его вызывали к нерегулярно и, возможно, незаконно созываемому трибуналу со специально подобранным королем к данному делу жюри. Обвинение пало также и на епископа Линкольна. В конце концов, что важнее всего, Эдвард с Деспенсером предприняли шаги, направленные против королевы Изабеллы. Не известно, подозревалась ли она в соучастии в бегстве Мортимера, не имелось и доказательств, на основании которых монарх осмелился бы обвинить ее прямо. Тем не менее, когда Изабелла заявила о благосклонности к попавшим под суд епископам, она навлекла на себя неконтролируемый гнев суверена.

В апреле 1324 года Эдвард велел жене написать Карлу и попытаться положить конец спорам о Сан-Сардосе. Изабелла являла собой самую очевидную кандидатуру на роль миротворца: супруга одного короля и сестра другого. Но в основе мотива английского монарха лежало не только выигрывание времени. Он приказал королеве четко написать в своем послании, — мир между Англией и Францией — это корень брака между ней и английским сувереном, ибо тот был первоначально устроен Эдвардом Первым ради разрешения спора обеих стран. Следовательно, если разразится война, семейный союз придется считать неудачным. Папа Римский летом тоже предложил Изабелле стать посредником, но лично, а не с помощью письма. Эдвард не разрешил бы жене покинуть границы государства. Он подозревал, что та встретится с Роджером Мортимером и заключит с ним союз. Предпочтительнее казалось держать Изабеллу под неусыпным надзором. Эдвард приказал, чтобы его долги Изабелле не выплачивались. В то же время королева понимала, что за ней следит жена Хью Деспенсера, дошедшая даже до чтения посланий своей госпожи. В сентябре 1324 года, когда Деспенсер уловил слух о возможности вторжения Роджера из Эно, монарх конфисковал все принадлежащие Изабелле земли и всю ее собственность. Говорили, что Деспенсер посмел отправить к Папе Римскому посланцев с требованием разрешения развода Эдварда и Изабеллы. К следующему месяцу личные расходы королевы на жизнь оказались уменьшены до доли их прежнего уровня, и выплаты отныне шли не от Изабеллы, а напрямую от главного казначея. Все находящиеся в Англии французы подверглись задержанию. Среди них двадцать семь членов свиты супруги монарха, включая сюда ее чиновников и врача, помогать которым Изабелле настоятельно запретили. Доход, подразумевающий еще и деньги, должные выдаваться Эдвардом, был присвоен с формулировкой «на нужды короля». В конце концов, детей молодой женщины у нее отняли и поместили под опеку и надзор супруги Хью Деспенсера. Прибывшая в Англию невинная и прекрасная двенадцатилетняя невеста, мирившаяся с привязанностью мужа к Гавестону, пережившая мелкие склоки с графом Ланкастером, с чувством ниспосланного свыше долга подарившая жизнь четверым детям, оставленная шотландцам в Тайнмауте и твердо терпевшая супруга, несмотря ни на что, стала женщиной, утратившей любовь спутника в браке, положение, статус, доход, друзей, соратников по вере и отпрысков.

Изабелла была лишь одной из многих пострадавших. Епископ Орлетон попал под суд. Заседания трибуналов устраивались в целом ряде графств, так что любой, внесший вклад в бегство Роджера, или же подозреваемый в делах с ним в недавнем прошлом, или