Фальшивая наследница. Величайшая мошенница Позолоченного века - Энни Рид

на самом-то деле. В Иствуде или Вудстоке Стэндиш Йорк, возможно, и считался бы крупным промышленником, но в Кливленде он мало значил.

Одной прогулки по Эвклид-авеню было вполне достаточно, чтобы пробудить в человеке самые потаенные амбиции. А Кэсси свои никогда особо и не скрывала. Увитые плющом стены особняков были совсем рядом – рукой подать. Причем некоторые из обитающих в них миллионеров, как она не преминула выяснить, отнюдь не родились миллионерами. Они просто вложили немного денег в прибыльные предприятия: в железнодорожную компанию, которая собиралась расширяться, или сталелитейный завод, который только что подписал эксклюзивный контракт. Как говорится, поставили на правильную лошадь. Нет, Ряд Миллионеров не был так уж недосягаем. Попасть туда мог любой, кто обладал достаточной смелостью и каплей везения.

И деньгами, конечно же. Без них ничего путного не добьешься. Едва поселившись в доме Элис, Кэсси сосредоточилась на решении финансовой проблемы. Поскольку люди еще помнили судебный процесс в Иствуде, она не решилась повторить аферу с фальшивыми расписками. Просить денег у сестры тоже не могла, по крайней мере, в тех количествах, в которых нуждалась. Тем не менее, она все же нашла способ, как извлечь пользу из «бедного королевства» Йорков.

Ростовщик приблизился к дому номер 503 на Супериор-стрит, не скрывая профессионального любопытства. Дом респектабельный, в зажиточном районе. Миссис Йорк обмолвилась, что испытывает лишь временные финансовые затруднения и, судя по всему, не солгала.

Хозяйка сама открыла ему дверь, поздоровалась тепло, с улыбкой. Взгляд темных глаз был ясен, поведение – непринужденным. Что ж, еще один хороший знак. Человек его рода деятельности способен с первого взгляда распознать отчаяние: бегающие глаза, беспокойные руки, торопливая речь. Однако миссис Йорк говорила медленно, слегка шепелявя.

Она провела его по дому, демонстрируя мебель. Вот этот диван стоит не меньше того, сколько она хотела бы получить, и этот шкаф тоже. Или обеденный стол – он тоже может послужить залогом. В общем, есть из чего выбрать. Вся мебель качественная, добротная. Но если, невозмутимо продолжала миссис Йорк, нужен кто-то, кто мог бы поручиться за ее репутацию – о да, она понимает, что это необходимо, – то пусть поспрашивает ее соседей. Она уверена, что их отзывы о миссис Йорк будут исключительно положительными.

Ростовщик указал на один из предметов мебели: «Вот, этого вполне достаточно». Если миссис Йорк вовремя не вернет ему деньги с процентами, он это заберет. «Очень хорошо», – кивнула она.

Он протянул ей пачку банкнот, уверенный, что совершил очень выгодную сделку.

Некоторое время назад Кэсси обнаружила, что в Кливленде немало ростовщиков, которые выдают краткосрочные займы, получая прибыль от процентов [10]. К ее большой радости, дом Элис и Стэндиша был битком набит дорогой мебелью, пригодной для залога: диванами, кушетками, столами, конторками. Кэсси стала брать ссуды под залог имущества Йорков, всякий раз у других ростовщиков. Обычно она просила не больше 100 долларов – сумма не сказать чтобы существенная, тем не менее деньги накапливались. Наконец-то у нее появилась возможность закрыть самую острую из своих нужд – обновить гардероб…

Стэндиш совершенно зря так разозлился на нее. Она ведь ничего не украла: ни его мебель, ни деньги. Она выплатит все долги, дайте только время. Ну право же, ее финансовые дела его совершенно не касаются! Такими словами Кэсси пыталась унять несоразмерный гнев, обуявший ее шурина, когда он узнал, каким образом она получала займы. Однако Стэндиш был неумолим. Он потребовал, чтобы она убралась вон из его дома, причем немедленно [11].

Спрятавшись в тени стройного дерева на углу Супериор-стрит, Кэсси крепко сжимала сумку побелевшими от напряжения пальцами. Случившийся конфуз меньше всего волновал ее. Элис и Стэндиш наверняка предполагали, что она отправится прямиком на вокзал и сядет на первый же поезд, идущий на север, в Иствуд. Однако перед ней простирался огромный город! Да, положение было трудным, но все же не безвыходным. Кэсси не собиралась покидать Кливленд. Вопрос был только в том, где найти жилье.

Она быстро прикинула разные варианты. Если бы она вернулась в Иствуд, новость об изгнании мгновенно облетела бы всю округу. Куда бы она ни пошла, ее бы встречали пристальными взглядами, сочувственными или осуждающими, исподтишка или открыто. Они бы преследовали ее на каждом шагу, словно тень. Но здесь, в Кливленде, достаточно было свернуть за угол, чтобы избавиться от прошлого.

Оказалось, здесь полно жилья: можно было снять комнату в пансионате или арендовать квартиру. Какое-то время Кэсси жила в Argyle Building – в доме номер 367 на Эвклид-авеню [12]. Затем снимала комнату у миссис Мэттисон на Мичиган-стрит [13]. Оставив сестре самой разбираться с Элизабет Бигли и ростовщиками, она стала миссис Скотт, несчастной женщиной, которую обстоятельства разлучили с мужем. Мебель миссис Мэттисон помогла ей получить еще несколько займов. Но арендная плата требовала более надежных источников дохода. Пришлось срочно придумать новый промысел.

Даже в самых смелых мечтах Кэсси не могла представить, что люди готовы платить такие деньги за обыкновенную ложь. В прошлом ее богатое воображение навлекало на нее одни лишь неприятности: чуть отдалишься от четких неопровержимых фактов, и тебе сразу перестают верить. Но стоит назваться экзотическим именем – скажем, мадам Ле Роз [14] – и начать говорить загадками, и сможешь провернуть любую хитрость, какая только придет в голову. Прикинься ясновидящей – и деньги сами поплывут в твой карман.

Клиенты восторгались ее прорицательским даром. «Мадам Ле Роз, – твердили они, – знает такое, чего ну никак не может знать!» Эти люди считали себя непроницаемыми, однако Кэсси с легкостью читала их мысли. Она гадала не по ладоням, не по хрустальному шару, а по лицам. Ставки в этой игре были куда выше, чем в карточных играх – юкре или висте[5]. И в большинстве случаев она выигрывала.

Однако Кэсси не собиралась довольствоваться ролью Элис Бестедо, или миссис Скотт, или даже мадам Ле Роз. Ей еще много кем и много где хотелось побывать – даже не хотелось, а требовалось. И вот однажды, будучи мисс Лидией Бигли, проживающей в доме номер 14 на Гарден-стрит [15], она воочию узрела объект своих желаний.

Он был врачом, что немаловажно. Инвестировать во врачей так же выгодно, как в сталелитейные заводы и железные дороги. Доктор Уоллес Спрингстин [16] последние 18 лет жил в Калифорнии и лишь недавно вернулся в Кливленд, чтобы перенять медицинскую практику своего умершего брата, доктора А. Г. Спрингстина. И вот однажды в дверь его кабинета в доме номер 3 на Гарден-стрит вошла симпатичная темноглазая женщина. Она представилась